Донато Карризи - Потерянные девушки Рима

От общего к частному, таковы правила.

Аппарат зафиксирует всю сцену происшествия, автоматически выдав серию кадров, потом она дополнит реконструкцию события, вручную делая снимки все более детальные, отмечая вещественные доказательства пронумерованными карточками стандартного размера, чтобы обозначить хронологическую последовательность их обнаружения и воссоздать для того, кто будет эти снимки смотреть, подлинные размеры предметов.

Сандра едва установила «рефлекс» в центре комнаты, как вдруг заметила на полке ванночку с двумя маленькими черепашками. Сердце у нее сжалось. Кто-то в семье, подумала Сандра, занимался ими, насыпал корм из баночки, стоящей рядом, периодически менял воду слоем в несколько сантиметров, где они плавали, и украсил их обиталище камешками и пластмассовой пальмой.

Вряд ли взрослый, решила она.

Тут Серджи вернулся с отверткой и снова взялся за газовую плитку. Через несколько секунд она заработала.

– Так и знал, что моя возьмет! – воскликнул Серджи.

Ванная была узкая, и труп занимал почти все пространство. Они втроем едва помещались там. Трудно будет работать в таких условиях, подумала Сандра.

– Как будем действовать?

– Я сейчас устрою здесь сауну, – заявил Серджи, до отказа поворачивая в душе кран горячей воды. И, желая отделаться от Сандры хотя бы на время, добавил: – Ты пока можешь начать с кухни. Там у нас «двойняшка»…

Места преступления делятся на первичные и вторичные, чтобы отличить те, на которых произошло преступление, от тех, которые попросту связаны с ним, например место, где спрятан труп или где обнаружено орудие убийства.

Услышав, что в доме имеется «двойняшка», Сандра сразу поняла, что Серджи имеет в виду второе первичное место преступления. А это могло означать только одно. Еще жертвы. И мысли ее вернулись к черепашкам и рождественской елке.

Сандра застыла на пороге кухни. Чтобы сохранять над собой контроль в такой ситуации, ей требовалось буквально следовать инструкции. Подробным предписаниям, которые способны как-то упорядочить хаос. По крайней мере, она обольщалась такой иллюзией. Убеждала себя, что это работает.

Лев Симба подмигнул ей, прежде чем запеть песенку с другими лесными зверями. Она бы рада была выключить телевизор. Но нельзя.

Решив не обращать на него внимания, она прикрепила к поясу диктофон, чтобы описывать словами всю процедуру. Собрала свои длинные каштановые волосы и скрепила их резинкой, которую всегда носила на запястье. Потом надела микрофон с наушниками, а в руки взяла второй «рефлекс». Настроила фотоаппарат. Это позволяло ей дистанцироваться, обезопасить себя от того, что находилось перед ней.

Панорамная съемка проводилась, как обычно, справа налево, снизу вверх.

Сандра посмотрела на часы, включила автоматическую запись. Обнулила базу данных. Обозначила место, дату, время начала процедуры. И начала снимать, одновременно описывая то, что видела.

«Стол посередине комнаты. Накрыт для завтрака. Один из стульев опрокинут, рядом с ним тело первой жертвы: женщина, возраст от тридцати до сорока».

На ней была светлая ночная рубашка, которая задралась на бедра, бесстыдно обнажив ноги до самого паха. Волосы были кое-как скреплены заколкой в форме цветка. Одна тапка сползла с ноги.

«Множественные огнестрельные раны. В руке зажат листок бумаги».

Она составляла список покупок. Ручка все еще лежала на столе.

«Положение трупа: тело развернуто к двери, жертва, вероятно, видела, как приближается убийца, и пыталась остановить его. Встала из-за стола, но едва успела сделать шаг».

«Рефлекс» щелкал теперь в новом темпе, с другой частотой. Сандра сосредоточилась на этом звуке, как музыкант, следующий за метрономом. И впитывала в себя каждую деталь этой сцены, по мере того как она запечатлевалась в цифровой памяти фотоаппарата и в ее собственной.

«Вторая жертва: пол мужской, возраст от десяти до двенадцати лет. Сидит спиной к двери».

Он так и не понял, что происходит. Но Сандре пришло в голову, что мысль о мгновенной, неосознанной смерти приносит облегчение только живым.

«На нем голубая пижама. Поза: упал лицом на стол, в миску с кукурузными хлопьями. Проникающее огнестрельное ранение в затылок».

Для Сандры смерть здесь являла себя не в двух телах, развороченных пулями. И не в крови, разбрызганной повсюду и медленно высыхавшей на полу. Не было ее ни в остекленевшем взгляде невидящих глаз, ни в незавершенном жесте прощания с миром. Она таилась в другом. Сандра усвоила, что смерть обладает особым талантом скрываться в деталях. Там-то Сандра и настигала ее своим фотоаппаратом. В спекшихся вокруг конфорок потеках кофе, сбежавшего из старой джезвы, которая продолжала бурлить, пока тот, кто обнаружил весь этот ужас, не выключил газ. В урчании холодильника, который невозмутимо продолжал сохранять в своих недрах свежесть продуктов. Во включенном телевизоре, по которому показывают веселые мультики. Бойня бойней, а искусственная жизнь продолжается, бездумная и бесполезная. Смерть пряталась именно в этом обмане.

– Хорошенькое начало дня, а?

Сандра обернулась, выключив микрофон.

Инспектор Де Микелис стоял на пороге, скрестив руки, с потухшей сигаретой во рту.

– Мужчина, которого ты видела в ванной комнате, служил охранником в частной фирме, занимающейся перевозкой ценных грузов. Пистолет всегда находился при нем. Семья жила на одну зарплату: профсоюзные взносы, выплаты за машину, вечные проблемы к концу месяца. Но у кого их нет.

– Почему он это сделал?

– Мы опрашиваем соседей. Муж с женой часто ссорились, но не до такой степени, чтобы кто-то решил, что пора вызвать полицию.

– В семье были напряженные отношения.

– Похоже, что так. Он занимался тайским боксом, стал чемпионом провинции, но бросил после того, как его дисквалифицировали за употребление анаболиков.

– Бил жену?

– Это нам скажет судмедэксперт. Но был очень ревнив.

Сандра посмотрела на женщину, растянувшуюся на полу, нагую ниже пояса. Нельзя быть ревнивым по отношению к трупу, подумала она. Уже нельзя.

– Думаете, она ему изменяла?

– Возможно, как знать. – Де Микелис, пожав плечами, сменил тему: – Что ты успела сделать в ванной комнате?

– Я установила «рефлекс» на панорамную съемку. Жду, пока он закончит или пока Серджи не позовет меня.

– Все было не так, как кажется…

Сандра пытливо взглянула на Де Микелиса:

– Что ты хочешь сказать?

– Этот человек не застрелился. Мы сосчитали гильзы: они все на кухне.

– Тогда что же произошло?

Де Микелис шагнул в комнату, вынул изо рта потухшую сигарету:

– Он принимал душ. Вышел голый из ванной комнаты, взял пистолет, который лежал в прихожей, в кобуре, рядом с униформой, зашел в кухню и примерно оттуда, где ты сейчас стоишь, выстрелил в сына. Прямо в затылок, в упор. – Инспектор поднял руку, сделал вид, что целится. – Потом разрядил обойму в жену. Все случилось за несколько секунд. Он вернулся в ванную, пол был еще влажный. Поскользнулся, упал, ударился головой о раковину с такой силой, что раскололся череп. Мгновенная смерть. – Инспектор помолчал и добавил с сарказмом: – Бог порой великолепен в таких мелких возмездиях.