Донато Карризи - Потерянные девушки Рима

Маркус приступил к обыску. Нужно было поторапливаться, кто-нибудь мог возвратиться с минуты на минуту.

В одной из комнат был устроен спортивный зал: тренажер для бодибилдинга со встроенными весами, шведская стенка, бегущая дорожка и гимнастические снаряды разного рода. Для Раффаэле Альтьери физическая форма стала настоящим культом. Маркус испытал на себе результат этой его страсти.

Кухня давала понять, что парень живет один. В холодильнике только обезжиренное молоко и энергетические напитки. На полках – коробки витаминов и банки с биологически активными добавками.

Третья комната больше говорила о том, какую жизнь ведет юноша. Односпальная кровать, неприбранная. Простыни с картинками из «Звездных войн». Над изголовьем – постер с Брюсом Ли. По стенам еще постеры: рок-группы, гоночные мотоциклы. На полке – стереосистема, в углу – электрическая гитара.

Комната подростка.

«Сколько же лет Раффаэле?» – задался вопросом Маркус. И получил ответ, переступив порог четвертой комнаты.

У стены стояли письменной стол и стул. Больше никакой мебели. Над столом – коллаж из газетных вырезок. Они хорошо сохранились, хотя бумага и пожелтела.

Эти газеты вышли девятнадцать лет назад.

Маркус подошел поближе, начал читать. Вырезки располагались в строгом хронологическом порядке, слева направо, сверху вниз.

Речь шла о двойном убийстве. Жертвы – Валерия Альтьери, мать Раффаэле, и ее любовник.

Маркус вгляделся в фотографии, прилагавшиеся к статьям, которые появились тогда не только в ежедневных газетах, но и в иллюстрированных журналах. В последних это мерзкое преступление приобрело вид великосветской сплетни.

В конце концов, все составляющие таковой были налицо.

Валерия Альтьери, красивая, элегантная, порочная, жила, ни в чем себе не отказывая. Ее муж Гвидо Альтьери, известный адвокат по коммерческим делам, часто ездил за границу. Богатый, без предрассудков, очень влиятельный. Маркус разглядел его на фотографии, запечатлевшей похороны жены: серьезный, собранный, несмотря на скандальную историю, в которую он оказался втянут, этот человек смотрел на гроб, держа за руку трехлетнего сына Раффаэле. В ту пору любовником Валерии был известный яхтсмен, победитель многочисленных регат. Что-то вроде жиголо, на несколько лет ее моложе.

Преступление наделало шуму по причине скандальной славы действующих лиц, но также и в связи с тем, как оно было совершено. Любовников застали врасплох, когда они вдвоем лежали в постели. Расследование установило, что убийц было по меньшей мере двое. Но никого не арестовали, не нашлось даже подозреваемых. Личность убийц так и осталась неустановленной.

Потом Маркус уловил подробность, которая при первом чтении от него ускользнула. Зверское убийство произошло именно здесь, в доме, где Раффаэле продолжал жить и сейчас, в свои двадцать два года.

Пока его мать кромсали, он спал в своей кроватке.

Убийцы его не заметили или решили пощадить. Но утром малыш проснулся. Вошел в спальню и увидел два изрезанных тела: жертвам было нанесено более семидесяти ударов ножом. Маркус представил себе, как он расплакался, безутешно, отчаянно, при виде картины, смысла которой в свои младенческие годы не мог разгадать. Валерия, принимая любовника, отпустила прислугу, и убийство обнаружили, только когда адвокат Альтьери вернулся домой из деловой поездки в Лондон.

Целых два дня малыш оставался наедине с мертвыми телами.

Маркус, как ни силился, не мог представить себе худшего кошмара. Что-то похожее всплыло из глубин памяти. Ощущение одиночества, заброшенности.

Он не знал, когда именно испытывал эти чувства, но они сохранились. Его родители ушли из жизни, их не спросишь, откуда взялось такое воспоминание. Он даже забыл свою скорбь от их потери. Но возможно, это – одно из немногих положительных качеств амнезии.

Маркус вернулся к работе, теперь сосредоточив внимание на письменном столе.

Там лежали груды папок. Маркус предпочел бы усесться и не торопясь пересмотреть документы. Но время поджимало. С каждой минутой оставаться в этой квартире становилось все более рискованно. И Маркус ограничился поверхностным взглядом, по-быстрому пролистав их.

Там были фотографии, копии полицейских протоколов, перечни вещественных доказательств, списки подозреваемых. Эти документы вообще не должны были находиться здесь. Вместе с разными заметками и рассуждениями самого Раффаэле Альтьери, написанными от руки, были представлены и результаты частных расследований. Маркусу бросилась в глаза лежащая на столе визитка частного сыскного агентства.

«Раньери», – прочел он про себя напечатанное на кусочке картона имя.

Вот на что ночью намекал Раффаэле. «Тебя прислал Раньери? Можешь сказать ублюдку, что я пас».

Маркус для памяти положил визитку в карман, снова посмотрел на стену с вырезками и попытался все охватить единым взглядом. Кто знает, сколько денег способен выкачать бессовестный частный сыщик из мальчишки, которого преследует одна-единственная неотвязная мысль.

Найти убийц матери.

Вырезки, протоколы, прочие документы свидетельствовали о навязчивой идее. Раффаэле хотел взглянуть в лицо монстрам, которые осквернили его детство. Дети выдумывают врагов из воздуха, пыли и тени, черного человека, злого волка, подумал Маркус. Эти враги живут в сказках, они обретают реальность, только когда дети капризничают, чтобы позлить родителей. Но потом всегда исчезают, возвращаются в тень, которая их породила.

Но враги Раффаэле никуда не делись.

Осталась последняя деталь, для Маркуса непонятная, и он принялся искать что-то, что прояснило бы вопрос относительно символа, трех красных точек в конце письма, приглашавшего юношу в квартиру Лары.

«А символ? Никто не знал о символе», – сказал Раффаэле.

Маркусу удалось найти в одной из папок документ из прокуратуры, в котором говорилось именно об этом. Но имелась некая фигура умолчания. Понятно почему: следователи зачастую скрывают от прессы и от публики некоторые детали дела. Это нужно для того, чтобы разоблачать ложные свидетельства, раскрывать возможных мифоманов, а еще – убеждать преступников в том, что у полиции на руках ничего нет. В деле об убийстве Валерии Альтьери на месте преступления было обнаружено нечто важное. Какая-то подробность, которую полиция, по той или иной причине, решила не разглашать.

Маркус пока не знал, какое отношение имеет эта история к Джеремии Смиту и исчезновению Лары. Преступление произошло девятнадцать лет назад, и даже если присутствовали какие-то улики, не обнаруженные силами правопорядка, их можно считать безвозвратно утраченными.

Место преступления сгинуло навсегда.