Крис Макджордж - Угадай кто

Он подошел к окну и раздвинул шторы. Перед ним раскинулся город. Он очень любил вот так стоять и смотреть на крыши города, где бы ни находился. Все-таки есть нечто в том, чтобы смотреть на город с высоты: чувствуешь себя властелином вселенной. Видеть все эти улицы, дороги, аллеи, скоростные трассы, видеть, как они функционируют вместе, словно единый организм. Здесь, в этом городе, он никогда прежде не был. Но ощущения те же.

Эйфелева башня была освещена, возвышалась неким маяком, вокруг которого лучилось все остальное. Он был там вчера, досадуя, что решил приехать туристом. Назавтра ему предстоял поход с Дугласом в Лувр (Дуглас – это его агент, он остановился в гостинице, которая «для жалованья агента несколько более прилична» ), но теперь он подумывал о том, что мог бы и поменять планы.

Встанет поздно и после утреннего секса просто отдохнет. Может быть, отправится в бассейн. День проведет в баре. Возможно, с ней.

У него первый настоящий отпуск за много лет. «Сыщик-резидент» – эти два слова стали его вторым именем, хотя получил он его дорогой ценой: съемки шли бешеными темпами. Когда каждый будний день крутят очередную серию, приходится выдавать немыслимый объем материала, обыгрывать немыслимое количество судеб, с которыми он имеет дело: любовные интрижки, украденные деньги, незаконнорожденные дети, запутанные бытовые судебные тяжбы, снова любовные интрижки – он все это уже видел в сюжетах реальной жизни. Эту часть работы он любил больше всего. Только здесь от работы он получал истинное удовольствие.

Когда снимаешь по пять серий в день, какую-то конкретную не упомнишь. Все сливаются в одну массу. И конечно, имена он не запоминал. Однажды он смотрел серию из «Сыщика-резидента», увидел на экране себя и не узнал. Смотрел как на другого человека. Никак не мог вспомнить, когда он здесь снимался. Отчасти, конечно, потому, что особо не зацикливался на процессе. Но и потому, что «работал как проклятый». Постоянно на пределе, так он считал.

Дуглас предложил ему отдохнуть, взять отпуск. Подзарядиться. Вернуться свеженьким, еще более крутым Морганом Шеппардом. Шеппард не был уверен, что получится, но однажды за кулисами случайно подслушал, как Дуглас спорил с главным бухгалтером телеканала. Главный бухгалтер утверждал, будто Шеппард выдохся, и заявлял, что виной всему злоупотребления бухлом и наркотиками. Они сошлись на том, что Шеппарда нужно отправить в двухнедельный отпуск; пусть хорошенько отдохнет и вернется на работу «как новенький». Шеппард не сказал Дугласу, что слышал этот разговор. Просто согласился – а потом стал убеждать самого себя в верности решения. А что, может, и неплохая идея; может, он действительно слегка измотался в последнее время. Дуглас был рад-радехонек, так рад, что тоже отправился с ним. Не исключено, что именно поэтому он с самого начала и настаивал на отпуске.

Вот так он пять дней назад оказался в Париже. И пока чувствовал себя великолепно. Даже более чем, после знакомства с этой до безумия горячей женщиной…

Кажется, она не очень спешит.

Шеппард отошел от окна и повалился на кровать. Повозился немного, устроился поудобнее, примостив голову между двумя подушками. Так гораздо лучше.

Шеппард закрыл глаза. Он не понимал, насколько устал. Который теперь час? Часов на руке тоже нет. Он в отпуске, а будет ли толк? Хорошо, сейчас он отдыхает… Но нет, он не хочет, чтобы она застала его спящим. Если уснет, скорее всего, будет чувствовать себя разбитым. А она такая темпераментная. И они не закончили начатое…

Но как все-таки он устал! Глаза не открываются. И что это за звук такой умиротворяющий? То ли свист, то ли шипение. Раньше его не было… а может, он не замечал. И чем больше он слушал, тем, кажется, быстрее погружался в сон.

Все мысли куда-то исчезли.

Сознание покинуло его.

Как подобное могло случиться? Разве такое возможно? Он только что был в Париже, уснул и – проснулся в Лондоне? Та женщина… Неужели это она с ним проделала? Он не просто оказался в другом номере, он оказался в другой стране. Как можно очутиться в другой стране, не зная об этом? Нет, конечно, всякое бывает, но все-таки как-то уж очень… На грани возможного и невозможного.

Долго ли это продолжалось? Долго ли он валялся в отключке? Красная комната. И вот эта. Сколько прошло времени между двумя точками? Возможно, вообще нисколько, а возможно, целая вечность. Но нет. У него есть проверенный способ, который поможет разобраться хоть в этом вопросе.

Последний раз он выпивал в красной комнате с той женщиной. В красном номере. Вино и бурбон. И какую-то хрень, ее привкус остался на зубах. А теперь в горле пересохло, и мозги тоже высохли. Зато нет гложущего душу чувства. Что-то скребет едва ощутимо на периферии сознания, словно пена шипит, так бывает всякий раз, когда он не глотает таблеток. Так что все пересохло, но и дозы были приличные. Если прикинуть приблизительно – прошло самое малое шесть часов, но не больше двенадцати. К тому же сейчас день, даже утро. Десять часов – это вполне реально. Десять часов как корова языком слизала.

Он отвернулся от окна с видом на Лондон. И вовремя: Алан что-то недовольно ворчал, направляясь к окну.

– Боже мой, я ведь давно уже должен быть на том берегу реки.

– Да заткнись ты, – сказал Райан.

Алан, похоже, был ошеломлен, он отошел в сторонку, сложил руки и угрюмо уставился в пространство. А Райан смотрел в окно, глаза его бегали, он внимательно изучал открывшуюся перед ним панораму города.

– Мы неподалеку от Лестер-сквер. Окно выходит на юг.

Он оглядел остальных, словно ждал подтверждения. Шеппард изумленно смотрел на него: как это он так быстро сориентировался? Райан снова отвернулся к окну.

– Ну да, мы в банке, – продолжил он, подтверждая свои же слова.

– Попробуй открыть окно, – сказал Шеппард, расправляя руки, но Райан уже тянулся к шпингалету.

Окно было раздвижное, такие окна, похоже, открываются только на один дюйм, в зависимости от высоты этажа. Райан щелкнул шпингалетом и попытался открыть. Не получилось. Он растерянно хмыкнул, попробовал еще раз, налегая на ручку всем своим весом. Снова не вышло. Райан продолжал попытки, но рука соскользнула, и он свалился на пол. Алан стоял и смотрел, как тот поднимается, но даже пальцем не пошевелил, чтобы ему помочь. Райан выпрямился и попробовал еще раз.

– Заблокировано, – сказал он. – Даже на дюйм не открывается.

– А давайте попробуем вот этим, – сказал Алан и, не успел никто и рта раскрыть, поднял стул, который Та, что в наушниках, выдвинула из-за стола.

Он размахнулся и изо всех сил ударил стулом в стекло. Но стул, а вместе с ним и Алан, отскочил от окна, словно от стенки надувного замка. Алан шмякнулся на пол, а стул улетел на середину комнаты. Мэнди, которая осматривала ящики письменного стола, едва успела увернуться.