Генри Петроски - Книга на книжной полке

Небольшой самодельный книжный шкаф: деревянный ящик с полкой посредине, по бокам прибиты книгодержатели с прорезями. Такой шкаф можно переносить с места на место, даже не вынимая большую часть книг

В эпоху Возрождения на всевозможных полках выставлялись произведения искусства и разнообразные коллекции. В начале XIX века Джеймс Несмит, шотландский инженер, изобретатель парового молота, написал о своем отце-художнике, который перебрался из своей мастерской в другое место: «На стенах и на полках его рабочего кабинета – множество предметов искусства и хитроумных изобретений, и почти все это – дело его собственных рук» [18] Smiles, с. 45. . Эта традиция и сегодня жива среди коллекционеров: довольно часто можно увидеть в доме комнату с полками, на которых стоит всякая всячина – от моделей поездов до кукол; при этом ни одной книги мы тут не найдем. (В доме увлеченного коллекционера наверняка есть различные книги с адресами арт-дилеров и антикваров, каталоги объявлений о купле и продаже, справочники с номерами и ценами моделей, но все это, скорее всего, находится в спальне: угловые столики и даже сами углы превращаются в своего рода кабинеты, где хранится деловая литература, которую коллекционер просматривает перед сном.)

В одном подарочном альбоме с великолепными фотоснимками письменных столов знаменитых людей, большей частью писателей, можно увидеть кабинет адмирала Уильяма Кроу-младшего [19] Drucker, Lerner, с. 16–17. . Во время съемки он был председателем Объединенного комитета начальников штабов США. За его рабочим столом стоит роскошный книжный шкаф во всю стену, а на полках расположилась коллекция головных уборов, в основном военных. Это шляпы, фуражки, шлемы со всего света, но никаких книг в шкафу нет. (Если приглядеться, несколько книг на фото можно увидеть: кажется, это настольный словарик и «Известные цитаты» {10} 10 «Известные цитаты Бартлетта» – популярный в США сборник цитат и афоризмов, регулярно переиздаваемый с середины XIX века. , но они так же незаметны, как немигающие глаза дворцового стража, на которые надвинута церемониальная медвежья шапка. Однако они сразу привлекут к себе внимание ребенка, и то же самое происходит с книгами адмирала Кроу, как только мы их увидим.) На полках позади рабочего стола художника-иллюстратора Дэвида Маколея стоят ряды игрушек, моделей, самых разных предметов – все на свете, кроме книг [20] Marriott. .

Большинство из нас все-таки ставит на книжные полки книги, и именно об этом мы ведем наш рассказ, в котором обязательно придется затронуть и историю книги – предмета обманчиво простого, а на самом деле невероятно сложного. Сразу условимся о терминах, обозначающих здесь разные части книги. Задняя обложка – это та часть, которая соприкасается со столом, когда мы кладем на него книгу титулом вверх, так, чтобы ее можно было открыть и читать. Когда книга вертикально стоит на полке, часть, соприкасающаяся с полкой, называется нижним краем, а противоположная часть – верхним краем. Тот край, который задвинут внутрь, называется передним – сегодня это звучит парадоксально, но когда-то именно он смотрел наружу. Наконец, та часть книги, которую мы видим, глядя на заполненную книгами полку, называется корешком. На протяжении многих веков книги ставили на полку корешком внутрь. В истории скромной книжной полки это один из самых любопытных фактов. Такие факты, а их много, и делают эту историю интересной.

История книжной полки и способов хранения на ней книг – это история предмета, который приобретает значение только в контексте, только благодаря использованию. Будет ли горизонтальная доска книжной полкой, если на ней нет книг? Этот вопрос указывает на определяющее различие между технологией и искусством: технологию всегда нужно судить исходя из соображений утилитарности, а искусство можно рассматривать, обращая внимание только на эстетику. Самый красивый мост, по которому нельзя ездить, не является технологическим достижением, да и произведением искусства тоже вряд ли. Даже очень красивый книжный шкаф, который рухнет под грузом книг, – это не книжный шкаф, а инженерный провал. Можно ли сказать, что дерево шумит, если этого никто не слышит? Можно ли сказать, что «пустая полка» – это оксюморон?

Эволюция книги и эволюция книжной полки действительно нераздельны, причем и то и другое – примеры эволюции технологии. Технологические факторы, связанные с материалами, функциями, экономикой, использованием, повлияли на облик книги и книжной мебели сильнее, чем факторы литературные. Итак, эволюция книжной полки – образец технологического развития. Но технологии не бывает без социального и культурного контекста, в котором она функционирует и на который в свою очередь существенно влияет. Поэтому историю такого продукта технологии, как книга или книжная полка, нельзя понять до конца, не разобравшись в тех ее аспектах, которые на первый взгляд с технологией не связаны.

Если мы опишем, как за последние две тысячи лет менялись способы изготовления книги, ухода за ней, ее хранения, перед нами откроется интересный и простой путь к пониманию развития технологии в принципе. Это также поможет нам лучше понимать современные технологии, развитие которых настолько плотно связано с нашим собственным развитием, что мы с трудом замечаем что-то помимо поверхностных изменений, происходящих в повседневной жизни. Если мы научимся лучше понимать механизмы технологической эволюции, то сможем лучше разбираться в том, что происходит с технологией сейчас, и, таким образом, предсказывать, чего ждать от нее в будущем. Такое понимание всегда ценно, вне зависимости от того, занимаемся ли мы инвестициями в ценные бумаги, создаем ли и продаем новые продукты или просто хотим больше узнать о том, как устроен мир.

В древности книги были не похожи на те, к которым мы привыкли. Римские тексты записывались в основном на папирусах, которые сворачивались в свитки и назывались volumina. От этого латинского слова в единственном числе – voluminum – происходит английское volume – «том». И ширина, и длина свитка могла быть разной – так же, как высота и объем нынешней книги. В среднем свиток мог быть в ширину от 23 до 28 сантиметров, а общая длина тома могла превышать шесть – девять метров: одна книга занимала несколько свитков-томов [21] Clark. Care of Books, с. 27, № 2. .

Такими же были и греческие свитки; подсчитано, что «Илиада» Гомера должна была умещаться примерно на двенадцати свитках [22] Irwin. Origins, с. 117. , а реконструкция версии этой поэмы, датируемой I–II в., занимает «почти триста погонных футов папируса [около 90 м]» [23] Shailor, с. 6. . Если бы между словами ставились пробелы, как во всех современных книгах, понадобилось бы еще девять метров папируса. «Поразительно, что такой простой прием, как разделение слов, не вошел во всеобщее употребление до изобретения печати» [24] Kenyon, с. 66. ; впрочем, такое замечание лишний раз показывает, насколько мы привыкли к вещам, которые когда-то были совсем не очевидны и не слишком нужны. Нам неудобно читать словабезпробелов , но «если немного потренироваться, читать текст без разделения слов окажется не так уж сложно» [25] Там же. .