Коллектив авторов - Грани любви

Юноша ведет меня через хаос из гнутой стали, осколков стекла и застывающего голубоватого геля. Кое-где из-под обломков проглядывает бледная кожа. Мокрый от геля локон. Безжизненно свисающая рука.

– Подожди!

Это мое первое слово за… кто бы знал, за сколько времени!

– Подожди, а как же остальные? Мы должны помочь…

– Все мертвы, – говорит он. Я вижу, как у него под кожей пробежали желваки. – Все, кроме нас.

Нет. Только не это. Я – последняя девушка во Вселенной? Пожалуйста, нет.

– Откуда тебе знать! Посмотри на все эти капсулы. Несколько тысяч! Может, кто-нибудь…

– Что-то пошло не так, – говорит он. – «Омега» вошла в режим сохранения энергии и стала отключать капсулы от сети, одну за другой. Когда корабль нашел подходящую планету, капсул осталось всего ничего…

Ракета дернулась. Я в ужасе наблюдаю, как капсула в шести уровнях выскальзывает из крепежей и рушится вниз, взрываясь осколками стекла и обломками металла. Не успеваю я развернуться и побежать, как мы оба взмываем вверх, пару секунд парим в метре над полом и резко падаем обратно, коленями на битое стекло.

– Гравитация барахлит. Надо убираться, сейчас же.

Я с трудом поднимаюсь на ноги и ковыляю следом. Крохотные осколки песком рассыпаются под ногами. На ощупь кажется странным, однако боли я не испытываю. Мы бредем по грудам металлолома, из которых то тут, то там виднеются бледные руки и ноги. Вдали темнеет углубление. Надеюсь, это дверь – в тусклом свете аварийных огней разобрать сложно.

Я натыкаюсь коленом на капсулу и выбрасываю вперед руку, чтобы восстановить равновесие. Удивительно, но капсула под номером 4289 при падении не разбилась: тело внутри еще плавает в синем желе. Световой индикатор на панели управления мерцает зеленым.

– Этот еще жив, – громко говорю я.

Юноша дергает меня за руку:

– У нас нет времени! Пожалуйста…

Я не слушаю, что он говорит дальше: мне все равно. Я нажимаю на кнопку деблокировки, но крышка не открывается. Аварийная программа не срабатывает. У меня есть минута – а может, и меньше, – прежде чем капсула превратится в гроб.

– Я уйду один! – говорит светловолосый.

– Так иди.

Воздух наполняется едким запахом дыма. Это значит, что скоро закончится кислород. Я ощупываю края капсулы в поисках аварийного рычага. Такой есть на каждой капсуле, они надежно защитили бы людей в анабиозе от любой опасности. Кроме непредвиденного падения на планету. Средним пальцем я нащупала задвижку, подцепила ее и потянула. Замок раскрылся, раздалось шипение, и вот по синему гелю разливается стимулирующее вещество. Крышка разгерметизировалась.

Черт! Это опять юноша. Темноволосый азиат. Он моргает на меня слипшимися от геля ресницами.

Он поперхнулся, закашлялся, и у него изо рта фонтаном выстрелил поток желчи.

Не знаю, окончательно ли он проснулся или отрубится после нескольких секунд без стимулянта. Однако блондин был прав: у нас действительно нет времени. Я протягиваю руки и подхватываю второго под мышки.

Он худощавый, но высокий. Одна я его не дотащу.

Я оборачиваюсь:

– Слушай, мне нужна помощь…

Но первый юноша уже исчез. Он покинул нас, и я не могу его винить.

– Корабль падает, – быстро говорю я, стараясь перекричать рев ракеты, продирающейся через атмосферу. – Нам нужно найти эвакуационные капсулы. И будь внимателен: может, кто-то еще выжил.

Он кивает, поднимается на ноги и, опираясь на меня, кое-как шаркает к темному пятну на стене. Может, нам повезет. Может, это дверь. По пути я останавливаюсь взглядом на каждой разбитой капсуле, но вижу только искалеченные тела. Те немногие, что не умерли до падения, заливают пол потоками крови. Кровь окрашивает осколки капсул. В свете аварийных ламп кажется, что мы бредем по морю мерцающих рубинов.

Темное пятно и правда оказывается дверью, и на глаза мне наворачиваются слезы облегчения. Я волочу нас по коридору налево, огибаю башню с капсулами и нажимаю на первый дверной рычаг, который попадается нам на пути. Дверь скользит, открывая вид на круглую капсулу с шестью откидными сиденьями. Перед каждым свисает защитная маска. На переднем сиденье сидит блондин; он уже успел пристегнуться.

– Ох, слава богу, – говорит он. – Еще несколько секунд – и мне бы пришлось улетать одному.

Я сажаю темноволосого юношу на сиденье и пристегиваю его. Проверяю, что все застежки держатся крепко. Сажусь сама и перекидываю ремень безопасности.

– Готовы? – говорит первый.

Я смотрю на пустые сиденья.

– Готовы, – шепотом отвечаю я, и мой голос тонет в потоке звуков: капсула с ревом сотрясается, и блондин жмет на кнопку запуска.

Нас выталкивает за борт с такой силой, что меня вжимает в кресло, чуть не ломая кости. Два крошечных окошка вспыхивают, а дальше меня окутывает тьма. Капсула бешено вращается…

…Внезапно мы на свободе. Зрение постепенно возвращается ко мне: я вижу яркую точку, и она растет, растет, открывая мне лица спутников. По щекам блондина текут слезы. Что это: страх, облегчение или слишком сильная гравитация?

Другой, темноволосый, широко раскрыл глаза, словно наконец проснувшись. Правда, реальность его оказалась хуже самого страшного кошмара.

– Смотрите! – говорит первый, вытирая щеки. – Другие капсулы! Мы не одни.

Он смотрит сквозь крошечное круглое окошко. Неподалеку от нас сквозь мезосферу летят три другие капсулы. Они похожи на маленькие кометы: корпуса искрят от силы трения, позади струятся потоки жара.

– Нет.

Это брюнет. Заговорил наконец.

– Это капсулы с припасами, – добавляет он. – Видите? Без окон.

Сердце у меня болезненно сжимается, однако блондин говорит:

– Так это же хорошо! «Омега» выпускает капсулы с припасами только в случае, если найдена пригодная для обитания планета. Так?

– Так, – равнодушно отзывается второй.

Мы встречаемся взглядом, и я могу поклясться, что знаю, о чем он думает: он бы с радостью отдал все эти припасы за еще одного человека. За еще одну девушку.

Капсулу снова начинает трясти.

– Хватайте маски, – говорю я и протягиваю руку.

Я тяну маску вниз и прижимаю к лицу так, чтобы респиратор располагался у самого рта. По зубам и деснам разливается гель, похожий на тот, что погрузил нас в анабиоз. Наваливается сонливость.

Корпус снова искрится пламенем. Притяжение незнакомой планеты тянет нашу капсулу вниз, в забытье.

Несмотря на парашют, на воздушные струи, на успокаивающий гель, на амортизирующее строение капсулы, от силы удара мой позвоночник сплющивается так, что копчик оказывается в районе груди. Мы вращаемся с какой-то невообразимой скоростью. Капсула с диким воем несется по поверхности планеты. Постепенно мы замедляемся и наконец резко останавливаемся.