Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом

– Надо ли напоминать тебе, Арчи, что ответил бы Веласкес, спроси ты, почему у него на картине рука Эзопа прячется в складках хитона, а не висит вдоль тела? Надо ли снова доказывать, что ученый охотно разъяснит тебе ход своих рассуждений, а художник посчитает расспросы неуместными? Движение его мысли безотчетно, как полет жаворонка или парение орла. Сколько говорить тебе, что я – художник.

– Ладно, сэр. Просто расскажите, как вы узнали, что Барстоу отравлен.

Он опять взялся за лупу. Я сидел и ждал, прикурив следующую сигарету. Она уже догорела, и я решил было пойти в залу почитать книгу или журнал, как вдруг он заговорил:

– Карло Маффеи пропал. Вероятно, был избит и ограблен. Случай довольно обычный. Если бы не телефонный звонок и объявление. Звонок сам по себе небезынтересен, но важна угроза: «Это не я должен бояться». Объявление привносит детали. Пока оно не обнаружилось, Маффеи был одним из многих. Теперь же выясняется, что он способен придумать и изготовить некий сложный и замысловатый механизм. Слово «механика» в объявлении являлось определяющим. И оно наталкивало пытливый ум на великолепные догадки. Затем, совершенно случайно, как случайно было само возникновение жизни, обнаруживается, что Маффеи в день своего исчезновения вырезал из газеты сообщение о гибели Барстоу. Что ж, перечитаем эту статью еще раз и поищем в ней то, что может иметь касательство к Карло Маффеи. Что может быть общего между неприметным итальянским иммигрантом-слесарем и известным образованным и богатым ректором университета? Связь, однако, существует. И несопоставимость этих двух личностей может сделать ее более явной, если она хоть сколько-нибудь различима. Итак, есть статья. Нужно найти связь, если она имеется. Обдумать каждое слово, отбрасывая его и переходя к следующему, только если оно наверняка ничего в себе не несет. В момент падения – а также непосредственно перед тем – Барстоу держал в руках и использовал целый набор приспособлений, которые, хоть и не являются сложными замысловатыми механизмами, легко преобразуются в таковые. Картина сложилась полностью. Обосновывать ее не требовалось. Достаточно было созерцать как произведение искусства. Однако изображение стоило зафиксировать. Поэтому я спросил мисс Фиоре, видела ли она в комнате Маффеи клюшку для гольфа. Ее реакция говорила сама за себя.

– Понятно, – отозвался я. – А если бы девчонка просто сделала невинные глаза и сказала бы, что никогда клюшки не видела?

– Я уже говорил, Арчи, что не доставлю тебе удовольствия, отвечая на гипотетические вопросы.

– Удобная отмазка.

Вульф печально покачал головой:

– Ответить значило бы признать допустимость подобного жаргона. Я уже понял, что ожидать от тебя большего бессмысленно. Откуда, черт возьми, мне знать, как бы я поступил? Пожалуй, пожелал бы ей спокойной ночи. Нашел бы я то, что позволит навести лоск на мою картину, в другом месте? Может, да, а может, нет. Вот как бы ты ел, если бы голова у тебя сидела задом наперед?

Я ухмыльнулся:

– Уж не голодал бы. Как и вы. Уж это-то я знаю наверняка. Но откуда вы узнали, что Маффеи был убит?

– Я этого не знал, пока не пришел О’Грэйди. Ты слышал, что́ я ему сказал. Полиция обыскала комнату Маффеи. На то могло быть лишь две причины: он замешан в преступлении, или его убили. В свете остальных фактов первое было маловероятно.

– Хорошо. Свой главный вопрос я приберег напоследок. Кто убил Барстоу?

– А-а, – тихо протянул Вульф. – Это уж будет совсем другая картина, и, надеюсь, дорогая. Она недешево обойдется покупателю и принесет неплохую прибыль художнику. Одна из фигур на ней достойна внимания. Продолжая банальную метафору, мы не встанем к мольберту, пока не убедимся, что нам за это заплатят. Впрочем, не совсем так. Мы начнем грунтовать полотно завтра утром, если ты сумеешь привезти сюда мисс Фиоре.

– Давайте я съезжу за ней сейчас? Всего лишь начало десятого.

– Нет. Слышишь, как льет? Завтра съездишь.

Я знал, что настаивать бесполезно, и принялся листать журналы, а когда они мне вконец надоели, надел плащ и отправился на часок в кино. Никому, кроме себя, не признался бы, но на душе у меня было неспокойно. Подобное ощущение частенько накатывало на меня и раньше, но легче от этого не становилось. Я был совершенно уверен, что Вульф никогда не даст нам упасть в яму, не имея под рукой лестницы, чтобы из нее выбраться, но порой меня охватывали ужасные сомнения. На всю оставшуюся жизнь мне запомнилось, как он прижал президента банка – точнее, это сделал я, – на том лишь основании, что авторучка на его столе не была заправлена чернилами. И никогда в жизни я не испытывал большего облегчения, чем когда часом спустя банкир застрелился. Однако не стоило и пытаться хоть немного осадить Вульфа. Я, во всяком случае, на это времени больше не тратил. Стоило мне только заикнуться о возможности ошибки, как он отвечал: «Ты осознаёшь только зримые факты, Арчи. У тебя нет чутья на феномены». Я даже посмотрел в словаре значение слова «феномены», но так и не понял, что́ он имел в виду, а спорить с ним было без толку.

В общем, на душе у меня снова скребли кошки, и поэтому я накинул плащ и отправился в кино, где можно было сидеть в темноте, таращась на что-нибудь, и занять мозг работой. Нетрудно было понять, как Вульф набрел на разгадку. Кто-то – назовем его Икс – хотел убить Барстоу. Он разместил объявление в газете, чтобы найти специалиста, способного кое-что для него сделать, причем такого, который собирается навсегда покинуть страну. Если впоследствии специалист и проявит излишнее любопытство, вреда Иксу это уже не причинит. Маффеи откликнулся на объявление и выполнил заказ – так переделал клюшку для гольфа, что при контакте вставки на ударной поверхности с мячом срабатывал спусковой механизм, выстреливающий иглой на другом конце рукоятки. Возможно, Икс преподнес это как пробу мастерства, сулящую в случае успеха новый заказ в Европе. Однако он столь щедро заплатил итальянцу, что Маффеи решил не возвращаться на родину. Как бы то ни было, Икс использовал клюшку по назначению, заменив ею точно такую ж клюшку Барстоу. Наткнувшись на статью в понедельничной «Таймс», Маффеи сообразил, что к чему. Оно и понятно: уж больно необычную штуковину ему заказали. Когда Икс позвонил, Маффеи встретился с ним, поделился своими подозрениями и попытался шантажировать. Вспыхнула ссора. На этот раз Икс не стал подыскивать слесаря, сведущего в проектировании и механике, а попросту пырнул Маффеи ножом, оставив орудие убийства в ране, чтобы не запачкать обивку автомобиля. Потом он поколесил по холмам Уэстчестера, пока не нашел укромное местечко, оставил тело в кустах и вытащил нож, который затем выбросил в ближайший водоем. Вернувшись домой в обычное время, он пропустил рюмашку-другую перед отходом ко сну, а когда проснулся на следующее утро, то вместо обычного делового костюма надел визитку, потому что собирался на похороны своего друга Барстоу.