Нора Робертс - Ошибка смерти

Спустившись к себе в кабинет, Ева устроила такую же доску, как в управлении. Рорк стоял и наблюдал. И изучал. Кот терся об его ноги.

– Вспыльчив и труслив.

Ева остановилась и повернулась к нему.

– Почему ты так говоришь?

– Ну, во-первых, ее лицо. Потребовалось несколько ударов, чтобы так изуродовать ее лицо. В этом не было никакой необходимости, верно?

– Верно. Продолжай.

Рорк пожал плечами.

– Связал ее по рукам и ногам так туго, что остались синяки. Это бешенство, я бы сказал. Ожоги на подошвах. Тут чувствуется расчет и холодная злоба. Подлость. Это подло и трусливо – душить женщину, связанную по рукам и ногам. Впрочем, и мужчину тоже. Использование электрошокера – тоже подлость. Не знаю, мне так кажется.

– Мне тоже так кажется. Но кое-что ты упустил. Он еще и кайф ловил, пока убивал их. Иначе какой смысл глядеть им в лицо, пока он их душит? Это придает акту интимность. Не сексуальный оттенок, а именно интимность. И он сорвал изоленту с их ртов, когда душил. Предпринял этот лишний шаг. Это мощный заряд – следить, как жизнь уходит, видеть это и слышать, пока сам выжимаешь ее по капле. У него была тысяча разных способов, но он выбрал этот. – Взгляд Евы стал холодным. Она повернулась к только что прикрепленным фотографиям. – Чтобы прочувствовать руками, мышцами. Чтобы слышать, как они хрипят, кашляют, задыхаются. С изолентой ничего такого не услышишь. Да, вспыльчивость тут, конечно, есть, но жажда власти сильнее.

Ева села и принялась за работу, ничуть не удивляясь, что кот исчез из кабинета вслед за Рорком. Рорк окажет Галахаду куда больше внимания, чем она. Кот прекрасно понимал, что в ближайшие пару часов от нее толку не будет.

Она изучила данные, которые Пибоди перебросила на ее домашний компьютер. Соседей Копперфильд, по ее мнению, можно было смело вычеркнуть из списка подозреваемых. Зачем возиться с новым замком, если твой враг может схватить тебя в коридоре или в лифте?

Соседи Байсона тоже не казались ей подозрительными. Источником проблем была Копперфильд, а не ее жених.

«Зарубежные счета, – думала Ева. – Это территория Копперфильд. Контрабанда никогда не выходит из моды. Импозантный клиент как вывеска для контрабанды наркотиков, оружия, живого товара?»

Ева вновь проиграла запись разговоров между жертвами, наблюдая за лицами, вслушиваясь в голоса. «Расстройство, – решила она, – пожалуй, шок, волнение, но испуга, подлинного страха нет».

А разве они не испугались бы, если бы обнаружили что-то связанное, например, с убийством?

На ее взгляд, это было должностное преступление. Высокие должности, большие деньги, но, по крайней мере, они были убеждены, что это не связано с насилием.

Тут Еве в голову пришла мысль, заставившая ее вскочить и пройти в смежный кабинет к Рорку. Но там было пусто. Не успела она нахмуриться, как у нее за спиной раздался его голос.

– Ты не меня ищешь?

– Черт, подкрадываешься, прямо как кот.

– Обижаешь. Эта гора сала подкрадываться не умеет. Пошли спать.

– Я только хотела…

– Двадцать часов – это более чем достаточно. – Опять он взял ее под руку. – Твой ордер подписан?

– Полчаса назад. Я только хотела…

– Вернешься к этому утром.

– Ладно, ладно. – Ева согласилась, потому что слишком устала. Если бы он потащил ее силой, она не сумела бы оказать достойное сопротивление. – Я просто хотела спросить: вот ты у нас магнат, так? И вот мне интересно: сколько заградительных барьеров надо пробить кому-нибудь из твоих подчиненных, чтобы обратиться к тебе напрямую?

– Это зависит от подчиненного и от того, по какой причине ему или ей нужно до меня добраться.

– Ну, кто бы это ни был, и какова бы ни была причина, есть еще такой барьер, как Каро, верно? – спросила Ева. Секретарша Рорка всегда внушала ей трепет.

– Да, скорее всего.

– Даже если бы подчиненный придумал какую-нибудь вескую причину, Каро знала бы, что ему назначена встреча.

– Безусловно.

– И у каждого из больших начальников в этой фирме есть своя Каро.

– Есть только одна Каро, и она принадлежит мне. Но на твой вопрос я опять отвечу «да»: у каждого из них есть свой личный секретарь и, как я полагаю, хорошо знающий свое дело.

В спальне Ева стянула с себя ботинки и начала раздеваться. Она была как в тумане и только теперь поняла: весь запас сил, что у нее еще оставался, она растеряла, когда оставила неоконченную работу.

– Завтра с утра пораньше, – пробормотала Ева, – возьмусь за эти чертовы файлы. Мне бы только их на руки получить. Из-за этих проклятых адвокатов целый день пропал. Надрала бы я им задницы.

– Да, дорогая.

– Издеваешься. Хочешь меня поддеть, да? – Она скользнула в постель, позволила ему обнять себя. Он притянул ее к себе, прижался к ней сзади, и она согрелась. – Купила сегодня подарок на смотрины детского приданого.

– Хорошо.

Ева тоже знала, чем его поддеть. Она усмехнулась в темноте.

– Если у Мэвис начнутся роды прямо на смотринах детского приданого, тебе придется везти ее в родильный дом.

Секунд на десять воцарилась мертвая тишина.

– Хочешь, чтобы меня кошмары замучили? Как это низко с твоей стороны!

– Мне сегодня кое-кто сказал: «Ловим кайф, где можем».

– Вот как? Ну что ж. – Его руки скользнули ей под рубашку, он обхватил ладонями ее груди. – Смотри, что я нашел.

– Тут некоторые спать хотят.

– О, нет, я так не думаю. – Подушечкой большого пальца он принялся растирать сосок, его зубы легонько куснули ее сзади за шею. – Но если хочешь спать – пожалуйста. Я просто словлю свой кайф и заодно разгоню кошмары. Многоцелевое задание.

Его руки и губы работали неутомимо, и Еве пришлось признать, что этот человек знает, как выполнять многоцелевые задания. Медленно вскипающее возбуждение развеяло туман усталости. Ее тело выгнулось дугой в предвкушении удовольствия. Она повернулась к нему лицом, обняла его, нашла губами его рот.

Вкус поцелуя – ее вкус – проник в него и пронзил насквозь. Он всем телом ощущал ее длинное стройное тело, ее руки у себя на спине, и это ощущение захватило его целиком. Соблазнитель сам поддался соблазну.

Ему хотелось чувствовать ее кожу, бурное биение пульса у нее на шее, упругий изгиб крепкой, нежной и теплой груди. Ее дыхание пресеклось и, наконец, вырвалось из груди долгим, протяжным стоном удовлетворения. Ее бедра приподнялись, приглашая и требуя. Она двигалась вместе с ним, ее тело дрожало, и таившееся у него внутри никогда не утоляемое до конца желание вырвалось наружу.

«Да, сейчас, – подумала она. – Прямо сейчас».

Ее обожгло, опалило, когда он проник в нее, она испытала волшебное чувство обладания. Он покорил ее, но и она его покорила. Даже в тот момент, когда волна подхватила ее и подняла на гребень, она видела, что он не сводит с нее глаз. Волна швырнула ее в стремительный и жаркий водоворот.