Фируз Казем-Заде - Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Крымская война отвлекла Россию от Средней Азии, но после короткого восстановительного периода Россия возобновила свою политику в этом направлении.

Инициатором и вдохновителем этой кампании стал генерал Милютин, один из наиболее замечательных деятелей России XIX в., хотя его роль так и не была оценена по достоинству. Генерал Димитрий Алексеевич Милютин был государственным деятелем, реформатором и сподвижником Александра II. Именно Милютину принадлежит львиная доля усилий по преобразованию устаревшей армии и восстановлению военного могущества России. Он боролся за продвижение в Центральной Азии, зачастую наперекор желаниям более осторожного и европейски ориентированного канцлера князя Горчакова. Не кто иной, как Милютин, несет ответственность за назначение фон Кауфманна на пост генерал-губернатора Туркестана в 1867 г., именно он был связан с восстановлением мира в российской Центральной Азии и созданием там системы управления.

В то время как Милютин призывал царя продвигаться вперед, Горчаков рекомендовал быть осторожнее. Активные действия в направлении Индии встревожили бы англичан, для которых даже самые обширные пустыни, самые высокие горы и самые глубокие моря не казались достаточными для защиты столь дорогого для них владения. С тех пор как Наполеон разыгрывал крайне непродуманный план вторжения в Индию при помощи царя Павла и шаха Фатх Али, англичанами овладели страх и подозрительность, которые Горчаков предпочел бы не увеличивать. Однажды, когда Министерство иностранных дел затронуло эту проблему, Милютин возмущенно писал: «Нет никакой необходимости приносить извинения английскому министру за наше вторжение. Они не церемонятся с нами, завоевывая целые королевства, покоряя иностранные города и острова; мы же не спрашиваем их, почему они так поступают». В течение последующих двадцати лет Горчаков, а после него его выученик Гирс пытались сдерживать военных, в то же время оказывая им блестящую тактическую поддержку за границей. Сам факт напряженности в отношениях между Милютиным и Горчаковым, генералами и дипломатами способствовал необычайной гибкости и энергичности российской политики. Так как не существовало никаких разногласий относительно конечных целей и никто не подвергал сомнению непререкаемый авторитет царя в определении политики, эта межведомственная конкуренция не представляла собой серьезной опасности.

В 1864 г. в Санкт-Петербурге по требованию царя было проведено несколько заседаний кабинета министров, посвященных обсуждению центральноазиатского вопроса.

Для организации нового наступления проводились широкомасштабные военные приготовления. Когда войска были готовы к походу, дипломаты уже разработали декларации, оправдывающие вторжение. В декабре Горчаков разослал российским представителям за границей циркулярную депешу, рекомендуя им использовать ее аргументы как руководство «при любых объяснениях, которые Вы можете давать Правительству, при котором Вы аккредитованы, в случае, если к Вам обратятся за разъяснениями или если Вы увидите, что ложное восприятие наших действий получает признание». Отправление депеши 21 ноября 3 декабря 1864 г. явилось определенной вехой в истории российской дипломатии. Горчаков писал: «Россия занимает в Центральной Азии такую же позицию, как и все цивилизованные государства, которые сталкиваются с полудиким, кочевым населением, не имеющим никакой определенной социальной организации.

В подобных случаях, как правило, более цивилизованное государство вынуждено, во имя безопасности собственной границы и своих коммерческих намерений, осуществлять некоторое господство над теми, чей бурный и неукротимый нрав превращает их в нежелательных соседей.

В первую очередь необходимо прекратить набеги и грабежи. Для того чтобы положить этому конец, приграничные племена должны быть более или менее подчинены.

После умиротворения эти племена имеют право на защиту против своих соседей; но в силу «моральных причин этого не произойдет, поскольку «особенность азиатов состоит в том, чтобы уважать только видимую и ощутимую силу». Таким образом, цивилизованное государство поставлено перед дилеммой: оно должно или отказаться от всех стремлений к цивилизации, или «стремиться глубже и глубже внутрь варварских стран». Такова была участь каждой страны, оказавшейся в подобном положении. Соединенные Штаты в Америке, Франция в Алжире, Голландия в ее колониях, Англия в Индии – все они были неотвратимо вовлечены, в меньшей степени собственными амбициями, а в большей – настоятельной необходимостью, в данное продвижение; причем самая важная проблема состоит в том, чтобы знать, где остановиться».

Оказавшись перед дилеммой, общей для всех цивилизованных государств, имеющих «диких» соседей, Россия решила исправить свою центральноазиатскую границу, вычерчивая ее таким образом, чтобы она проходила по плодородной территории, с целью одновременного обеспечения и снабжения постоянной колонизации. Только в этом Россия видела возможность стабильности и процветания оккупированной страны. Было необходимо четко определить эту линию, чтобы не быть отброшенными назад или, что почти неизбежно, при помощи ряда репрессивных мер позволить себя вовлечь в неограниченное расширение территории.

Россия собиралась поглотить кочевников, но отнюдь не оседлое сельскохозяйственное и торговое население, «которое являлось хорошими соседями». «Новая граница делает нас непосредственными соседями сельскохозяйственного и торгового населения Коканда. Мы окажемся поблизости от устойчивого, компактно расположенного и лучше организованного в социальном отношении государства, устанавливающего для нас с географической точностью, до которого мы вынуждены продвинуться».

Не успело британское правительство получить разъяснения по поводу циркуляра Горчакова от российского посланника барона Бруннова, как события в Центральной Азии породили сомнения в искренности данного документа. Было предпринято нападение на Ташкент, город, где проживало оседлое население, занятое в сельском хозяйстве и торговле. 10 июня 1865 г. Горчаков заявил британскому послу в Санкт-Петербурге Бьюкенену, что «Российское правительство не будет удерживать город». Ташкент взяли штурмом (15–17 июня 1865 г.). Когда победа была публично оглашена, санкт-петербургская газета «Русский инвалид» писала: «Наши войска могут занимать город только в течение короткого времени, пока его независимость от Коканда перестанет быть под угрозой. Дав независимость Ташкенту… Россия, не имеющая никакого желания присоединить к себе эти земли, будет только наблюдать за спокойствием и безопасностью своих торговых отношений с Центральной Азией».