Кори Олсен - Хоббит. Путешествие по книге

Тем не менее нам следует соблюдать осторожность, чтобы не упростить образ Бильбо сверх меры. Бильбо – не просто отважный искатель приключений, который таится под благопристойным фасадом; он не хоббичье подобие Кларка Кента в поисках крошечной телефонной будки [8] Добропорядочный обыватель Кларк Кент прятался в телефонной будке, чтобы преобразиться в Супермена. – Примеч. ред . . Давайте присмотримся: что же на самом деле происходит, когда туковская сторона в Бильбо пробуждается от пения гномов? Когда его охватила жажда приключений, «в нем проснулось что-то туковское, ему захотелось видеть громадные горы, слышать шум сосен и водопадов, разведывать пещеры, носить меч вместо трости». Звучит очень смело, но обратите внимание, насколько умеренна и благоразумна маленькая фантазия Бильбо на тему приключений. Красноречивее всего выдает Бильбо подробность насчет меча вместо сельской трости для прогулок. Рассказчик отмечает, что Бильбо обожает погулять по окрестностям и что «у него у самого в прихожей висела большая карта Окрестностей, где его любимые дорожки для прогулок были помечены красными чернилами». Первый приступ тяги к приключениям, в сущности, сводится у Бильбо к желанию совершить еще одну прогулку, только очень длинную и очень зрелищную, лишенную тех опасностей и неудобств, которые неизбежно сопутствуют настоящим приключениям. Бильбо хочется побродить по подземельям, но он даже не задумывается, что там водятся злобные гоблины. Он жаждет услышать шум сосен, но явно забывает об огнедышащих драконах, чьи могучие крылья своими взмахами заставляют сосны стонать и крениться, – а именно об этом и поют гномы. Бильбо живо воображает, как препояшется мечом, но не задумывается о том, чтобы на самом деле пустить его в ход. Первый шаг Бильбо в мир приключений получается робким и по-детски нерешительным.

Даже если мы не сразу заметим скромность первого порыва Бильбо к приключениям, его собственная реакция на этот порыв подчеркивает суть дела, так что пропустить это принципиально важное место невозможно. Даже мысль о возможной – воображаемой – опасности совершенно подавляет в Бильбо туковскую сторону и заставляет ее отступить. Когда его грезы нарушает вид самого обычного костра где-то за окном, Бильбо приходят на ум огнедышащие драконы, он содрогается и в ужасе отталкивает помыслы о приключениях, которыми только что соблазнился: «Внезапно за лесом За Рекой взметнулось пламя (наверное, кто-то разжег костер), и Бильбо представилось, как мародеры-драконы водворяются на его мирном Холме и сжигают все вокруг. Он вздрогнул и сразу сделался опять обыкновенным мистером Бэггинсом из Бэг-Энда, что Под Холмом».

Когда чуть позже Бильбо снова сталкивается с мыслями о смертельной опасности, вызванными словами Торина о том, что, «возможно, даже все… могут не вернуться назад», то Бильбо теряет всякое самообладание, беспомощно верещит и шлепается на пол. «Голубой огонь» Гэндальфова посоха, который внезапно озаряет комнату, заставляет ослепленного Бильбо пронзительно твердить: «Молния убила! Молния убила!» Деяния Гэндальфа, мага-творца историй, потрясли надежный, безопасный и уютный мир Бильбо, словно в этот мир и правда ударила молния, и может показаться, будто дремавшая в Бильбо туковская сторона, которую пробудили было музыка и стихи гномов, просто не выдержала таких испытаний.

Подлинный поворотный момент наступает, когда Бильбо по своей воле пробуждает в себе туковское начало – не в робких грезах, а наяву, намеренно. Когда Бильбо случайно подслушивает уничижительные слова Глойна в адрес собственной персоны, туковское начало пробуждается полностью. Теперь Бильбо хочет, чтобы его считали сильным, отважным, способным противостоять опасностям. Преодолено последнее препятствие, которое мешало Бильбо пуститься на поиски приключений. Когда Бильбо объявляет, что готов отправиться с гномами в поход, он по-прежнему отчасти подразумевает Очень Длинную Прогулку, однако осознает, что просто прогулкой дело не ограничится. Бильбо даже изъявляет готовность «сражаться с кошмарными хобборотнями в Самой Крайней Пустыне». Мы могли бы заподозрить его в «поэтическом преувеличении», но теперь в своих фантазиях он по крайней мере пускает в ход меч, на который был готов обменять трость. Правда, он все еще считает отсутствие мягкой постели, крыши над головой и сытной еды самой большой жертвой, на какую придется пойти в путешествии, но это лишь свидетельствует, что Бильбо плохо представляет себе суть похода и приключений, тем не менее он полон энтузиазма. В этот самый миг рассказчик и объявляет: «Туковская порода в нем взяла верх».

Даже после этого важного поворотного момента нам ясно, что с Бильбо не произошло мгновенного и окончательного превращения в отважного отпрыска Туков. Рассказчик замечает, что «…много раз впоследствии бэггинсовская сторона его существа раскаивалась в безрассудном поступке» – решении пойти в поход с гномами. Даже когда Бильбо, «как истинный потомок Туков, решил не отступать», в нем все еще осталось изрядно бэггинсовского. Прежде чем вступить в любое обсуждение планов и стратегий, он напускает на себя «деловой вид (обычно предназначавшийся для тех, кто пытался занять у него денег)» и настаивает, чтобы историю о драконе и золоте ему рассказали подробно и целиком. Торин в изнеможении спрашивает: «Господи помилуй! Разве вы не видели карты? Не слышали нашей песни? И разве не об этом мы толкуем уже много часов подряд?» По мнению Торина, слова гномьей песни вполне понятно и развернуто объясняют происходящее, какие же еще толкования требуются Бильбо? Как я покажу чуть дальше, песня и в самом деле рассказывает всю историю о золоте и драконе и объясняет все, что нужно знать о грядущем походе и о том, кто такие гномы. Мы знаем, что Бильбо внимательно выслушал бóльшую часть песни, потому что видим, как она его взбудоражила и даже – пусть ненадолго – заворожила. Но мистеру Бэггинсу этого мало. Он существо не совсем приземленное и прозаическое, однако хочет, чтобы суть дела изложили ясно и четко – в дополнение к стихам.

Читая и разбирая «Хоббита», мы будем внимательно следить за взаимоотношениями туковской и бэггинсовской сторон в характере Бильбо. Переплетения этих противоположных начал в натуре Бильбо принимают очень запутанные и сложные формы, и Толкин упорно не желает упрощать и обобщать их.

Толчком для решения Бильбо принять свою туковскую сторону, переступить порог дома и добровольно отправиться в странствие становится уничижительный отзыв Глойна, который Бильбо случайно подслушивает. Глойн полагает, что произошла какая-то ошибка и Бильбо никоим образом не годится на роль товарища-заговорщика, какого подыскивают себе гномы. «Думаете, он подойдет? Едва я увидел, как этот пузан подпрыгивает и пыхтит в дверях, я сразу заподозрил неладное. Он больше смахивает на бакалейщика, чем на взломщика!» – с презрительным фырканьем заявляет гном. Глойн, возможно, выражается резковато [9] Среди прочего в замечании Глойна для Бильбо оскорбителен оттенок классового презрения: ему неприятно сравнение с бакалейщиком, поскольку Бильбо, очевидно, не принадлежит к рабочему классу. Рассказчик не углубляется в объяснения, но читателю понятно, что социальный оттенок добавляет словам гнома оскорбительности. – Примеч. авт . , однако он не далек от истины. Более того, сопутствующие обстоятельства вполне оправдывают его вспышку. Вспомним, что Бильбо зовут вступить в отряд не из милости и не из жалости; гномы выбрали его, потому что наслышаны, что он мастер своего дела, и хотят нанять его как своего рода независимого сотрудника. А нужен им не кто иной, как профессиональный взломщик.