Адриана Трижиани - Поцелуй, Карло!

– На Майский праздник? – догадался продавец, заворачивая цветы в вощеную бумагу.

Эльза кивнула.

– Вчера все белые розы раскупили. Церковь Богоматери Доброго Совета в этом году выбрала все белое.

Эльза улыбнулась ему:

– Повезло мне. Все мои девочки одеваются в розовое. Кроме Королевы и статуи Девы Марии. И я уже сделала им венчики из белых розочек.

Эльзина речь – правильный английский с легким польским акцентом, – стройная гибкая фигура и врожденное изящество придавали ей толику аристократизма.

– Царица Небесная прежде всего, – сказал продавец.

– Конечно.

Эльза расстегнула кошелек для мелочи и выудила семьдесят пять центов. Пока она расплачивалась, к ним подошла женщина.

– До чего хорошенькие, – сказала покупательница, глядя на розы, которые цветочник передавал Эльзе.

– Благодарю. Здесь всегда самые лучшие и свежие цветы на всем рынке, – подмигнула Эльза продавцу.

– Тогда, может, посоветуете, что выбрать – пионы или нарциссы?

– А что за повод?

– Свадьба.

– Тогда почему бы не взять и то и другое? Да прибавить к ним веточки лавра. – Эльза указала на лоснящиеся зеленые ветки, перевязанные бечевкой.

– Это было бы очень красиво. Вот только не знаю, что скажут женщины в синагоге.

– А какую синагогу вы посещаете?

– Б’Най Абрахам, – ответила женщина. – Слыхали о такой?

– На Ломбард-стрит? – Эльза услышала гудок мужниной машины и помахала ему, а потом снова повернулась к собеседнице: – Мазел тов [15] Желаю счастья, поздравляю ( идиш ). невесте и жениху. Шалом .

– Шалом. – Женщина проводила Эльзу заинтересованным взглядом.

К тому времени, когда Эльза подошла к машине, Доминик Палаццини III уже выскочил и распахнул перед нею дверцу ярко-желтого такси. Он был высок, под стать супруге, и красив, как кинозвезда, – черноглазый жгучий брюнет, римский профиль, как у Роберта Тейлора [16] Роберт Тейлор (1911–1969) – популярнейший американский актер кино и телевидения, один из самых заметных актеров своего времени. , и выразительные темные дуги бровей. Эльза чмокнула его в щеку.

– Ну, нашла, что искала?

– Точь-в-точь!

Доминик усадил жену на переднее сиденье такси.

– Чтобы найти то, что нужно, сюда надо приезжать засветло, – заметил он, закрывая за ней дверцу.

И забрался на водительское сиденье.

Эльза придвинулась к мужу и взяла его под руку.

– Давай прокатимся на реку? – предложил он. – Дорога вся наша будет.

Эльза взглянула на часики:

– Малыш скоро проснется.

– Там же Ма.

– Я не люблю пропускать утро с ним.

– Ты ничего не любишь пропускать, Эльза.

Эльза улыбнулась и положила голову на плечо мужу. Так они и ехали до самого дома.

А неподалеку, всего в нескольких кварталах, низкий туман цвета розового шампанского клубился над Монтроуз-стрит.

Южная часть Филадельфии сверкала. Неопрятный ряд домишек покрылся патиной, как морские ракушки, а серый портал швейной фабрики засеребрился в утреннем свете. Разверстые траншеи, пугавшие улицу, недавно перекопанную для прокладки труб, стали не просто канавами, полными грязи, а крепостными рвами с водой, реками, защищающими королевство, которое градостроители нарекли Bella Vista [17] Красивый вид ( ит. ). .

Ники Кастоне, сжимая под мышкой пакет с завтраком, стоял на ступенях дома 810 по Монтроуз-стрит, где он жил с дядей Домом, тетей Джо и их сыновьями с тех пор, как ему исполнилось пять. Первая на сегодня сигарета болталась в уголке рта, свободной рукой он застегивал медные пуговицы на форменной куртке. Свежая ментоловая струя сигареты «Лаки Страйк» кольнула гортань, наполнила легкие, помогая Ники проснуться. На плече у Ники висел тубус на широком кожаном ремне. Он пристроил его на боку, как винтовку. Ники не просто смотрел, как солнце восходит, озаряя округу, он упивался его безмятежным сиянием. Он видел красоту мира даже там, где ее и в помине не было. Ему казалось, что вот такой особенный свет похож на фату невесты у алтаря, невесты, выдаваемой замуж по расчету, – фата скрывает все недостатки, но сулит чудесную тайну. Ничего плохого в этом нет.

Воздух полнился нежными ароматами базилика, лимона и влажной земли. Братья Спатуцца – деревенские кузены Ники со стороны матери, живущие за рекой, в Джерси, – уже совершили свою ежегодную ночную доставку, привезя все необходимое для весенне-посадочных работ. Изобилие это разместилось на ступеньках крыльца, точно статуи в древнеримском атриуме, – горшки с кустиками томатов, урны с саженцами фиговых деревьев, лимонов и самшита. Ящики с проклевывающейся овощной рассадой обступили деревянные поддоны с побегами зеленых трав. Не иначе, тетя Джо заказала по экземпляру всего, что произрастает на Восточном побережье. Бирки трепетали на ветру, как лепестки. Официальные названия, начертанные на латыни, пробуждали память о том, как в детстве Ники прислуживал у алтаря во время мессы. Nasturtium Gloria. Aster laevis. Specularia perfoliata…

Лавируя между густой листвой, Ники восхищался эстетикой братьев Спатуцца. Итальянцы что угодно превратят в искусство, даже доставку навоза.

Скоро под мудрым руководством тети Джо и задний дворик, и плоская площадка на крыше, и каждый клочок земли, прилегающий к парадному крыльцу, возделают и засадят. Через несколько недель здесь будет mille fiori [18] Тысяча цветов ( ит. ). , все буйство красок, когда расцветут клумбы вдоль дорожки. Придет август, и урожай из огорода заполнит их стол al fresco [19] На открытом воздухе ( ит. ). итальянским перцем, руколой, фенхелем и огурцами. Ники прямо-таки почудился вкус цветков цукини во рту.

Помидоры – основной элемент любой трапезы в доме Палаццини – приумножатся под спудом, в огородике на крыше. Там, поближе к солнцу, они вырастут красные, мясистые и сладкие-сладкие, когда поспеют. Потом женщины сорвут их и сложат в берестяные корзины, которые мужчины спустят в подвал – на кухню. И тут уж все итальянское семейство примется за работу: помидоры будут вымыты, перетерты, их закатают в банки, и запасов томатного соуса хватит на всю долгую серую пенсильванскую зиму.

Ники перешел на другую сторону улицы – к гаражу, отпер раздвижные ворота под красной вывеской «Такси Палаццини и телеграф “Вестерн Юнион”» и толчком отодвинул створку вбок. Потом вытащил металлический шток из углубления над дверью, набросил крюки и развернул над тротуаром тент, нежно разгладив латаную-перелатаную материю, истончившуюся там, где дожди сражались с опорами; некогда парадно-яркие полоски поблекли. Он помнил те времена, когда полог был новым. Восемь лет спустя мы выиграли войну и все изменилось, причем не на шутку: семьи поредели, кто-то не вернулся с войны, будущее остальных было туманно. Были, конечно, и всякие приятные мелочи – в обиходе снова появились шелковые чулки и сахар. Некоторые стороны повседневной жизни в тылу завершили свое существование, включая государственные облигации внутреннего займа, благодаря коим такие любимцы публики, как Джимми Дуранте [20] Джеймс Фрэнсис «Джимми» Дуранте (1893–1980) – американский певец, пианист, комик и актер. Грубый резкий голос, нью-йоркский акцент, юмор, джазовые композиции и выступающий нос сделали его одной из самых известных и популярных личностей Америки 1920—1970-х гг. , засылались в места вроде «Палумбо» в Филли – чтобы подсобрать денег «на общее дело». Больше не надо было жертвовать всем ради победы, собирать металлолом на нужды армии, чтобы потом из него отливали колесные спицы и бомбы. Все это осталось в прошлом.