Дэвид Болдаччи - Невинная

Посмотрел на часы.

Еще десять минут.

Двинулся медленнее, подлаживая шаг так, чтобы прибыть за считаные секунды до расчетного времени. Просто на всякий случай.

И услышал их еще прежде, чем увидел.

Их было пятеро, не считая гида. Субъект и окружающие.

Наверняка вооружены. Наверняка наготове. Окружающие наверняка полагают, что это идеальное место для засады.

И совершенно правы.

Со стороны субъекта было глупо спускаться сюда.

Так и есть.

Морковка должна была быть особенно большой.

И была.

Здоровенной, потому что полной хренью. И все же тот пришел, потому что не въехал. Что заставило Роби задуматься, а так ли уж тот опасен на самом деле. Но это не его ума дело.

У него еще четыре минуты.

Роби обогнул последний поворот. Услышал, как гид шпарит затверженные побасенки таинственным, загробным голосом. Мелодрамы окупаются, подумал Уилл. И на самом деле уникальность этого голоса играет в сегодняшнем плане жизненно важную роль.

Приближался поворот под прямым углом. Экскурсия направлялась к нему.

Как и Роби, только с противоположной стороны.

График рассчитан настолько плотно, что на ошибку – ни малейшего допуска.

Роби считал шаги, зная, что гид делает то же самое. Они даже упражнялись, отрабатывая длину шагов, чтобы добиться безупречной хореографии. Семь секунд спустя гид – такого же роста и телосложения, как Роби, и одетый в такую же рясу, как и он, зашел за угол, опередив свою группу всего на пять шагов, держа в руке фонарик – единственное, чего Роби не мог воспроизвести. У него обе руки должны быть свободны, по очевидным причинам. Гид свернул налево и скрылся в расселине в скале, ведущей в другое помещение с другим выходом.

Едва увидев это, Роби развернулся, оказавшись спиной к группе, которая вот-вот выйдет из-за угла. Одна рука скользнула к диктофону на поясе, включив его. Театральный голос гида зарокотал, продолжая рассказ, на минутку прерванный, чтобы зайти за угол.

Роби было не по душе поворачиваться спиной к кому бы то ни было, но иначе план не сработает. У них фонари. Они сразу увидели бы, что он не гид. Что он не говорит. Что на нем ПНВ. Голос продолжал бубнить. Роби зашагал вперед.

Придержал шаг. Они его нагнали. Лучи их фонарей осветили его спину. Он услышал их коллективное дыхание. Почуял их запахи. Пот, одеколон, чеснок, съеденный с трапезами. Их последними трапезами.

«Или моими, смотря, как пойдет».

Пора. Он обернулся.

Глубокий ножевой порез снял головного. Тот повалился на пол, пытаясь удержать свои раскромсанные органы. Второму Роби выстрелил в лицо. Звук заглушенного выстрела щелкнул, как резкая пощечина, эхом отдавшись от каменных стен вперемешку с воплями умирающих.

Теперь остальные отреагировали. Но они не были настоящими профессионалами. Их добыча – слабые и плохо обученные. Роби не был ни тем, ни другим. Их оставалось трое, но хоть какие-то проблемы могли доставить лишь двое.

Уилл метнул нож, вонзившийся в грудь третьего. Тот рухнул с сердцем, раскроенным почти надвое. Стоявший позади него выстрелил, однако Роби уже пришел в движение, воспользовавшись третьим, как щитом. Пуля впилась в каменную стену. Часть ее осталась в стене, часть срикошетировала, увязнув в противоположной стене. Тот выстрелил во второй и третий раз, но промахнулся, потому что адреналин у него зашкалил, сбив тонко отлаженную моторику и помешав прицелиться точно. Тогда он в отчаянии попытался палить, куда бог пошлет, опорожнив магазин. Пули отлетали от твердых камней. Одна рикошетом угодила в голову ведущему, но не убила, потому что он уже истек кровью, а вторая смерть покойнику не грозит. Пятый бросился ничком на твердый пол, накрыв голову руками.

Роби видел все это. Упав на пол, он сделал один выстрел в лоб номера четвертого. Так уж он их назвал. Номера. Безличные. Так убивать проще.

Теперь остался лишь номер пятый.

Пятый был единственной причиной, по которой Уилл Роби прилетел сегодня в Эдинбург. Остальные были просто несущественны, их смерти по большому счету роли не играли.

Номер пятый встал и попятился, когда Роби поднялся на ноги. У него оружия не было. Он не видел нужды носить его. Не царское это дело – обременять себя оружием. Несомненно, сейчас он пожалел об этом решении.

Он просил. Умолял. Он заплатит. Сколько угодно. А когда увидел направленный на него ствол, перешел к угрозам. Какой он важный человек. Насколько могущественны его друзья. Что они учинят с Роби. Сколько мук Роби вынесет. Он сам и его близкие.

Уилл пропустил все это мимо ушей. Он уже слышал такое не раз.

Выстрелил дважды.

В правое и левое полушария мозга. Всегда летально. Как и сегодня.

Номер пятый расцеловался с каменным полом, с последним дыханием изрыгнув в адрес Роби матерное определение, которого не слышали ни Уилл, ни он сам.

Повернувшись, Роби вышел через ту же расщелину, что и гид.

Шотландия его не убила.

И он чувствовал благодарность за это.

Устранение пяти человек ничуть не потревожило крепкий сон Роби.

Проснувшись в шесть утра, он позавтракал в кафе за углом дома, где остановился. Позже пешком дошел до вокзала Уэверли рядом с отелем «Балморал» и сел на поезд до Лондона. Чуть более четырех часов спустя, прибыв на вокзал Кингс-Кросс, взял такси до Хитроу. 777-й «Бритиш эруэйз» пошел на взлет ближе к вечеру. При слабом встречном ветре самолет коснулся посадочной полосы аэропорта Даллеса семь часов спустя. В Шотландии было пасмурно и зябко; в Вирджинии день выдался жаркий и сухой. Солнце уже клонилось к западу. За день набежали тучи, но грозы не будет, потому что влаги в воздухе нет. Матушка-природа только и могла что грозиться.

Перед терминалом аэропорта его ждал автомобиль. Никакой таблички с именем.

Черный внедорожник.

Правительственные номера.

Сев, он защелкнул ремень безопасности и взял экземпляр «Вашингтон пост», лежавший на сиденье. Никаких инструкций водителю не давал – тот знал, куда ехать.

Движение на платной автодороге Даллеса было на диво редким.

Телефон завибрировал. Роби поглядел на экран.

Одно слово: «Поздравляю».

Сунул телефон обратно в карман пиджака.

По его мнению, слово «поздравляю» было неуместно. «Спасибо» тоже было бы неуместно. Роби не знал, какое слово пришлось бы к месту после убийства пятерых человек.

Пожалуй, никакое. Пожалуй, достаточно промолчать.

Его привезли к зданию у Чейн-Бридж-роуд в Северной Вирджинии. Никакого рапорта не будет. Лучше, когда никаких записей. Если возбудят расследование, обнаружить записи, которых не существует, не удастся никому.

Но если заварятся неприятности, официального прикрытия у Роби не будет.