Давид Лагеркранц - Девушка, которая искала чужую тень

Лулу была единственная, кому Пальмгрен рассказал о своей поездке во Флудбергу. Он вспоминал ее как кошмарный сон. Один только вид семиметровых бетонных стен потряс старика до глубины души. Как могла Лисбет оказаться в таком месте? Что она такого сделала? Неужели спасение ребенка – такое страшное преступление? Все это было выше его разумения. Хольгер так и не смог справиться с нервами и, оказавшись в комнате свиданий, заговорил совсем не о том, о чем было нужно. Он спросил Лисбет о татуировке, которая давно уже привлекала его внимание. Поколение Хольгера вообще плохо понимало искусства такого рода. Зачем покрывать рисунками такую изменчивую субстанцию, как человеческое тело?

Лисбет ответила коротко, но вполне исчерпывающе. Хольгер же был так взволнован, что нес всякую чушь. Сам он едва ли осознавал, что говорит. Что же такое на него нашло? Впрочем, причина была ясна – по крайней мере, самому Пальмгрену. Не так давно его навестила Май-Бритт Торелль, пожилая дама, в лице которой было что-то птичье. Когда-то фру Торелль работала секретаршей у Юханнеса Кальдина, директора детской психиатрической клиники Святого Стефана, где одно время лечилась Лисбет. Прочитав о бывшей пациентке в газетах, Май-Бритт заинтересовалась ею и принялась изучать ее историю болезни – в отсутствие доктора, разумеется. Передавая Хольгеру бумаги из архива больницы, фру Торелль сочла необходимым заметить, что прежде никогда не нарушала врачебной тайны. «Но здесь особый случай, – объяснила она. – Вы и представить себе не можете, через что прошла эта девочка». Май-Бритт хотела, чтобы кто-нибудь «разобрался в ситуации», именно за этим она и передала бумаги Хольгеру.

Пальмгрен, конечно, поблагодарил Май-Бритт, но уже беглое знакомство с документами разочаровало его. Опять эта старая песня! Вот уже в который раз Хольгер читал о том, как психиатр Петер Телеборьян издевался над Лисбет, привязав ее к койке кожаными ремнями. На первый взгляд документы не содержали ничего нового, но что, если Хольгер ошибался? Лисбет, во всяком случае, сразу разволновалась. Похоже, теперь она не сомневалась в том, что является объектом широкомасштабного, санкционированного правительством эксперимента. Лисбет сказала, что уже знает имена других «подопытных кроликов», как младше, так и старше ее. Но вот чего она так и не нашла, так это имен самих экспериментаторов. Похоже, в этой части кто-то основательно подчистил архивы.

– Присмотрись повнимательнее, – попросила Лисбет Хольгера по телефону. – Вдруг найдешь что-нибудь интересное.

Лулу была единственной, кто мог помочь в этом Хольгеру.

Наконец Бенито заворочалась. Она сыпала проклятьями, шипя и отплевываясь, прежде чем смогла оторвать голову от пола. Слова срывались с ее губ вместе с кровью:

– Я направила на тебя свой «керис», слышишь? – прохрипела «гангстерша». Слова вырывались из ее горла вместе с кровью. – Мой кинжал смотрит на тебя. Ты покойница.

Это был смертный приговор. Объявляя его, Бенито чувствовала, как к ней возвращается былая власть. Но Саландер, похоже, не слишком впечатлилась.

– Сейчас ты больше похожа на покойницу, тебе не кажется? – отозвалась она.

Вскоре Лисбет будто бы и вовсе забыла о ее существовании. Она стала прислушиваться к звукам в коридоре, и Фария поняла почему. Снаружи застучали шаги, потом послышался голос: «Какого черта, разойдитесь», и в дверях возникла фигура начальника охраны Альвара Ульсена.

– Что здесь случилось? – спросил он, тяжело дыша.

Его взгляд метнулся от Бенито и Лисбет к сидевшей на кровати Фарие Кази.

– Что здесь произошло, черт подери?

– Узнаёшь? – Лисбет кивнула на распростертую у ее ног Бенито.

Альвар еще раз оглядел «гангстершу» и остановил взгляд на зажатом в ее руке стилете.

– Какого черта…

– Где вы только были с вашими металлодетекторами, – пробурчала Саландер.

– Но ведь… Так ведь… – бормотал Альвар, тыча пальцем в сломанную челюсть Бенито.

– А это то, что тебе давно следовало бы сделать, Альвар.

Ульсен не мог оторвать глаз от истекающей кровью, бледной как смерть Бенито.

– Ты покойница, Саландер, – продолжала шептать та, – мой «керис» смотрит в твою сторону…

Альвар почувствовал, как в нем поднимается волна панического страха. Дрожащими пальцами он нащупывал на ремне кнопку тревоги, одновременно выдергивая рацию.

– Она убьет тебя, – сказал он.

– Это моя забота, – отозвалась Саландер. – Мне и не такие угрожали.

– Вряд ли.

В коридоре раздались шаги. Или эти идиоты все время находились где-то поблизости? Последнее совсем не удивило бы Альвара. Он подумал о Вильде и угрозах Бенито в ее адрес. И эта женщина держала в страхе все подразделение… какой позор! Альвар вспомнил слова Саландер: «Это то, что тебе давно следовало бы сделать». Он понимал, что теперь ему следует каким-то образом завоевать ее уважение. Но как? До сих пор Альвар ничем его не заслужил.

Тем временем в камеру ворвались коллеги, Харриет и Фред, и как безумные уставились на Бенито. В ее нескончаемых бормотаниях уже нельзя было разобрать отдельных слов, только слоги «ке» и «кри», на которых она каждый раз словно запиналась.

– Что за черт, – пробормотал Фред и повторил еще раз, громче: – Что за черт!

Альвар шагнул к нему и прокашлялся, только тогда Фред заметил его присутствие. В глазах Ульсена застыл ужас, на лбу и щеках блестели капли пота.

– Ты уже вызвала врача, Харриет? – спросил он. – Немедленно сделай это. А ты, Фред…

Альвар и сам толком не знал, что хотел от Фреда. Он оттягивал время, потому что до сих пор не придумал, что бы такого им сказать, чтобы в сложившейся ситуации выставить себя в самом выгодном свете.

Фред не дал ему времени на размышления.

– Что за черт! – повторил он еще раз. – Что здесь произошло? Это ты ее ударил?

Альвар ответил не сразу. Но в эту секунду ему снова вспомнился разговор с Бенито в саду и то, с каким непроницаемым холодом в глазах «гангстерша» описывала ему классную комнату и цвет резиновых сапог Вильды.

– Я, – кивнул Альвар.

В первый момент он испугался и оглянулся на Саландер. Лисбет тряхнула головой, словно не ожидала от Ульсена ничего другого. Но отступать было поздно, и момент для колебаний был самый неподходящий.

– Это сделал я, – повторил он громче. – Она угрожала всему подразделению.

– Но… черт. – Фред утер лоб и склонился над телом. – Бенито, Бенито… ты жива?

– Ты бы лучше побеспокоился о ней. – Альвар кивнул в сторону Фарии Кази. – Мы превратили подразделение черт знает во что… Видишь, что у нее в руке? – Альвар кивнул на стилет. – И это она хранила у себя в камере, несмотря на все наши металлодетекторы. Еще немного – и она набросилась бы на Фарию. Я подоспел вовремя.