Льюис Кори - Морганы. Династия крупнейших олигархов

Уже в 1871 году, все еще ослепленные успехом своего синдиката, Куки опасались конкуренции в сфере правительственного бизнеса. Они подозревали, что Ротшильды создадут свой собственный синдикат для получения последующих, требующих рефинансирования, займов. «Ревность в отношении нашего дома, – писал один из партнеров Кука, – может сделать подобное объединение исключительно простой задачей». Банкирский дом Куков предвидел такое развитие событий. Ротшильды, объединив силы, предложили министру финансов Боутвеллу новый проект по рефинансированию ценных бумаг, но их предложение было временно отклонено.

Между тем настроения против Джея Кука усиливались, подогреваемые его конкурентами, возмущением общественности по поводу «ограбления» «Нозерн Пасифик», а также недовольством мелких бизнесменов, фермеров и рабочих. Его большие пожертвования на избирательную кампанию Республиканской партии в 1872 году, на перевыборы Гранта и сам факт «подмасливания» политических деятелей в Вашингтоне, которые теперь были ему обязаны в финансовом плане, поддерживали уверенность Куков в том, что им все же удастся утвердиться в новом правительственном бизнесе. Но это было ошибкой, не стоило надеяться на зависимость «подмасленных» политических деятелей, которые так же ненадежны, как и их принципы. Морган никогда не совершал такой ошибки, презирая как политику, так и самих политиков. (Но, несмотря на такое предубеждение, Морган испытывал общий интерес к политике, политике наиболее реакционного направления, никогда не отвечал ни на какие-либо прогрессивные призывы и щедро финансировал Республиканскую партию.) В 1872 году «Дрексел, Морган и К°» подписала манифест банкиров и бизнесменов, призывавший к перевыборам Гранта на второй срок для «общего блага всей страны, в интересах торговли и коммерции и соответственно стабильности государственных ценных бумаг», несмотря на глубочайшую некомпетентность и коррупцию его администрации.

Когда в 1873 году Министерство финансов приняло решение о проведении нового займа, Джея Кука обеспокоила оппозиция, которая появилась незамедлительно. Его возмущала нерешительность министра Боутвелла в передаче этого бизнеса его банкирскому дому. Морган же организовал синдикат, в который вошли «Дрексел, Морган и К°», «Дж. С. Морган и К°», «Братья Барингзы» и «Мортон, Роуз и К°». Этот синдикат начал войну с Куками и Ротшильдами – Дж. П. Морган тайно, а Леви Мортон – открыто.

Бюджетный комитет палаты представителей провел совещания по вопросам нового займа, а конгресс все больше склонялся к прямой продаже облигаций Минфином. Уильям П. Дункан из «Дункан, Шерман и К°» самолично предстал перед комитетом и настаивал на прямых государственных продажах, утверждая, что синдикаты заберут облигации Соединенных Штатов из рук мелких инвесторов и отдадут их в руки банкиров, брокеров и крупных инвесторов, где эти ценные бумаги будут подвержены влиянию частых колебаний денежного рынка. Леви Мортон, выступавший от имени синдиката Моргана, высмеивал аргументы Дункана и настаивал: «Я не знаю никакого другого метода организации правительственного займа, кроме как с помощью банкиров».

Председатель. Вы предполагаете стать членом нового синдиката?

Мортон. Конечно.

Настойчивое стремление Моргана – Мортона заполучить место под солнцем, как и действия самого министра Боутвелла, явно способствовавшие возникновению оппозиции, привели Кука в ярость. Но оппозиция проводила свою кампанию мудро. Если Кук требовал весь бизнес целиком, то Морган и Мортон настаивали лишь на равном участии. Помимо этого, оппозиция развернула кропотливую политическую кампанию. Мортон лоббировал публично и тайно, это имело воздействие на президента Гранта, политические шантажисты укоряли правительство за его зависимость от «Кук и К°». И карточный домик, сооруженный Джеем Куком путем «подмасливания» политиков, в конце концов рухнул. Когда же бюджетный комитет отказался давать рекомендации по поводу каких-либо действий в отношении данного займа, министр Боутвелл решил пойти на компромисс и разделить облигации на триста миллионов долларов поровну между синдикатом Моргана – Мортона (включая «Дж. С. Морган и К°» и Барингзов) и синдикатом Кука (включая Ротшильдов).

Этот компромисс обернулся победой Моргана, так как его синдикат попросту настаивал на равном участии, что и было разрешено. Победа была достигнута благодаря использованию всеобщего недоверия и опасениям в отношении Джея Кука и мобилизации международной финансовой мощи Морганов. Большую часть займа надлежало разместить в Европе, и блестящая комбинация «Дж. С. Морган и К°», Барингзов и «Дрексел, Харджес и К°» перевесила союз Кука и Ротшильдов. Эта победа также имела большое значение в борьбе за американское финансовое превосходство.

Операции по распространению этого займа в Соединенных Штатах проводились под руководством Моргана, Мортона и Файнштока (партнера Кука). Рекламные объявления для американцев подписали «Джей Кук и К°», «Дрексел, Морган и К°» и «Мортон, Блисс и К°». Их синдикат подчеркивал его «связи в Европе и Америке, которые обеспечивали размещение всего остатка пятипроцентных облигаций». Перспективным покупателям советовали действовать незамедлительно, поскольку ожидалось, что спрос на эти ценные бумаги в Европе будет весьма значительным и, вероятно, более чем достаточным, чтобы освоить весь заем. Торги открылись 24 февраля, и уже на следующий день Джуниус Морган направил телеграмму «конфиденциального характера».

Но что-то пошло не так. Возможно, антагонисты не смогли сработаться. Еще более важно то, что бизнес испытывал трудности, ощущалась нехватка денег, и все обстоятельства предвещали панику, которая могла разразиться в течение ближайших нескольких месяцев. Подписка шла вяло, и к 16 февраля составила только тринадцать с половиной миллионов долларов в Соединенных Штатах и несколько миллионов в Европе. Членов синдиката охватил испуг, и они попросили министра Боутвелла отложить намеченную на 9 февраля эмиссию бумаг в сто миллионов долларов. Получив точные данные о провале займа в Лондоне, спекулянты подняли цену на золото. Группа Кука саркастически отзывалась о «своих выдающихся соратниках», а Джей Кук выразил надежду на то, что они «уйдут в тень», называя их скорее препятствием, чем помощью. Однако Морган и Мортон не отступили, и операции с облигациями с трудом, но продолжились. Затем синдикат обратился к министру Боутвеллу с просьбой снизить эмиссию до пятидесяти миллионов долларов, что и было сделано.

Несмотря на провал займа, Морган приблизился к финансовому равенству с Куком, престиж которого значительно пострадал и его банкирский дом вовсе исчез во время великой паники 1873 года {5} 5 В 1873 году Дж. Пирпонт Морган получил свидетельство о членстве в клубе Лиги союза, организованной для поддержки Авраама Линкольна во время ведения войны. С самого начала клуб предполагал объединить «элиту элит» из представителей стремящейся к власти новой денежной аристократии, создать замкнутый круг всемогущих для оказания влияния на законодательство и социальную жизнь в целом. Клуб набирал своих членов из представителей трех классов: 1) «зажиточные люди, занимающие высокое социальное положение», 2) «умные люди, особенно писатели, мыслители и артисты, создавшие себе имя» и 3) «подающие большие надежды молодые люди, которых необходимо привлекать и воспитывать, и особенно те молодые и богатые люди, которые еще не понимают, какое место они могут занять в американском обществе». В 1864 году клуб Лиги союза принял резолюции в пользу работающих по контракту иммигрантов и «создания агентств, через которые различные классы работодателей могут получать необходимую им рабочую силу» ( Беллоуз Генри В. Исторический взгляд на клуб Лиги союза в Нью-Йорке. 1863–1879. С. 13, 65). .