Энтони Саммерс - Дело Романовых, или Расстрел, которого не было

Царь объявил, что он будет править с «верой во власть и правом на самодержавие». Николаю, теперь наследнику трона, его воспитатель внушал мысль, что «среди ложных политических принципов – принцип равенства людей… который к несчастью свел с ума определенные круги русских». Некоторые из русских фанатиков попытались убить и Александра III, так же, как был убит его отец. В их числе были несколько молодых студентов университета, пойманных с самодельной бомбой, спрятанной в медицинском учебнике, все пятеро были вскоре осуждены.

Незначительное, неудавшееся покушение, вероятно, так и осталось бы не замеченным в российской истории, если бы не личность одного из покушавшихся. Это был Александр Ульянов, старший брат человека, которого мир позже знал как Ленина. Хотя немногие задумывались об этом, но несмотря на то, что пока высшее общество танцевало на балах в Санкт-Петербурге, у Романовых возникали все большие и все более острые противоречия с народом.

В 1894 почечная болезнь сделала для Александра III то, что убийцы были не в состоянии сделать. Он умер внезапно, в возрасте всего 49 лет, хотя все ожидали, что он будет управлять в течение еще двадцати лет. Таким образом, молодой человек 26 лет стал царем Николаем II. Он был вооружен только знанием языков, любовью к военному делу, и реакционным мировоззрением, вложенным в его голову его политическим наставником. Его отец не удосужился рассказать ему что-либо вообще о делах государства.

И все же теперь он внезапно стал императором и повелителем всей России, имеющим 130 миллионов подданных, и обладающий территорией, которая покрывала одну шестую часть поверхности земли. Николай был ошеломлен, воскликнув после смерти отца: «Я не готов быть царем. Я никогда не хотел быть им. Я ничего не знаю о делах управления. Что будет со мной – и со всей Россией?» Что случилось в действительности, весь мир теперь знает. Медленно, но непреклонно в течение 23 лет Николай и Россия вместе с ним двигались по пути бедствия и хаоса.

С самого начала его царствование сопровождалось драматическими предзнаменованиями. Во время церемонии коронации в 1896 году тяжелая царская цепь скатилась с плеч молодого царя и с шумом упала на пол. Немногие кто видел инцидент, поклялись держать это в тайне, чтобы общественность не приняла это событие как плохое предзнаменование. Но никто не мог скрыть бедствие, случившееся на следующий день, когда сотни людей были убиты и тысячи травмированы в результате паники, возникшей на Ходынском поле во время раздачи подарков по случаю коронации Николая II.

Первая реакция Николая состояла в том, чтобы отменить дальнейшие празднества в связи с жертвами, но уже не в первый раз он послушался плохого совета. Тем же вечером он и его молодая невеста танцевали, как планировалось на приеме в честь царя. Лучшего подарка для своих политических противников, использующих в качестве оружия пропаганду, молодой царь не смог бы и придумать.

Невестой царя была Александра Гессенская, немецкая принцесса, на которой Николай собирался жениться вопреки воле его родителей. Свадьбу сыграли менее чем через месяц после похорон его отца; и уже тогда пошел ропот против «немецкой женщины», которая «прибыла к нам позади гроба». И все же Александра и пять детей, которых она родила, были единственным постоянным источником счастья царя Николая. Сначала царица ограничила себя ролью жены и матери, и пара была предана друг другу.

Николай был теоретически самым богатым человеком в мире с восьмью великолепными дворцами, обслуживающим штатом в 15 000 человек и собственностью, оцененной в восемь – десять миллиардов фунтов. Но, несмотря на их богатства и несмотря на кризис самодержавия, Николай и его семья жили относительно простой и спокойной жизнью.

Как царь, Николай искренне пытался управлять хорошо, и был готов упорно трудиться для того, что он считал полезным для людей. Но он был одинок, далек от своего народа и связан положением в соответствии с которым, самодержавие было и остается, единственной возможной системой правления для России. Спустя год после занятия трона он дал ответ на умеренный призыв русской интеллигенции к демократическим изменениям: «…мне известно, что в настоящее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекающихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный отец».

Последовавшего за этим – следовало ожидать. По всей стране пронеслась волна демонстраций и протестов. Правительство ответило усилением полицейских преследований, не отличая при этом умеренных либералов от экстремистов. В ответ усилился террор. Ни император, ни его министры не чувствовали себя в безопасности. Когда семья Романовых путешествовала, два одинаковых императорских поезда подготавливались для каждой поездки, двигавшиеся по одному и тому же маршруту, но на расстоянии несколько миль друг от друга – для того, что бы запутать возможных террористов.

В январе 1905 года тысячи рабочих попытались мирно пройти к Зимнему дворцу, что бы вручить царю петицию с просьбой о введении гражданских и политических свобод, и созыве Учредительного собрания. Но, как только они приблизились к Зимнему дворцу охрана дворца и войска, стали стрелять в толпу, хладнокровно убив и ранив сотни людей. Это было «Кровавое воскресенье» Санкт-Петербурга. И хотя Николая в это время в городе не было, обвинили именно его.

С этого времени, царь перестал быть «Маленьким Отцом» [3] Так у авторов. – Ред. , к которому люди могли обратиться за помощью. Он стал «Николаем Кровавым», «убийцей души Российской империи». Вскоре, в результате усиления волнений в обществе, испуганный Николай был, наконец, вынужден дать России формальную конституцию, которая предусматривала общественное собрание (Дума) и наличие кабинета министров.

Это действительно закладывало основы парламентской демократии в России, хотя у царя и сохранялись широкие полномочия, в частности – приостановка действия конституции по собственному желанию. Но, как раз тогда, когда Николай сделал первые неуверенные шаги к более прогрессивной форме правления, его несчастная судьба ударила его по самому дорогому, по его собственной семье.

После четырех дочерей императрица, наконец, родила сына Алексея. Но наследник уже с самого рождения был болен «королевской болезнью» – гемофилией, унаследованной Александрой от своей бабушки королевы Виктории. Гемофилия препятствует свертыванию крови, а это означает, что малейший удар или ушиб могли вызвать кровотечение, которое невозможно было остановить, и сильную боль. С самого детства Алексей должен был жить от кризиса к кризису, окруженный докторами, не способными облегчить его страдание.