Коллектив авторов - Грани любви

Уолтер Маттиас ошибался. Джулиет уложила двенадцать шаркальцев за считанные секунды и, судя по виду, даже не утомилась. Девчонка была не просто профессионалом. Она была мастером своего дела.

Эверетт пробормотал какую-то банальность о том, что Джулиет стоила затраченных средств. Со стороны дома показался семейный патруль Айкенов во главе с куратором Грегори, задиристым краснощеким воякой, хромавшим со времен войны. Однако все это меркло на фоне Джулиет, что стояла на табачном поле. Широко улыбаясь, она сжимала сверкающие мечи – улыбающийся ангел истинной смерти.

Луиза почувствовала, как пошатнулись все основы ее существа, словно реальность впервые предстала перед ее взглядом. Так вот что значило быть умудренной жизнью: умение владеть собой и быть всегда готовой. Луизе нужен был не муж; ее матушка ошиблась, как и всегда. Ей нужно было именно это: способность защититься от нежити. А ее вместо этого учили лишь быть хорошей женой! Но теперь она все поняла. Искусство самообороны – вот к чему стремилась ее душа.

И эта девчонка Джулиет научит ее обороняться.

Как только Эверетт отправился восвояси, сопровождаемый для безопасности группкой мальчишек из домашних слуг, Луиза пошла искать Джулиет и нашла ту у колодца. Девушка поднимала ведро за ведром и обливалась ледяной водой. На секунду Луиза замерла, заинтересованная необычным теплым чувством, что зародилось пониже поясницы. Что-то было такое… что-то привлекательное было в промокшей насквозь Джулиет, в воде, что стекала по темной коже, смывая черную кровь мертвецов.

Луиза усилием воли затоптала это ощущение поглубже внутрь. Ей случалось слышать истории о мужчинах и женщинах, что проникались симпатией к неграм. Ей самой такая судьба не улыбалась – на этом пути ждала погибель, и Луиза совсем не хотела пропадать. Она была достойной девушкой.

По большей части.

– Научи меня, как это делать.

Джулиет замерла. Ведро остановилось на полпути.

– Как выливать воду на голову? Предполагаю, что удобнее всего будет поднять ведро и перевернуть его, мисс.

– Нет. Как сражаться с нежитью. Как их убивать.

Джулиет рассмеялась удивленным лающим смехом:

– Зачем вам это, мисс? Неподходящее занятие для леди.

– Мне правда нужно, – сказала Луиза, и что-то в ее голосе заставило Джулиет помедлить, пристально вглядываясь ей в лицо.

– Обучать вас в мой договор не входит.

Луиза сделала глубокий вдох и столь же медленно выдохнула. Что ж, это не прямой отказ.

– Я могу удвоить твое вознаграждение. Я дам тебе еще сто долларов, если ты научишь меня искусству самообороны до того, как твой контракт истечет.

– Полугода недостаточно. Я три года училась в боевой школе.

Луиза почувствовала, как безымянное желание ускользает у нее из-под пальцев.

– Но ведь чему-то можно научить, да?

Джулиет выпрямилась, размышляя:

– Да, чему-то можно. Но как научить на сто долларов? Мне совсем не светит, чтобы какой-нибудь судебный пристав стал гоняться за мной, потому что я украла деньги белой дамы. Нет, мисс, такого мне не нужно.

– Обещаю, что этого не случится.

Рот Джулиет искривился в уродливой усмешке. Луиза поняла, что Джулиет упомянула реальный случай, что-то, что произошло с ней в прошлом. Чувствуя, что попала в ловушку, Луиза всплеснула руками:

– Я договорюсь, чтобы папа обговорил с твоим агентом условия нового договора.

– Агент берет тридцать процентов с любого контракта, так что накиньте тридцать долларов – и я к вашим услугам. Ну а теперь, мисс, если не возражаете, мне нужно вымыться. А вам нужно пойти внутрь. Там безопаснее.

Луиза, кивнув, зашагала к дому. С ближайших полей доносились голоса Лэндсфоллского патруля: они зачищали нежить, до которой не добралась Джулиет.

Луиза уговорила Джулиет научить ее самообороне. Теперь осталось убедить отца, что это хорошая мысль.

Две недели Луиза уговаривала, умоляла, угрожала слезами, пока наконец отец не сдался и не согласился заплатить Джулиет за уроки.

Миссис Айкен была решительно против, однако любое упоминание о нежити на просторах Лэндсфолла приводило ее в такое расстройство чувств, что она вся покрывалась испариной и уходила прилечь. Надо ли говорить, что ее возражениями легко пренебрегли.

Луиза до этого не слишком интересовалась искусством самозащиты. Она лишь знала, что оно ей недоступно и потому желанно. Изнутри ее пожирал голод, и, если бы Джулиет не вступила в сражение у нее на глазах, этот голод так и не смог бы проявиться со всей силой. Но Луиза увидела, с какой непобедимой уверенностью в себе двигалась Джулиет, и это открыло ей глаза на собственные слабости.

Слабости, которые она твердо решилась исправить.

Они тренировались от рассвета до самого ужина. Джулиет объяснила ей, как держать короткие мечи, а потом наблюдала, как Луиза размахивает оружием туда-сюда. Луиза не жаловалась. Ей пришлось побороться за право на тренировки, и теперь ей было боязно. Если она начнет жаловаться на ломоту в руках и водопады пота под корсетом, Джулиет не станет учить ее дальше.

По мере их тренировок руки у Луизы становились сильнее, а шнуровка – слабее: без тесных оков корсета упражнения удавались ей куда лучше. Работая бок о бок с Джулиет, Луиза по-новому оценила свою Сопровождающую. Джулиет учила ее управляться с мечами, и мало-помалу Луиза стала задавать вопросы:

– Откуда ты, Джулиет?

– Джулиет, а семья у тебя есть?

– Джулиет, где ты научилась убивать нежить?

Луиза спрашивала и спрашивала, пока ответы не сложились в мозаику. Джулиет родилась на маленькой плантации недалеко от Шарлотт. После войны они с матерью отправились в Балтимор на поиски отца, а потом она поступила в боевую школу для негритянок мисс Престон.

– Я подумала, если мертвецы будут вечно пытаться меня убить, почему бы не ответить им тем же, – сказала Джулиет со смехом.

Она протянула руку и поправила хватку Луизы. От этого короткого соприкосновения Луиза вся зарделась, но Джулиет этого не заметила.

– Не стискивайте так сильно пальцы, а то быстро устанете. Шаркальцы – народ выносливый, так что выносливость пригодится и вам самой.

Луиза слегка разжала руку и снова замахнулась мечом, задыхаясь от усилий и от прикосновения Джулиет.

– Ты совсем не похожа на других негров.

Джулиет глухо рассмеялась:

– На самом деле я абсолютно такая же, как и любой цветной на плантации. Вы просто не обращали внимания. Не останавливайтесь, вам нужно лучше заводить руку за спину.

Она так быстро оборвала свою мягкую отповедь, что Луиза не сразу поняла, что ее отчитали.

Однако слова Джулиет застряли у нее в памяти, и она размышляла над ними весь вечер. И весь следующий день. И еще, и еще. Она стала приглядываться к тому, что происходит в Лэндсфолле, замечать разные мелочи. Она услышала, с каким презрительным равнодушием отец с Эвереттом обсуждали негров за ужином… Будто негры были хуже их просто потому, что такими родились. Она увидела, как радостно улыбаются и как заливисто смеются цветные слуги, когда думают, что поблизости нет белых. Она стала замечать, какими напряженными становятся их лица, когда в комнату входила Луиза или кто-нибудь другой из ее семьи. А еще она поймала пару улыбок, которыми девушки-служанки улыбались Джулиет. Понимающих улыбок, за которыми следовали незаметные прикосновения. Луиза не придала бы им значения, если бы одним утром перед тренировкой не натолкнулась на Джулиет с одной девчонкой. Они страстно целовались. Луиза тогда жутко покраснела и всю следующую ночь провела в лихорадочных снах, после которых проснулась сама не своя.