Роберт Гэлбрейт - Шелкопряд

– А что сегодня вечером?

– Мы хотели встретиться, – обреченно выговорила она. – Втроем, с тобой и с Мэтью. В «Кингз армз».

– Нет, не забыл. – Страйк не понял, почему у нее такой напряженный, жалкий вид. – Во второй половине дня у меня дела, так что увидимся прямо там, ладно? В восемь, правильно?

– В восемнадцать тридцать. – Робин совсем приуныла.

– Точно. В восемнадцать тридцать. Приду… Венеция.

Робин не поверила своим ушам:

– Откуда ты…

– Из приглашения, – ответил Страйк. – Редкое имя. Почему тебя так назвали?

– Потому что я… ну… по всей видимости, меня там зачали. – Робин покраснела. – В Венеции. А у тебя какое второе имя? – спросила она, наполовину любопытствуя, наполовину сердясь за его смешки. – «К. Б. Страйк» – что означает буква «Б»?

– Я пошел, – сказал Страйк. – Увидимся в восемь.

– В шесть тридцать! – выкрикнула она в сторону закрывающейся двери.

Путь Страйка лежал в Крауч-Энд, где находился заштатный магазин электронной техники. В подсобке хранились под замком краденые мобильные телефоны и ноутбуки, из которых заранее были удалены все личные данные, после чего очищенные гаджеты и удаленная из них информация продавались по отдельности любым заинтересованным лицам.

Владелец этой процветающей торговой точки доставлял массу неприятностей мистеру Ганфри – одному из клиентов Страйка. Мистер Ганфри (который сам был похлеще того жулика, что проник, по сведениям Страйка, в его корпоративный центр) совершил ошибку, перейдя кое-кому дорогу. С точки зрения Страйка, мистеру Ганфри лучше было бы убраться с рынка, пока не поздно. Страйк, у которого были общие знакомые с конкурентом мистера Ганфри, знал, что тот не остановится ни перед чем.

Объект встретил Страйка у себя в кабинете над магазином; пахло там примерно так же, как в агентстве Элизабет Тассел; в глубине сидели два парня в спортивных костюмах и чистили ногти. Страйк пришел под видом отморозка, по рекомендации общего знакомого, и выслушал планы своего предполагаемого работодателя относительно несовершеннолетнего сына мистера Ганфри, чьи передвижения уже были установлены с леденящей кровь точностью. Лавочник до того обнаглел, что предложил Страйку за пять сотен фунтов поставить мальца на перо («Мочить не надо, только папашу пугнуть, усек?»)

Когда Страйк закончил переговоры, было уже далеко за шесть часов. Убедившись, что за ним нет хвоста, он первым делом позвонил мистеру Ганфри, чье удрученное молчание подсказало Страйку: клиент наконец-то понял, во что ввязался.

После этого Страйк набрал номер Робин.

– Извини, опаздываю, – сказал он.

– Ты где? – сдавленно спросила она.

Страйк услышал характерный гомон паба: разговоры, смех.

– В Крауч-Энде.

– Господи! – выдохнула она в трубку. – Ты же будешь сто лет сюда доби…

– Такси возьму, – заверил он. – Я мигом.

С какой стати, размышлял Страйк, проезжая на такси по Аппер-стрит, Мэтью выбрал паб в Ватерлоо? Из желания причинить неудобство Страйку? В отместку за то, что прежде Страйк выбирал удобные для себя пабы, где встречи каждый раз срывались? Страйк надеялся, что в «Кингз армз» можно будет нормально поесть. Он почему-то жутко проголодался.

До места назначения он добрался лишь минут через сорок – отчасти потому, что улица, где в девятнадцатом веке селился рабочий люд, была перекрыта для транспорта. Страйк предпочел выйти из такси, чтобы не ждать, пока брюзгливый водитель разберется в неподвластной здравому смыслу нумерации домов, и дальше пошел пешком, на ходу спрашивая себя: не потому ли Мэтью выбрал это место, что сюда хрен доберешься?

Живописный викторианский паб «Кингз армз» располагался в угловом доме; у входов толпились преуспевающие молодые люди в костюмах и – судя по виду – студенты, которые курили и выпивали. При его появлении все машинально расступились; проход получился даже шире, чем требовала его комплекция. Переступив через порог и оказавшись в небольшом баре, Страйк без особой надежды подумал, что ему в таком затрапезном виде вполне могут – если, конечно, повезет – указать на дверь.

Между тем в шумном главном зале, который представлял собой перекрытый стеклянным колпаком внутренний дворик, застенчиво украшенный всяким старьем, Мэтью смотрел на часы.

– Почти четверть восьмого, – сообщил он Робин.

В костюме, при галстуке, он, как и в любой компании, был здесь самым интересным мужчиной. Робин привыкла, что на него вечно заглядываются женщины, но так и не поняла, ощущает ли Мэтью эти мимолетные знаки повышенного внимания. Рослый, голубоглазый, с ямочкой на волевом подбородке, он вынужден был сидеть на одной длинной деревянной скамье с галдящей студенческой компанией – ни дать ни взять чистокровный скаковой жеребец в одном стойле с хайлендскими пони.

– Вот он! – В голосе Робин послышалось облегчение, смешанное с настороженностью.

Ей показалось, что с момента ухода из бюро Страйк сделался еще больше и грубее. Он взял себе кружку эля «Хопхед» и, ориентируясь на рыжевато-золотистую голову Робин, с легкостью проложил путь к их столу. Мэтью встал. Казалось, он делает над собой усилие.

– Корморан… здравствуйте… добрались наконец-то.

– Вы – Мэтью, – сказал Страйк, протягивая ему руку. – Извините за опоздание, я пытался вырваться пораньше, но у меня была встреча с таким типом, к которому лучше не поворачиваться спиной без особого разрешения.

Мэтью ответил ему неопределенной улыбкой. Он так и знал, что Страйк будет драматизировать свой род занятий, нагонять туману. А в каком виде явился: будто в гараже колесо у машины менял.

– Садись, – нервно сказала Страйку Робин, сдвинулась на самый край скамьи и чуть не упала. – Есть хочешь? Мы как раз собирались что-нибудь заказать.

– Здесь неплохо кормят, – сообщил Мэтью. – Тайская кухня. Конечно, не «Манго три» {9} 9 «Манго три» ( англ . Mango Tree – «Дерево манго») – самый дорогой ресторан тайской кухни в Лондоне. , но вполне приемлемо.

Страйк холодно улыбнулся. Ничего другого он и не ожидал: Мэтью будет сыпать названиями элитных ресторанов, чтобы, прожив в Лондоне ровно год, выставить себя искушенным столичным жителем.

– Как прошел день? – спросила его Робин.

Она думала, что Мэтью – узнай он, чем занимается Страйк, – проникнется таким же интересом к следственным действиям, как и она сама, и всякие предубеждения развеются.

Но Мэтью с плохо скрываемым равнодушием выслушал скупой ответ Страйка, лишенный каких бы то ни было характерных подробностей. Тогда Страйк, видя перед Робин и Мэтью пустые бокалы, предложил, что пойдет в бар и закажет на всех напитки.

– Ты мог бы хоть из вежливости проявить интерес, – зашипела на своего жениха Робин, как только Страйк отошел на достаточное расстояние.