Фируз Казем-Заде - Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Заключение нового договора с ханом Келата, оккупация Кветты и открытие дороги на Кандагар явились знаками новой, более агрессивной позиции правительства Индии. В депеше, отправленной министерству по делам Индии 2 июля 1877 г., Литтон «поворачивает» британскую политику в сторону Персии и Центральной Азии, придавая этому географическому району особую важность.

Изучение российской экспансии в Центральной Азии заставило Литтона сделать вывод, что захват Кизыл-Арва-та не был сделан «при удобном случае», но представлялся «важным шагом в долгом, продуманном и хорошо подготовленном движении». Из сообщений капитана Напьера, который, к неудовольствию русских, путешествовал среди туркмен, Литтон узнал, что русские войска были на расстоянии ста пятидесяти миль от Мерва и Герата и что Россия установила контакты с туркменами, которых она собиралась подчинить себе.

По этим причинам капитан Напьер рассматривал занятие Кизыл-Арвата как наиболее значительное свидетельство того, что российские власти имеют определенные цели и планы наступательного характера в своей центральноазиатской политике.

Оценивая возможные последствия российского захвата Мерва, Литтон предполагал, что, если сложившаяся в Афганистане ситуация не изменится благодаря активному вмешательству английского правительства, захват Герата русскими в не очень отдаленном времени непременно последует за оккупацией Мерва, как захват Ташкента последовал за оккупацией Чимкента… Занятие Герата означало бы установление российского владычества или влияния во всем Афганистане и его распространение до существующих границ Британской Индии, проникая при этом в Северо-Западную Индию.

Литтону было важно знать позицию британского правительства в сложившейся ситуации: до какого момента оно допускает беспрепятственное движение России и когда считает нужным вмешаться?

Будет ли России «позволено Правительством Ее Величества занять Мерв без сопротивления»? Он предложил предупредить Россию, что ее дальнейшее продвижение в Азии будет расценено Англией как повод к войне.

Нужно достигнуть взаимопонимания с Персией, которое должно иметь практический характер. Она должна получить британскую поддержку для прекращения российских вторжений; для этого следует добиться разрешения на размещение британских агентов с военным эскортом в Мешхеде или Сераксе и предоставления свободного доступа Англии к Мерву. Тем временем, предложил Литтон, британские войска должны помочь туркменам усилить их сопротивление и предотвратить падение Мерва под напором русской армии.

Независимо от вице-короля B.T. Томсон, британский посланник в Тегеране, призывал к таким же действиям. Он не сомневался, что Россия непременно займет Ахал и Мерв. Тогда она могла бы связать их железной дорогой с Каспийским морем и Туркестаном, что позволило бы ей сконцентрировать силы и угрожать спокойствию Индии. Англии пришлось бы держать такие большие силы на северо-западной границе, что ее ресурсам это нанесло бы большой ущерб. Томсон полагал, что Мерв можно присоединить к Афганистану или, в крайнем случае, к Персии, чтобы предотвратить его аннексию Россией.

B Лондоне предупреждения Литтона и Томсона не произвели сильного впечатления. Даже министерство по делам Индии не разделило беспокойство вице-короля. Солсбери выразил сомнение по поводу того, сделает ли Россия попытку нанести удар по Мерву. Как указывает доктор наук Р.Л. Гривз в своем детальном исследовании политики Солсбери, «ответ Министерства по делам Индии Вице-королю носил черты надменного тона».

Солсбери указал Литтону причины, по которым Россия не нуждалась в Мерве, и поэтому не станет тратить деньги и военные силы на бесполезную операцию. Анализ ситуации, сделанный самим Солсбери, показал, что в настоящий момент нет причин для волнения.

Что касается Мерва, должно пройти много времени, прежде чем российская граница сможет быть передвинута вперед осторожными, постепенными шагами. Когда станет ясно, что захват Мерва является реальным, именно тогда придет время объявить о необходимости применения военных сил.

В настоящее время любая помощь, оказанная туркменам, только приведет к карательным мерам со стороны России и «будет противоречить политике, заявленной Правительством Ее Величества», то есть нейтралитету в русско-турецкой войне.

Рассматриваемая центральноазиатская политика России не была изолированным явлением, что было достаточно ясно продемонстрировано весной 1877 г. 24 апреля Россия объявила войну Турции. Британское отношение к России было враждебным, и возможность активного вмешательства Англии на стороне Оттоманской империи нельзя было исключить. В мае британское правительство предостерегло Россию от попытки блокировать Суэцкий канал или занять Египет. В июле британский кабинет решил начать войну, если Россия займет Константинополь. Индийские войска высадились на Мальте, Средиземноморский флот был переоснащен.

Когда турецкое сопротивление было сломлено и российские войска достигли предместий столицы Византии, считая Россию наследницей великой империи, британский флот двинулся к Золотому Рогу, что привело две великие державы на грань войны.

Российское правительство предсказывало возможность британского вмешательства. За несколько недель до начала войны с Турцией Александр II провел особое совещание для рассмотрения мер, которые будут приняты в случае разрыва с Англией. Милютин указал, что единственное место, где Россия сможет эффективно угрожать Англии, – это Центральная Азия. На совещании обсуждался вопрос о действиях, которые удержали бы англичан от вступления в войну на стороне Турции.

Тайный советник барон Торнау предложил заключить союз с Персией, предоставив ей, за счет Турции, районы Неджефа и Кербелы, священные для шиитов, в обмен на Астарабадскую провинцию. Персидскую провинцию можно было бы использовать как зону подготовки для наступления через Хорасан к Герату. Генерал К.П. фон Кауфманн, генерал-губернатор Туркестана, полагал, что достаточно послать войска к Ширабаду на Оксе и к Мерву, а также достигнуть соглашения с эмиром Шер-Али, антибритански настроенным правителем Кабула. Генерал-губернатор Оренбурга, генерал Н.А. Крыжановский, разделял точку зрения Торнау, что только угроза Герату, исходящая из Хорасана, заставит Англию изменить свою политику. Для этого должно потребоваться большое войско, по крайней мере в сто пятьдесят тысяч человек. Товарищ министра иностранных дел Н. Гирс (он руководил российской дипломатией в течение последних лет пребывания Горчакова в должности канцлера, поскольку очень постарел и ослаб, чтобы нести такое бремя) указал, что союз с Персией вызовет быструю ответную реакцию со стороны англичан, которая усложнит ситуацию и лишит нас преимуществ, которые принес бы нам нейтралитет Персии.