Рейчел Кейн - Мёртвое озеро

Меня не было в зале во время судебных заседаний, но все сообщали, что он выглядел как совершенно невиновный человек. В то время я сидела в камере, ожидая собственного судебного разбирательства. Но фотограф поймал Мэла точно в нужный момент, когда тот повернулся и посмотрел на зрителей – на семьи жертв. Вид у него был точно такой же, но взгляд стал невыразительным и бездушным, и при виде этой фотографии у меня возникло зловещее ощущение, будто в этом человеческом теле обитает что-то холодное, чуждое и сейчас оно выглянуло наружу. Существо, которое почувствовало, что больше не нужно скрываться.

Когда я воображаю, как Мэл приходит за нами, именно это существо смотрит из его глаз.

Проделав мысленное упражнение, я иду удостовериться, что все двери заперты. У Коннора свой собственный шифр, и когда он возвращается домой, я прислушиваюсь к звукам, которые издают клавиши панели при наборе. Я сразу могу различить, если шифр набран неверно или если Коннор забыл его. Брелок-пульт, включающий общую сигнализацию и передающий сигнал тревоги в Нортонское полицейское управление, постоянно у меня в кармане. Мое самое первое действие в экстренных случаях.

Я сажусь за компьютер в комнате, которую превратила в свой кабинет. Это тесное помещение с узким шкафом, где хранится зимняя одежда и припасы. Основную часть комнаты занимает огромный, видавший виды стол с откидной крышкой, который я приобрела в комиссионном магазине в первый свой день в Нортоне. На ящике изнутри карандашом написан год изготовления – 1902. Этот стол тяжелее, чем моя машина, и кто-то некоторое время использовал его в качестве верстака, однако он настолько большой, что на нем с удобством размещаются компьютер, клавиатура, мышка и маленький принтер.

Я ввожу свой пароль и выполняю каждодневный запуск поискового алгоритма. Это относительно новый компьютер, купленный незадолго до переезда в Стиллхауз-Лейк, однако он оснащен всякими примочками, обеспечивающими информационную безопасность, – это работа хакера, именующего себя Авессаломом.

В дни, недели и месяцы после суда над Мэлом, пока я сама сидела в камере и подвергалась тому, что смело можно назвать узаконенными пытками, Авессалом был одним из огромной гавкающей стаи сетевых агрессоров, которые охотились за мной, разбирая мою жизнь по косточкам в поисках малейшего намека на вину.

Однако после того, как я была оправдана, разразился настоящий ураган.

Авессалом раскопал мельчайшие подробности моей жизни и выложил их в Сеть. Он создал армию «троллей» [7] Троллинг – форма социальной провокации или издевательства в сетевом общении, использующаяся как персонифицированными участниками, заинтересованными в большей узнаваемости, публичности, эпатаже, так и анонимными пользователями без возможности их идентификации. , неустанно атаковавшую меня, моих друзей, моих соседей. Он нашел даже самых моих дальних родственников и опубликовал их адреса. Он нашел двух двоюродных сестер Мэла и довел одну из них почти до самоубийства.

Однако он остановился, когда «тролли», которых он натравил на меня, вместо этого набросились на моих детей.

Я получила от него весьма примечательное сообщение – сразу после того, как началась эта зловещая кампания. Это было искреннее письмо, пришедшее по электронной почте, и в нем говорилось о собственных детских травмах Авессалома, о его боли и о том, что он преследовал меня, дабы изгнать своих собственных демонов. Поезд ненависти, который он отправил в дорогу, невозможно было остановить – этот крестовый поход уже обрел собственную жизнь. Но Авессалом хотел помочь мне и, более того, мог это сделать.

К тому времени мы бежали из Уичито, отчаявшиеся и не знающие, что делать, и, когда он предложил поддержку, это стало переломным моментом. Моментом, когда я вновь обрела контроль над своей жизнью – с помощью Авессалома.

Авессалом – не друг мне, мы не ведем пустую переписку, и я подозреваю, что на каком-то уровне он по-прежнему ненавидит меня. Но он помогает нам. Он делает фальшивые документы. Он находит для меня безопасные укрытия. Он делает все, что может, дабы обуздать постоянные сетевые домогательства. Когда я приобретаю новый компьютер, он восстанавливает на нем данные из хранилища в безопасном сетевом «облаке», так что у меня ничего не теряется. Он пишет специальные поисковые алгоритмы, которые позволяют мне отслеживать сообщения в «Сайко патрол» [8] «Сайко патрол» – интернет-сообщество, занимающееся отслеживанием всего, что связано с преступлениями, совершенными сумасшедшими преступниками, садистами, маньяками и т. п. .

За эти услуги я, конечно же, плачу ему деньги. Не нужно быть приятелями – у нас чисто деловые отношения.

Пока идет поиск, я делаю себе чашку горячего чая с медом и отпиваю глоток, прикрыв глаза, чтобы собраться с силами для встречи с очередными испытаниями. Перед тем как это сделать, всегда проверяю, чтобы в пределах досягаемости было все необходимое. Заряженный пистолет. Мой мобильник, где в быстрый дозвон вбит номер Авессалома – если вдруг возникнут проблемы. И последнее, но не самое незначительное – пластиковый мешок для мусора, в который я при необходимости могу блевануть.

Потому что это… это все тяжело. Это все равно что сунуть голову в раскаленную печь, в пылающий вихрь бездумной ненависти и злобы, и я всякий раз выныриваю из этого опаленная и дрожащая.

Но это необходимо делать. Ежедневно.

Я чувствую, как напряжение распространяется от головы вниз, скользя, точно холодная змея, по позвоночнику и лопаткам и тяжелыми кольцами свиваясь у меня в желудке. Я никогда не могу до конца приготовиться к найденным результатам, но сегодня, как обычно, я пытаюсь быть спокойной и отстраненной, словно обычный наблюдатель.

Четырнадцать страниц результатов. Верхняя ссылка новая; кто-то открыл тему на «Реддите», и все кошмарные описания, предположения и призывы к правосудию всплывают опять. Я скриплю зубами и нажимаю на ссылку.

«И где сейчас Маленькая Сообщница Мэлвина? Я хотел бы нанести визит этой лицемерной суке-церковнице». Они любят называть меня церковницей, потому что наша семья посещала одну из крупных баптистских церквей в Уичито, хотя Мэл относился к этому весьма поверхностно. Чаще всего я бывала там вместе с детьми. В теме размещено множество ядовитых коллажей – фотографии меня и детей в церкви, совмещенные со снимками с места преступления – изображениями мертвой девушки в гараже.

По утрам в воскресенье Мэл обычно отлынивал от посещения службы, говоря, что ему нужно заняться кое-чем в мастерской.

«Заняться кое-чем»… На несколько мгновений я прикрываю глаза, потому что в этих словах кроется чудовищная шутка. Он никогда не думал о женщинах, которых пытал и убивал, как о людях. Для него они были просто объектами. Предметами. Кое-чем .