Крис Кутарна - Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса

После того как барьеры были разрушены, поток товаров превратился в водопад – он стал намного больше по объему и разнообразнее, чем в предыдущие полвека, и взаимно укреплял новые рынки и производственные центры, присоединявшиеся к глобальной экономике.

Новые объемы

Мировой товарообмен как доля от общей экономической деятельности на протяжении 1980-х гг. оставался низким. И вдруг он начал расти. В 1990 г. мировая торговля составила одну седьмую мирового ВВП. В 2014 г. она составляла уже четвертую часть. Один из каждых четырех долларов, заработанных во всем мире, в настоящее время поступает от продажи товаров в другие страны. И стоимость этих товаров возросла более чем на 500 %, от 3,5 триллиона долларов в 1990 г. до 19 триллионов долларов в 2014 г., несмотря на глобальную рецессию, вызванную мировым финансовым кризисом 2008 г. [7].

Торговля услугами исторически была намного менее оживленной (экспортировать стрижки намного сложнее, чем «харлей-дэвидсоны»), но и здесь объемы резко возросли. Международные потоки услуг удвоились в относительном выражении с 1990 г. от 3 % до >6 % мирового ВВП и увеличились вшестеро в стоимостном выражении, с 0,8 триллиона долларов до 4,7 триллиона долларов [8].

Новое разнообразие

Помимо объемов выросло и разнообразие мировых торговых связей.

Прежде всего это географическое разнообразие. В 1990 г. бо́льшая часть торговли осуществлялась между развитыми странами. Целых 60 % глобального обмена товарами составлял взаимный экспорт из одних богатых стран в другие. На долю торговли между развивающимися странами приходилось лишь 6 %. Но теперь эти доли почти сравнялись. Объем торговли повсеместно возрос, причем вдоль новых торговых путей, открывшихся между странами с формирующимся рынком, он вырос в два раза быстрее.

Изменение баланса отражают и рейтинги мировых контейнерных портов. В 1990 г. все 10 ведущих портов мира с максимальным годовым оборотом находились в развитых странах. В 2014 г. 14 из ведущих 25 портов находились в развивающихся странах, при этом одному только Китаю принадлежали 7 портов из первой десятки. Шанхай, начиная с 2011 г. самый оживленный в мире контейнерный порт, не входил в число первых двадцати пяти до 1990 г. [9].

Товары, участвующие в мировом обороте, также стали более разнообразными. Крупнейшую долю глобальной торговли, как и прежде, составляют нефть, газ, кофе, пшеница, железо и другие необработанные ресурсы. Но в сфере обмена промышленными товарами сейчас наблюдается большее разнообразие, чем всего лишь четверть века назад. Заметка из журнала Международной организации гражданской авиации за июль 1991 г. сообщает о прибытии первого «Боинга-747» китайской компании Air China, который «используется для транспортировки текстильных изделий, одежды и прочих грузов из Пекина в Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Лондон, Париж и Гонконг. На обратном пути коммерческий груз воздушного судна составят компьютеры и другие электронные устройства» [10].

Сегодня мы оглядываемся на эти зарисовки с насмешливым недоверием. Простой меркантилистский подход, с которым развитые страны когда-то подходили к странам развивающимся, извлекая выгоду из их дешевой рабочей силы и богатых ресурсов, ныне устарел. Страны с развивающейся экономикой уже не просто поставляют ресурсы и предоставляют рынки сбыта – их выращенные в домашних условиях чемпионы могут выдерживать на мировом рынке конкурентную борьбу за капитал, за клиентов и за таланты.

В 2012 г. Китай обогнал Соединенные Штаты, став крупнейшим в мире производителем. Бразилия, Индия, Индонезия, Мексика и Россия находятся в числе ведущих пятнадцати производителей [11]. За последнюю четверть прошлого века Вьетнам отказался от централизованного планирования в сельском хозяйстве и превратился из импортера риса в одного из крупнейших мировых экспортеров, Бангладеш построил с нуля экспортоориентированную швейную промышленность с оборотом 1,5 миллиарда долларов [12], владельцы мелких молочных ферм Новой Зеландии консолидировались и вытеснили Евросоюз с позиции крупнейшего в мире экспортера молочной продукции, занимающего одну треть общего рынка [13], Индия создала экспортоориентированную IT-индустрию с оборотом 100 миллиардов долларов [14], в настоящее время выполняющую 70 % всего отданного на аутсорсинг анализа данных и маркетинговых исследований в мире [15], и этот список можно еще продолжать.

Китай, конечно, представляет собой отдельный выдающийся случай. Тридцать лет назад находившийся почти в полной изоляции, в настоящее время Китай торгует более чем с 230 странами и регионами, больше, чем любая другая страна в мире. Его доля в мировом экспорте выросла в шесть раз по сравнению с 1990 г. – с 2 до 12 % от общемировых показателей, то есть снова больше, чем у любой другой страны [16]. Долларовая стоимость экспорта выросла почти в 40 раз, от всего 62 миллиардов долларов до >2,3 триллиона долларов в 2014 г. [17]. Структура изменилась с легкой промышленности (одежда, обувь, текстиль и мебель) на производство дорогостоящей техники и электроники. И экспорт – это только половина истории. Импорт в Китае сохраняет темпы роста от 20 миллиардов долларов в 1980 г. до 2 триллионов долларов в 2014 г., причем основные статьи импорта составляет современное производственное оборудование и оборудование для получения электроэнергии, а также энергия и сырье [18]. Китай – единственный крупный заказчик для всех крупных стран в своем регионе (Япония, Австралия, Южная Корея и Тайвань), а также для крупнейших стран Латинской Америки и Африки (Бразилия и Нигерия). В настоящее время Китай единолично обеспечивает около трети общего объема торговли в развивающихся странах [19].

Международные торговые потоки

Торговля стала по-настоящему глобальным феноменом

Rahul C. Basole and Hyunwoo Park, для Pankaj Ghemawat and Steven A. Altman (2014). Индекс мировых связей DHL в 2014 г. По материалам www.dhl.com/gciплюс примечания авторов

Каналы снабжения быстро адаптировались к новым возможностям и опасностям. В 1992 г. Nokia осуществила первый в мире серийный выпуск мобильного телефона Nokia 1011. Его собирали в основном в Великобритании и Финляндии (недалеко от европейских потребителей) из компонентов, сделанных в Южной Корее. Сравните это с сегодняшним Apple iPhone – более 700 поставщиков разбросаны по тридцати с лишним странам на пяти континентах [20]. Усложнение логистики отчасти объясняется повышением сложности самих продуктов (в модели Nokia 1011 не было камеры, не говоря уже о сенсорном экране), но связано еще и с тем, что у развивающихся стран появилось больше возможностей производить и покупать передовую продукцию, а также с ростом коммуникаций и транспортных технологий, которые позволяют объединить в одну цепочку множество разных стран и сопоставить разнообразные позиции спроса и предложения. В 1990-е и 2000-е гг. мы называли такую практику «офшорингом»: в основном это означало, что требующие ручного труда и повторяющиеся звенья производственно-сбытовой цепочки (например, сборка и помощь клиентам) перепоручались тем странам, где данная работа стоила дешево. В настоящее время этот термин устарел – он подразумевает деление на «своих» и «чужих», от которого руководству компаний придется избавиться, если они хотят продолжать конкурировать на сегодняшних рынках. Сегодня продукция «сделана в мире» – а некоторые продукты, например iPhone, также и покупаются во всем мире. Бизнес разрывает производственно-сбытовую цепочку и стратегически размещает каждое ее звено: что-то уходит в офшор, что-то, наоборот, возвращается в местное и соседское производство. Стоимость имеет значение, однако не она диктует окончательное решение. В XXI в. производить компоненты для американских автомобилей в Теннесси может быть так же выгодно, как в Гуанчжоу, если при этом учтены время, накладные расходы, риск и оперативность.