Кейт Родс - Убивая ангелов

– Как насчет небольшой экскурсии?

Я ответила улыбкой и поднялась. Голова шла кругом от вина. Пирнан протянул руку, чтобы я смогла опереться, а потом поинтересовался моими планами на уик-энд. Пришлось рассказать о данном Лоле обещании сходить к ней в «Риверсайд тиэтр». Эндрю привычно улыбнулся, показав неровные зубы, и повел меня через толпу. Но не успели мы уйти, как я увидела спешащего навстречу Бернса с прижатым к уху мобильным телефоном.

– Элис, нам нужно уехать, – безапелляционно объявил он.

Я повернулась к Пирнану:

– Ничего не поделаешь, работа есть работа. Боюсь, с экскурсией ничего не получится.

– Что ж, надеюсь, получится в другой раз. – Эндрю посмотрел на меня сверху вниз, повернулся и неторопливо удалился.

Дон схватил меня за локоть и потащил к выходу, как какую-нибудь хулиганку. На улице было еще тепло, и дышать легче не стало – кислород в воздухе здесь замещали выхлопные газы. Едва мы отъехали, как в машине громко запищала рация. Хриплые, царапающие слух голоса отдавали какие-то указания. Мне было не по себе, но от перебора ли с алкоголем или из-за разыгравшихся нервов – сказать трудно. Пытаясь удержать в себе поднимающуюся тошноту, я ухватилась за края сиденья.

– Что случилось?

– Все пошло по наихудшему сценарию, – процедил Бернс. – Как я и говорил, он сделал это еще раз. Отвезу тебя домой и поеду на место.

Я покачала головой:

– Поедем вместе.

Инспектор не стал спорить, чтобы не отвлекаться от дороги. Мы мчались по набережной Виктории, мимо вставшего на вечную стоянку «Веллингтона» со сверкающими на солнце орудийными башнями. К тому времени, когда мы достигли Чипсайда, вокруг не было ни души. После шести, когда закрываются банки, Квадратная миля [14] Финансовый центр Лондона, Сити. быстро пустеет, и все кафе тушат свет и запирают двери.

Бернс припарковался возле Гаттер-лейн. Перевел дыхание. Сдвинул на переносицу очки. На место уже прибыли две патрульных машины, фургончик экспертов-криминалистов и «Скорая помощь». Двое полицейских натягивали оградительную ленту через въезд в переулок. К нам с важным видом подошел Стив Тейлор. Оглядев меня с ног до головы, он коротко кивнул Дону и лишь затем посмотрел на него.

– Развлекаешься… босс? – Последнее слово сержант добавил после демонстративной паузы, словно по некотором размышлении.

– Мы работаем, – оборвал его Бернс. – Что у вас здесь?

– Убийство. Больной ублюдок, это уж точно.

Пит Хэнкок подпустил нас ближе только после того, как мы надели защитные костюмы. Я эти костюмы терпеть не могла. Материал, из которого они пошиты, тайвек, такой тонкий и шершавый, что чувствуешь себя будто завернутым в жиронепроницаемую бумагу. Температура тела в нем постепенно повышается. В каком настроении пребывает Хэнкок, угадать было невозможно – сросшиеся брови придавали ему вечно злобный вид. Наблюдая за тем, как я меняю туфельки на белые пластиковые боты, он даже не попытался завести разговор.

Потом я проследовала за Бернсом по переулку, мимо огромных мусорных контейнеров со сдвинутыми крышками. В нос била жуткая вонь, в которой смешались прокисшее пиво, моча и тухлые объедки. За внутренним ограждением, блокируя вид, стояла на коленях женщина-парамедик.

– Что случилось? – театральным шепотом, словно боясь разбудить жертву, спросил Бернс.

Женщина повернулась. Лицо ее было цвета известняка, и я поняла, что раны, наверное, ужасны, поскольку смертельных случаев на долю таких специалистов выпадает по нескольку десятков в год.

– Все произошло быстро. Крови много – значит, нож прошел через сердце. – Парамедик выпрямилась и поспешила к «Скорой помощи», а мне наконец открылось тело. Мужчина лежал в широком круге крови, на голове у него был черный пластиковый пакет, а возле головы – открытка с ангелом. Тут же, на мостовой, белели разбросанные перья. Мужчина был в темных брюках и рубашке с длинными рукавами. К горлу вскинулась тошнота. Интересно, где он провел последний день жизни? Может быть, в офисе, в предвкушении уик-энда?

Тело заслонили двое в форме. Фотограф начал снимать жертву со всех возможных ракурсов, а когда ушел, Бернс опустился на корточки возле жертвы. Со стороны улицы долетели голоса – прибыла пресса, и журналисты требовали информации. Разбираться с ними поспешил Тейлор.

– Чертовы стервятники! Только и дел, что за «Скорыми» гоняться, – проворчал Дон. – Он, похоже, смеется над нами.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Оставил визитную карточку еще большего, чем тогда, размера – чтобы мы уж точно не пропустили.

Инспектор натянул перчатки и поднял карточку. Она действительно была больше той, которую нашли в кармане Лео Грешэма, а прекрасный лик ангела перечеркивали, как будто разрезая на доли, толстые линии. Я присмотрелась к телу жертвы. Рана находилась в середине живота: неровный разрез длиной шесть, а то и больше дюймов. Я зажала рот тыльной стороной ладони.

– Ты как, Элис? – забеспокоился Дон.

– Бывало и лучше.

– Тебе не обязательно здесь находиться. Я скажу, чтобы кто-нибудь отвез тебя домой.

Я покачала головой. Побывать самой на месте преступления всегда лучше, чем работать потом с фотографиями. Иногда с момента убийства проходит не больше часа, улики еще свежи, и ты едва ли не дышишь одним с убийцей воздухом и даже можешь вдохнуть то, что не даст ни одна фотография. Здесь я обратила внимание на элемент инсценировки: убийца попытался положить руки жертвы вдоль тела, чтобы все выглядело так, будто погибший не сопротивлялся.

Через несколько минут прибыла судмедэксперт, плотная, средних лет женщина, бодрая и энергичная, твердо настроенная не принимать близко к сердцу сопутствующие работе ужасы. Чтобы не мешать, мы с Бернсом вышли за ограждение, а когда вернулись к телу, эксперт снимала с головы жертвы пакет. Рядом стоял фотограф. Женщина стягивала пакет осторожно и медленно, словно не хотела причинять мертвецу боль. Я заставила себя не отводить глаза. Все лицо убитого было изрезано в клочья. Щеку рассекли с такой жестокостью, что в дыре под ухом виднелись зубы. Полоска кожи свисала почти до ключицы, а глубокие порезы на лбу открывали белую кость. Горячая волна тошноты ударила мне в горло. Я метнулась за оградительную ленту, сделала несколько шагов за мусорный контейнер, и меня вырвало. Когда я, еще не оправившись от шока, неверной походкой вернулась к месту преступления, Бернсу, по крайней мере, хватило такта воздержаться от комментариев.

Можно было бы поискать такси, но я так устала, что не нашла сил отказать Тейлору, когда он предложил подбросить меня до дому. Ноги сделались ватными. Трупы всегда действовали на меня не лучшим образом, выделяя среди однокурсников в медицинском колледже. Тем нравилось проводить вскрытие, и они довольно мурлыкали себе под нос, разрезая человеческие кожу и кости с такой легкостью, словно это индейка. Хотя обстоятельства и не располагали, Стив Тейлор решил проявить галантность и широким жестом распахнул передо мной пассажирскую дверцу. Мы уже отъезжали, когда зазвонил телефон, и он, остановившись, вышел на тротуар. Разговор затянулся – сержанту пришлось убеждать кого-то, что он скоро будет дома.