Питер Джеймс - За сумеречным порогом

Та действительно слышала регулярно повторяющиеся стуки «SOS» морзянкой. Слышала она также стоны и крики о помощи. И еще ей является Христос. Он регулярно ее навещает и дает крайне важные советы для человечества. Однажды Он посетил ее, когда она была в уборной, и передал послание, которое необходимо поведать миру незамедлительно. Миссис Херридж убеждала Кэт напечатать об этом важном событии в газете. Кэт заверила ее, что переговорит с главным редактором.

Кэт обошла остальные коттеджи и дома, расположенные поблизости. Еще одному человеку, зубному врачу на пенсии, показалось, будто он что-то слышал, но точно он не был уверен. Каждый знал кого-то, кто что-то слышал.

В четверть двенадцатого, воспользовавшись мобильным телефоном, Кэт продиктовала свой первый репортаж редакционной машинистке и поговорила с Джефом Фоксом, редактором отдела новостей; он дал ей указание продолжать работу.

Кэт умудрилась выудить у полицейского подтверждение, что мужчина в костюме за ширмой был мужем Салли Дональдсон, и стала поджидать у входа на кладбище, когда он оттуда выйдет.

В течение следующего часа появилась еще парочка местных репортеров. Кэт была с ними знакома, и они обменялись информацией. Утаила она только одно: что муж Салли Дональдсон находится здесь, за ширмой.

Первая информация, отредактированная и сильно сжатая, появилась на пятой полосе полуденного выпуска под названием:

Тело несчастной Салли Дональдсон должно быть подвергнуто эксгумации по причине распространившихся слухов о звуках, исходивших из ее могилы на кладбище церкви Св. Анны в Брайтоне.

Салли, двадцати трех лет, умерла 14 октября в брайтонской клинике Принца-регента вследствие осложнений, вызванных беременностью.

Запрос на эксгумацию был сделан викарием церкви Св. Анны преп. Нейлом Комфортом. Коронер Восточного Суссекса дал делу ход.

Сквозь окна безмолвной лаборатории просачивалась темнота. В комнате висел неприятный едкий запах формалина. Бунзеновские горелки с рыжими резиновыми соединительными трубками были аккуратно расставлены на длинных деревянных рабочих столах, под ними – штативы для пробирок; стройными рядами вытянулись пузырьки с притертыми пробками и напечатанными на машинке ярлыками: соляная кислота, хлористый калий, окись цинка. На одной из полок – банки с заспиртованными лягушками.

Снаружи тоже было тихо, время как будто остановилось. Харви осмотрел полки, банки с лягушками, реактивы, приборы. Наука. Знания. Он весь горел от возбуждения и вдыхал формалин, как тонкий запах духов.

На доске мелом было написано: «ФОТОСИНТЕЗ». Могущество природы. Жизнь внутри жизни. Бывают моменты, определенные моменты, когда кажется, что жизненная сила исчезает. Но это не означает, что наступает смерть. Смерть иллюзорна.

Лягушка, зажатая в его руке, извивалась. Он чувствовал дрожь, пробегающую по ее телу. Страх и энергия – вот что означали эти судороги. Рот ее то открывался, то закрывался, железы выделяли слизь, она моргала, сгибала свои перепончатые конечности. Она хотела вырваться на свободу, и через мгновение часть ее вырвется, обретет свободу.

Во дворе, внизу, прокричал мальчишеский голос. Ему ответил другой голос. Лягушка снова задергалась. Часы на стене показывали восемь сорок пять. Харви нужно было вернуться в пансион при школе к девяти, чтобы успеть на вечернюю перекличку.

Он бросил лягушку в пластмассовый стакан блендера фирмы «Кенвуд», плотно закрыл крышку и поставил блендер на весы. На другую чашку весов Харви аккуратно поместил гирьки. Четыре фунта три унции семь граммов. Он уже взвесил отдельно пустой стакан и лягушку. Лягушка прыгала на стекло, лапки ее отталкивались от острого неподвижного лезвия в основании.

Харви подключил шнур к розетке на стене, и на блендере сбоку загорелся зеленый предупредительный огонек. Он уставился на свои измерительные приборы, едва замечая лягушку, и схватил большим и указательным пальцем рычажок, приводящий блендер в действие.

Шевельнулась какая-то тень, он вздрогнул и оглянулся.

Это был мистер Стиппл, учитель биологии, в щеголеватом галстуке-бабочке и льняном пиджаке, язвительный, довольно надменный мужчина с гладкими волосами, расчесанными на прямой пробор, и мелкими аккуратными чертами лица. Он сделал в направлении Харви несколько шагов в своих ботинках на резиновом ходу.

– Добрый вечер, Суайр. Так поздно работаете?

– Я провожу эксперимент, сэр, – сказал Харви.

– Да ну! – Мистер Стиппл внимательно посмотрел на блендер. – Не сочтите за труд объяснить мне свой эксперимент.

Харви вызывающе посмотрел на учителя. Лягушка подпрыгнула, он убрал пальцы с выключателя.

– Эксперимент в области кулинарии? Вы готовите из лягушки суп?

– Я провожу эксперимент относительно потери веса, сэр, – пояснил Харви.

Учитель стал еще внимательнее рассматривать лягушку.

– Эксперимент по потере веса?

– Я хочу заметить разницу в весе в момент смерти.

– В домашнем блендере?

– Предав лягушку смерти в этом закрытом контейнере, ничего не добавляя и ничего не вынимая оттуда, я смогу определить, происходит ли потеря веса или массы в момент смерти.

– И что же может доказать эта потеря веса, или массы, в момент смерти, Суайр? – Мистер Стиппл всегда говорил на децибел выше, чем требовалось, как будто обращался к невидимой аудитории.

– Это может доказать, что у лягушки есть душа.

– Душа? – эхом повторил изумленный учитель. – Вы верите, что у лягушки есть душа?

– Я думаю, возможно, у всех живых созданий есть душа, сэр.

– Вы когда-нибудь читали Поупа [3] Александр Поуп (1688–1744) – английский поэт. , Суайр?

– Нет, сэр.

– Стоит почитать, мой мальчик. «Вы теряете нить жизни в тот момент, когда анатомируете какое-либо создание» [4] Цитируются строки из поэтического цикла А. Поупа «Опыты морали». .

– Вы тоже все время препарируете животных, сэр.

Мистер Стиппл поднял вверх палец:

– Для пользы дела, Суайр. Только для пользы дела.

– У меня тоже есть цель, – настаивал Харви.

– Эта лаборатория предназначена только для изучения программы экзаменов нулевого и А-уровней, Суайр. Это не место для жестоких игр.

– А я и не играю в жестокие игры.

– Не думаю, что умерщвление лягушки в блендере можно считать серьезным экспериментом, Суайр. Это одна из наших лабораторных лягушек?

– Нет, сэр, я поймал ее сам.

– Предлагаю вам поторопиться в пансион, Суайр. Уже почти девять. А по дороге выпустите эту лягушку. А откуда блендер?

– Он мой, сэр. Из дома.

– Пусть останется пока у меня.

Крепко сжав губы, Харви покинул лабораторию, спустился по каменным ступенькам и вышел во двор. Поколебавшись, выпустил лягушку в кусты и быстро зашагал в направлении школьного здания.