Ричард Форман - Теории всего на свете

Вот вам превосходный пример – правила притяжения и отталкивания (иначе говоря, положительный и отрицательный заряды) позволяют простым молекулам в органическом бульоне случайным образом формировать более сложные соединения. Жизнь могла возникнуть именно таким образом, без участия разрядов молнии, чтобы катализировать образование сложных молекул.

Почему самоорганизация так привлекательна на мой атеистический взгляд? Потому что, если сложные, способные к адаптации системы на нуждаются в плане, они не нуждаются и в Создателе Плана.

Кит Девлин

Исполнительный директор Института H‑STAR [26] Институт перспективных исследований гуманитарных и прикладных наук (сокр. от англ. Human-Sciences and Technologies Advanced Research Institute). – Прим. перев. Стэнфордского университета; автор книги The Man of Numbers: Fibonacci’s Arithmetic Revolution (« Человек чисел: Фибоначчи и революция в арифметике »)

Эволюция путем естественного отбора объясняет не только наше происхождение, существование и поведение, но также и то, почему множество людей отказываются с этим согласиться, а еще большее число людей верит во всемогущее Божество. Но раз другие корреспонденты Edge склонны считать естественный отбор самым глубоким, элегантным и красивым объяснением (а оно обладает всеми тремя качествами, а также дополнительной возможностью широкого толкования), я остановлюсь на одном отдельном случае: объяснении, как люди приобрели язык, имея в виду грамматическую структуру.

Существуют основания, позволяющие предположить, что наши предки развили эффективные способы словесного общения примерно 3 миллиона лет назад. Но грамматика появилась намного позже, возможно, около 75 000 лет назад. Как же это произошло?

Каждый, кто путешествовал за границей, знает – чтобы сообщить окружающим вас людям о простейших потребностях, желаниях или намерениях относительно объектов в пределах видимости, достаточно нескольких соответствующих слов, сопровождаемых жестами. Вся необходимая грамматика состоит в случайном сочетании двух слов (яркий классический пример из Голливуда: «Я – Тарзан, ты – Джейн», – служит информацией и намеком). Антропологи называют общение с помощью таких простых пар слов протоязыком.

Но для обсуждения вещей, не находящихся здесь и сейчас, вам нужно нечто большее. Эффективное планирование будущих совместных действий нуждается в практически полноценной грамматической структуре, особенно если план включает более двух людей. Еще большие требования к грамматике предъявляются, если план нуждается в координации действий между группами людей, не все из которых присутствуют в данном месте или в данное время.

Если учесть степень зависимости выживания человечества от способности планировать и координировать действия, а также обсуждать проблемы, когда дела идут плохо, чтобы избежать повторения ошибок, то становится очевидно, что грамматическая структура чрезвычайно важна для Homo sapiens . В самом деле, многие считают, что это наша определяющая характеристика. Но общение, очевидно, не может быть причиной помещения грамматики на первое место в генетическом фонде по очень простой причине. Если грамматика нужна, чтобы с помощью словесного общения выразить идеи, более сложные, чем способен передать протоязык, то она возникает лишь тогда, когда мозг в состоянии сформулировать подобные идеи. Эти соображения привели к тому, что сейчас принято (хотя и не без возражений) в качестве Стандартного объяснения овладения языком. В очень упрощенном виде Стандартное объяснение представляет собой следующее.

1. Мозг (или то, что позднее стало мозгом) первоначально возник, чтобы связать сигналы органов чувств с двигательными реакциями.

2. У некоторых существ мозг стал более сложным, исполняя роль посредника между сигналами органов чувств и двигательными реакциями.

3. У некоторых из этих существ мозг получил возможность управлять автоматической последовательностью «стимул-реакция».

4. У Homo sapiens и в меньшей степени у других видов мозг приобрел способность работать автономно, эффективно моделируя действия и не нуждаясь ни в сигналах от органов чувств, ни в ответной реакции на них.

Четвертый этап связан с приобретением мозгом грамматики. То, что мы называем грамматической структурой, на самом деле представляет собой описательно-коммуникативное проявление структуры мозга, моделирующей мир.

Мне, как математику, в этом объяснении нравится то, что оно также сообщает нам, как мозг приобрел способность к математическому мышлению. Математическое мышление, по существу, – еще одно проявление способности мозга к моделированию, но не в описательно-коммуникативном отношении, а в количественно-связанно-логическом.

Как обычно происходит с доказательствами, основанными на естественном отборе, тут требуются существенные усилия, чтобы прояснить детали этих простых объяснений (и бывают дни, когда я не слишком уверен в некоторых из них), но в целом они поражают меня своей правотой. В частности, математическая часть объясняет, почему математическое мышление связано с преобладанием платоновского способа рассуждения не об абстракциях, а о реальных объектах – реальных, по крайней мере, в мире Платона. На этом месте преподаватель математики во мне подсказывает, что следует оставить доказательство этого вывода в качестве упражнения для читателя – так я и поступлю.

Ричард Талер

Директор Центра по изучению принятия решений Школы бизнеса Чикагского университета; соавтор книги (с Кассом Санстейном) Nudge: Improving Decisions About Health, Wealth and Happiness (« Подталкивание: улучшение решений по поводу здоровья, богатства и счастья »)

Фундаментальный принцип экономики состоит в том, что человеку всегда лучше, когда существует выбор из нескольких возможностей. Но это неверный принцип. Бывают случаи, когда мне проще ограничить возможность выбора и заставить себя поступить определенным образом.

Идея обязательства как стратегии восходит к древности. Так, знаменитый Одиссей приказал своей команде привязать себя к мачте, чтобы, услышав пение сирен, не направить корабль на скалы. Другой классический пример – решение Кортеса сжечь корабли по прибытии в Америку, чтобы не оставить своим соратникам пути к отступлению. Но хотя идея стара, мы не понимали до конца ее тонкостей, пока нобелевский лауреат Томас Шеллинг не написал в 1956 году свой шедевр «Опыт ведения переговоров».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.