Уинфред Шарлау - Кредит на революцию. План Парвуса

Его излишне восторженное отношение к немецкой социал-демократии заставило переоценить влиятельность берлинской партии. Ему не только не дали гражданства, но и выслали из Пруссии. Переговоры в Вене, несмотря на вмешательство Виктора Адлера, потерпели фиаско. Еще одна попытка, сделанная на этот раз в Вюртемберге, окончилась неудачей. До Первой мировой войны Гельфанд фактически был беззащитен перед немецкой полицией. Наконец, в феврале 1916 года он стал гражданином Пруссии; в 1893 году молодой революционер едва ли мог предполагать, в каких условиях ему удастся получить гражданство.

Несмотря на неопределенность положения, Гельфанд активно участвовал в политических дискуссиях, проходивших в те годы в Германии. Его немецкие товарищи не раз удивлялись, как раскованно и самоуверенно он держался во время публичной полемики: он приобрел известность прямого, независимого молодого революционера.

В октябре 1893 года в Neue Zeit Гельфанд высказал мнение относительно выборов в прусский парламент. Немецкие социал-демократы, демонстрируя неодобрение прусской трехклассной избирательной системы, никогда не принимали участие в выборах. Перед выборами 1893 года, однако, прозвучали голоса, осудившие отношение социалистов к парламенту. Эдуард Бернштейн, живший в то время в изгнании в Лондоне, составлял вместе с Энгельсом и Каутским марксистский идеологический триумвират. Обладая пытливым умом, Бернштейн был одним из наименее догматичных теоретиков партии. Он считал, что социалисты должны принять участие в предстоящих выборах в Пруссии, и особо подчеркнул, что неучастие в голосовании не является действенным политическим орудием. Социалисты должны отбросить недовольство, как сказал Бисмарк, «наихудшей из всех избирательных систем» и принять участие в выборах.

Предложение Бернштейна плохо восприняли в Германии. Neue Zeit и Vorwarts писали о «фатальной ошибке». Старая гвардия открыто высказывала свое неодобрение. Эта демонстрация сентиментальности не произвела впечатления ни на Гельфанда, ни на Бернштейна. Гельфанд, под псевдонимом Унус, выступил на страницах Neue Zeit в поддержку предложения Бернштейна. В статье он объяснял товарищам по партии важность парламента, осуществляющего контроль над судебной системой и финансами Прусского государства. Такой влиятельный институт, писал Гельфанд, находится во власти реакционных партий. Гельфанд понимал, что политическое влияние социалистической фракции будет незначительным, но социалисты смогут использовать парламент в качестве трибуны для ведения агитации. «Просвещения масс можно достигнуть с помощью активности, политической деятельности, социальной борьбы» [32] Укус. Прусский ландтаг // Neue Zeit. 1893–1894. Т. 2. С. 44. .

Гельфанд подчеркивал, что бездеятельность и осторожность весьма неподходящие средства для ведения классовой борьбы.

Немецкие социалисты, ознакомившись с нападками на установившийся порядок, ломали голову, кто стоит за псевдонимом Унус. Кто посмел поддержать еретические предложения Бернштейна после того, как партия пришла к единодушному мнению? Но прежде чем удалось выяснить имя автора статей, Гельфанд приготовил очередную мину.

Летом 1894 года в баварском парламенте социалисты во главе с Фольмаром решили поддержать предложения правительства относительно бюджета, в очередной раз оспаривая правильность партийных традиций: отказ от поддержки бюджета рассматривался как демонстративный вызов существующему строю.

Этот случай показался Гельфанду достаточно серьезным, и он обрушил град упреков на баварских товарищей. На этот раз он подписал статью псевдонимом Парвус, который сохранил потом до конца дней. С этого момента Гельфанда-Парвуса хвалили и осуждали, критиковали и восхищались им. После появления первой статьи немецкие социалисты поняли, что в будущем не смогут позволить себе игнорировать этого автора.

Тон, в каком была написана статья Гельфанда в Neue Zeit, потряс партию. «Ни одного человека и ни единого пфеннига, – заявил Гельфанд на вопрос о поддержке режима. – Поддержка бюджета равнозначна поддержке господствующего политического строя, поскольку именно бюджет дает средства для функционирования этого строя» [33] Парвус. Keinen Mann und keinen Groschen, Einige Betrachtungen uber das bayerische Budget (Нет людей и нет денег. Некоторые соображения о баварском бюджете) // Neue Zeit. 1894–1895. Т. 1. С. 81. .

По мнению Парвуса, выдвинутые предложения по бюджету должны были встретить противодействие со стороны партии; это было бы самым сильным «средством парламентской борьбы», имевшимся в распоряжении партии, наилучшим способом выражения оппозиционного мнения. Он не понимал, как это может быть, чтобы в теории поддержка бюджета была ошибочна, а на практике оправдана. «Если невозможно привести в соответствие теорию и практику, извлечь из теории практику… это верный признак того, что есть что-то неправильное и в теории, и в практике» [34] Парвус. Указ. соч. С. 86. .

Эта статья Гельфанда вызвала дискуссии внутри социалистического движения, продолжавшиеся с перерывами до начала войны. Поддержка бюджета, даже с учетом существенных уступок со стороны правительства, означает компромисс с действующим режимом или только взаимные уступки обеих сторон? Оппортунизм это или политическое здравомыслие? Партия не могла найти ответ на эти вопросы, который устраивал бы все региональные отделения. Таким образом, Гельфанд вскрыл нарыв, не подлежавший излечению. Съезд партии, проходивший в 1894 году во Франкфурте, стал свидетелем первых принципиальных споров по этому вопросу, споров, не приводящих ни к каким результатам… Поскольку Гельфанд, не имея мандата, не мог присутствовать на съезде, Фриц Кундерт, делегат от избирателей Галле, взялся выступать от имени Гельфанда и подвергнуть критике действия Фольмара. Большинство делегатов предпочли занять нейтральную позицию, и съезд не принял никакого решения. Гельфанд не одержал победы, но сделал себе имя.

Бруно Шенланк, главный редактор Leipziger Volkszeitung, с большим интересом прочел статью Парвуса. Склонный к артистизму Шенланк симпатизировал людям необычным, отличавшимся экстравагантным поведением. Он разглядел в Гельфанде талант, необходимый возглавляемой им газете. Шенланк начал журналистскую революцию; довольно нудный, тяжеловесный по стилю орган социалистической агитации, каким был Leipziger Volkszeitung, Шенланк пытался превратить в современную ежедневную газету, незамедлительно реагирующую на происходящие события, вызывающую читательский интерес. Партия с ужасом отнеслась к подобному эксперименту, ведь Шенланк фактически вступал в соревнование с буржуазной прессой. Лишь спустя годы, когда лейпцигский эксперимент признают успешным, другие социалистические газеты последуют примеру Шенланка.