Жан Бодрийяр - Дух терроризма. Войны в заливе не было (сборник)

Мягкая война и чистая война совсем заврались [45] «Селин и Жюли совсем заврались» (фр. Céline et Julie vont en bateau) – фильм режиссера Жака Риветта 1974 года. Название фильма заключает в себе игру слов: французское aller en bateau (плыть на лодке) имеет фигуральный смысл: нести околесицу. В фильме актуализированы оба значения – лодка появляется почти под занавес, зато всё происходящее может рассматриваться как плод разгоряченного воображения двух подруг, которые сами становятся причудливым отражением друг друга. Перефразируя название фильма, Бодрийяр дает понять, что усматривает подобную фантасмагорию и в войне в Заливе. .

В источаемой радиоволнами микро[фонной] панике есть доля общественного согласия и благоволения. В силу своего рода аффективного, умиленного патриотизма публика в глубине души согласна быть слегка напуганной, чуть-чуть затерроризированной всякими бактериологическими угрозами, сохраняя при этом полное безразличие к войне. Но это равнодушие осуждается: мы не должны устраняться с мировой арены, напротив, следует мобилизоваться, хотя бы в качестве статистов, чтобы спасти войну, однако мало у кого есть желание подменить ее страсть своей. То же самое происходит сегодня и с участием в политической жизни: оно в значительной мере вторично и осуществляется на фоне спонтанного безразличия. Это как с верой в Бога: даже когда мы больше не верим, мы продолжаем верить в то, что мы верим. Те, кто своей истерикой старается подменить страсть войны, сразу же становятся на виду, они активны и пользуются поддержкой большинства. А те, кто выдвигает гипотезу глубокого безразличия, в меньшинстве и воспринимаются как предатели.

Усилиями медиа эта война высвобождает возрастающую по экспоненте массу глупости, и это не специфическая военная тупость, которой всегда предостаточно, а функциональная, профессиональная глупость тех, кто проповедует это событие в своих бесконечных комментариях: все эти продажные Бувары и Пекюше [46] «Бувар и Пекюше» – неоконченный роман французского писателя Густава Флобера о двух друзьях, многочисленные начинания которых заканчивались плачевно. В этом романе Флобер намеревался запечатлеть все накопленные знания о человечестве и показать человеческую глупость. , неудачливые искатели потерянного образа, завсегдатаи эфира, мейстерзингеры [47] Мейстерзингеры (искусные певцы) – в Германии XIV–XVI веков члены профессиональных цеховых объединений поэтов-певцов из среды среднего и мелкого бюргерства. стратегии и информации, благодаря которым пустота телевидения ощущается, как никогда прежде. Эта война, надо сказать, представляет собой жестокое испытание. К счастью, никто не будет требовать от того или иного эксперта, генерала или интеллектуала на содержании объяснений нелепостей и абсурда, который они изрекли сегодня, потому что их затмят нелепости и абсурд дня завтрашнего. Вот так все и амнистируются благодаря сверхскоростной последовательности ложных событий и ложных обсуждений. Обеление глупости ее эскалацией, восстанавливающее невиновность, в некотором роде полную невинность промытых и выбеленных мозгов, отупевших не из-за насилия, а из-за ничтожности и ужасной невыразительности образов.

Жан-Пьер Шевенман [48] Жан-Пьер Шевенман – с 1988 по 1991 год министр обороны Франции. посреди пустыни: Morituri te salutant! [идущие на смерть приветствуют тебя] Абсурд. Франция со своими старыми «ягуарами» [самолеты] и президентским молчанием.

Генерал Бернар Капильон по телевизору: «Пользой, какую принесла нам эта война, стала возможность возвращения наших военных руководителей на телевидение». Страшно подумать, что в другие времена, на настоящей войне, они делали бы на поле боя.

Клубок противоречий [imbroglio]: так пацифистская демонстрация в Париже косвенно была за Саддама Хусейна, который хочет войны, и против французского правительства, которое ее не хочет и с самого начала дает понять, что если не откажется от нее, то согласится с большой неохотой.

Опустевшие магазины, прерванные отпуска, спад деловой активности, город вслед за массами не подает признаков жизни: вполне возможно, что эта война – паника наоборот, прекрасная возможность сбросить газ, притормозить, выпустить пар. Броуновское движение успокаивается, война заставляет забыть партизанщину повседневной жизни. Катарсис? Нет, зачистка территории. Или лучше сказать так: телевидение, приковывая к себе внимание, держит всех нас по домам и с помощью этого коллективного ступора в полной мере выполняет свою роль социального контроля; бессмысленно вертясь вокруг себя, словно дервиш, тем лучше оно фиксирует население, чем больше разочаровывает, совсем как плохой детектив, относительно которого мы никак не можем поверить, что он до такой степени плох [nul].

Ирак восстанавливается еще прежде, чем был разрушен. Послепродажное обслуживание. Подобная антиципация еще больше дискредитирует войну, которая и так не имеет недостатка в том, чем можно обескуражить даже тех, кто хотел в нее верить.

Порой доходит до черного юмора: эти двенадцать тысяч гробов, доставленных вместе с оружием и боеприпасами. И в этом случае американцы вновь продемонстрировали доказательство своей самоуверенности: их потери несоизмеримы с их прогнозами. Но Саддам бросил им вызов, заявив, что они не способны пожертвовать и десятью тысячами солдат ради войны, и американцы ответили на него, отправив двенадцать тысяч гробов.

Завышение ожидаемых потерь является частью той же мегаломанической иллюминации [акт божественного озарения], что и широкоразрекламированное развертывание операции «Щит пустыни», и вакханалия бомбардировок. Пилотам уже даже не во что целиться. У иракцев недостаточно ложных целей (обманок), чтобы обеспечить ими бесконечные налеты. Ту же самую цель вынуждены бомбить по пять раз. Это издевательство.

Британская артиллерия ведет мощный огонь двадцать четыре часа. Там уже давно нечего уничтожать. Тогда почему так происходит? Для того чтобы «шумом канонады перекрыть шум танковых колонн, двигающихся к линии фронта»! Резонно, надо сохранить эффект неожиданности (и это 21 февраля). Самое интересное то, что там тогда никого уже не было, иракцы покинули это место. Это абсурд.

Саддам – наемник, американцы – миссионеры. Но как только наемник побежден, эти миссионеры де-факто становятся наемниками всего мира. Однако ценой за то, чтобы стать идеальным наемником, является избавление от всякой политической воли и всякого политического разума. Американцы не могут избежать этого: если они хотят быть полицейским для всего земного шара и Нового Мирового Порядка, они должны лишиться всякой политической власти [autorité] исключительно в пользу своих оперативных возможностей. Тогда они становятся просто исполнителями, а все остальные – просто статистами Нового Мирового Порядка, основанного на взаимном согласии и полицейском управлении.