Кевин Фонг - Extremes. На пределе. Границы возможностей человеческого организма

Все члены команды круглосуточно находились на связи, ожидая телефонного вызова. А тем временем им было о чем поразмыслить. Куда и как ставить внутривенные катетеры? Каков должен быть уровень подавления иммунитета, чтобы защитить трансплантат и избежать неприемлемого риска? А перед Эдриком стоял еще и вопрос о том, как предохранить дыхательные пути, чтобы, когда подействует наркоз, их стенки не спаялись и пациент не задохнулся. Обычно для этого через рот вводят трубку в дыхательное горло. Но у пациентов с ожогами глотка, как правило, сильно повреждена, и этот способ невозможен.

Но в первую очередь вопрос, может ли Даллас рассчитывать на полную пересадку лица, зависел от состояния сохранившихся кровеносных сосудов. Бригада Помахача приступила к серьезному обследованию. Они ввели в вены Далласу контрастное вещество и с помощью компьютерной томографии (КТ) и магнитно-резонансной томографии (МРТ) получили изображение тончайшей разветвленной сетки сосудов.

После нескольких недель исследований врачи из бригады Помахача пришли к заключению, что, несмотря на серьезные внешние повреждения, ключевые кровеносные сосуды остались целы. У Далласа имелись все шансы на то, что лицевой трансплантат приживется. Теперь, всерьез рассматривая его как кандидата на пересадку, трансплантологам Помахача предстояло досконально изучить иммунную систему пациента, чтобы поскорее начать поиски совместимого донора. После завершения этой работы им оставалось только подобрать донора с достаточно близко совпадающим иммунотипом.

Ожидание тянулось несколько месяцев. И вот в один прекрасный день у Эдрика зазвонил телефон. Говорил Помахач, и, хотя голос его звучал сдержанно, Эдрик сразу почувствовал, что друг взволнован. «У нас есть лицо», – произнес Богдан.

В последующие два дня спать бригаде не пришлось. Далласу сообщили, чтобы он как можно скорее выезжал из Техаса в Бостон, где его ждут в клинике «Бригам энд Вименс». Тем временем Помахач на самолете отправился за уникальным донорским органом. Однако он был не единственным трансплантологом, направлявшимся туда же. При обычных обстоятельствах донорские органы извлекаются в строго определенной последовательности. Первыми – почки, за ними – печень, потом – легкие. После того как извлечены остальные органы и снабжать ткани кислородом больше не нужно, наступает очередь сердца. Но еще за несколько лет до проведения первой в США пересадки лица Помахачу удалось убедить коллег-трансплантологов из Новой Англии, что лицом необходимо заняться в первую очередь, хотя оно и не является жизненно важным органом.

После отделения от тела орган, лишенный кровоснабжения, живет очень недолго. Время его жизни можно продлить, например, с помощью льда и питательных растворов. Но даже при этом срок жизни донорских органов не превышает нескольких часов. Поэтому многое зависело от скорости доставки лица для Далласа Винса.

Пока остальные бригады трансплантологов из этого региона также готовились извлечь нужные им органы, Помахачу позвонили. Одному из пациентов требовалась экстренная пересадка сердца. Коллеги единодушно согласились: жизнь важнее. Помахачу было сказано вылететь из Бостона в течение часа и по прибытии буквально со всех ног нестись в клинику. Богдан лихорадочно отдавал распоряжения своей бригаде, а у самого тревожно сжималось сердце. Годом раньше он уже проводил частичную пересадку лица, и тогда изъятие трансплантата заняло шесть часов. Сегодня же, кажется, в его распоряжении будет не больше двух.

Такой цейтнот был серьезным вызовом для хирурга. Во многих отношениях изъять донорское лицо куда сложнее, чем другие, более компактные органы. Оно должно сохранить форму и функции, а в процессе этой операции приходится экстренно, на ходу принимать решения, какие из мышц, тканей и сосудов нужно взять и как именно.

Помахач работал на пределе возможностей, стараясь закончить поскорее, так как остальные хирурги уже кружили вокруг него в ожидании. Прошло два часа, и Помахача попросили посторониться. Лицо к этому времени было отделено только частично, а уже началось извлечение других органов. А когда в конце концов кардиохирурги покинули операционную с сердцем, вместе с ним они унесли и источник крови для донорского лица Помахача.

С этого мгновения лицо начало погибать. Команда помощников тут же стала подавать в сосуд холодные консервирующие растворы, но это помогало выиграть лишь немного времени. Если в течение четырех часов они не успеют добраться до «Бригама» и подсоединить трансплантат к кровеносной системе Далласа, все пропало. Оставшись в операционной последними, ассистенты Помахача заработали с бешеной скоростью. Когда они закончили, лицо оставалось без питания чуть больше часа, а еще предстояло подняться в воздух и вернуться в Бригам. Нужно было торопиться.

Тем временем в Бостоне Эдрик занимался подготовкой. Ассистенты на месте, операционная наготове, микроскопы и хирургические инструменты в полном порядке. Даллас направлялся к клинике в сопровождении своего дедушки. Нельзя было терять ни минуты, лицо, доставленное Помахачом, не могло ждать долго. Без питания и кислорода ткани его медленно угасали. Для возвращения к жизни нужен был хозяин, новая кровь.

Почти сразу по прибытии Далласу дали наркоз. Эдрик поставил ему капельницы, через которые в вены подавались жидкость и лекарственные препараты, а в артерию ввел катетер, чтобы постоянно снимать точные показания кровяного давления.

К тому времени, как Помахач добрался до клиники, кожа донорского лица стала темно-серой, словно грозовая туча, – цвет тканей и крови, когда они лишены свежего кислорода. Срок годности трансплантата стремительно шел к концу.

Помахачу приходилось спешить. Он сделал надрез, рассек наружную сонную артерию Далласа, зажал края сосуда артериальными зажимами. И началась кропотливая работа по соединению этой артерии с соответствующей артерией только что доставленного лица. Помахач быстро-быстро накладывал шов за швом. Закончив шить, снял зажимы. Впервые почти за четыре часа кровь вновь устремилась к изголодавшимся по кислороду тканям. Лицо тотчас начало розоветь.

Операция, в ходе которой врачи останавливали опасные кровотечения, соединяли сосуды, мышцы и нервы, закончилась через двадцать один час. Слаженный ансамбль хирургов и анестезиологов Эдрика направился в отделение интенсивной терапии (ИТ). Но Помахач, хотя и был на ногах почти сорок восемь часов, пока не собирался уходить. Как только Далласа доставили в палату ИТ, Богдан заглянул к нему. Внимательно рассмотрев новое лицо пациента, хирург сообщил медсестре, что примет душ и переоденется, но ночевать будет здесь, у постели Далласа.