Коллектив авторов - Мейрхан Абдильдин: Өнегелі өмір. Вып. 22

После половодья вокруг нашей «избушки-циклопа» оставалась вода в многочисленных, не очень-то глубоких ямах. Происхождение этих ям мне неясно. Но в них бывало полно рыбы. Особенно было много щучек. Мы поднимали ил, вода становилась мутной, и бедные щучки высовывали из воды головы: тут хватай их руками и бросай на край ямы. Однажды в одной из таких ям появилась довольно-таки большая щука. Мы быстро сообразили, что она на один глаз слепая. Приступили к ее ловле. Подбирались тихо-тихо, вкрадчиво к ней со стороны слепого глаза и пытались её хватать руками. Но она, бестия ускользала из наших мальчишеских рук, как торпеда. Так возились несколько дней, пока в один прекрасный день не обнаружили, что наша слепая щука исчезла. Вероятно, ее обнаружили сенокосцы и выловили.

Как-то зимой Жаке попросился у матери сходить в лес и проверить свою петлю, поставленную на зайца. Мать сразу же стала его ругать: «Пустоголовый, в твою петлю даже слепой заяц не попадет, понимаешь ли ты это? Лучше коров сгоняй на водопой, хоть польза будет, пойдешь после этого». Так и не пустила. После выполнения маминого поручения, он побежал во весь дух в лес проверить петлю. Какое было его удивление, когда большая серая собака расчленяла красную лисицу, угодившую в его петлю. Хотя на самом деле это был серый волк, а не собака, Жаке поднимает с земли палку и с криком бросает в нее. Она, нехотя, отбежала от жертвы, а Жаке свою добычу, замечательно-красивую лисицу, принес домой и с досадой стал упрекать мать. Она молчит, мы, дети, удивлены, Жаке – настоящий герой, охотник. Бабушка дала свою оценку такой непростой добыче; стала ругать свою невестку и хвалит внука. Что ни говори – наша бабушка была всем бабушкам бабушка! Необыкновенно добрая к нам, исполнявшая все наши просьбы, всегда была на нашей стороне, просто необыкно- венная бабушка!

Зимой или весной, не помню, 1943 года с фронта вернулся отец. Оказывается, когда на фронте стало ясно, что наши дела пошли на лад, специалистов сельского хозяйства демобилизовали; надо было теперь помочь уже тылу.

Спустя некоторое время нашего отца направили ветеринарным врачом в отдаленный, довольно таки слабый колхоз нашего Майского района, где-то в сторону Семипалатинска. Достаточно ясно помню наше переселение в этот богом забытый колхоз «Жаңа күш» («Новая сила»). Переселение наше напоминало первопереселенцев Америки. Арба с натянутым шатром запряжена волами; по бокам привязывали коров, за ними шли телята – однолетки. Такая процессия двигалась, наверное, дней пять. Помню также, что мать, готовясь к этой кочевке, сшила нам нечто вроде гимнастерки с брюками из какого-то синего и крепкого материала. Это был, наверное, мой первый в жизни «костюм». Чтобы до этого на мне было подобная ценная вещь, я не помню.

Доехали до пункта назначения. Бедная деревня встретила нас как неких господ, очень приветливо. Убожество колхоза смягчалось тем обстоятельством, что рядом с деревней протекала сама река Иртыш, величайшая река моего детства. Но одно обстоятельство все-таки доставало нас. Это – деревенские мальчишки. Они, видя в Жаке чужака, решили сразу же показать ему его место. Показать, кто истинные хозяева деревни, подавить сразу же мальчика-одиночку. У них были свои предводители, атаманы. Иной раз отношение армии деревенских мальчишек становилось настолько недружественным, что Жаке приходилось проводить целый день на крыше нашего дома. Однажды отец, увидев такую картину, разозлился не на шутку и погнался за беснующими мальчишками. Под ним был хороший конь, добрая камча и ему пришлось примерно наказать мальчишек, особенно атаманов. Конфликт быстро рассосался, и Жаке был принят в полк деревенских мальчишек.

Летом основными занятиями мальчишек были выпас телят, купание в Иртыше и игра в асыки. Особенно здорово играли в асыки двое: это был Жаке и еще один мальчик – Асылхан. Можно сказать, что они вдвоем эту древнюю игру казахов подняли до уровня, искусства высокого искусства. Играли до поздна, даже при луне. Вокруг кипели мальчишеские страсти, временами – восхищения. Мы, мальчишки поменьше, сидели на корточках и завороженно смотрели на игру двух игроков, как бандерлоги, в чудном рассказе Киплинга «Маугли», на танцы старого удава Каа. Вот было время. Наконец наступала развязка. Игра заканчивалась. Мы со вздохом «Ух» медленно, нехотя разбредались по домам, живо обсуждая игру двух гигантов – нашу олимпийскую игру. Надо все-таки сказать, что в этой марафонской игре, достойной, как я говорил, всемирных олимпийских игр, чаще побеждал Жаке. Мальчик Асылхан по таланту не уступал моему брату, но Жаке, в конце концов, выигрывал из-за лучшей технической оснащенности, из-за выдержки и большой концентрации внимания на игре. Его «Сака» (Бита) была изготовлена по всем канонам с особой тщательностью; чтобы прицельно бить издалека, нижняя сторона асыка тщательно стачивалась и делалась глубокая выемка, куда заливался свинец. Создавалось целое техническое изделие. Итак, мой старший брат, великолепно играя в асыки, завоевал большой авторитет среди мальчишек; я впрямь гордился и восхищался им; но бывало, что временами я сильно огорчался, обижаясь на него. Жаке был прижимистым парнем. Имея тысячи асыков: в большом мешочке, сделанном из шкуры теленка, заполненном до предела асыками, в железной коробке, также полной этим добром и пр., он, говоря честно, мне – единственному брату, преданнейшему болельщику – с трудом давал несколько захудалых асыков. У него была своеобразная логика скряги и любимая пословица: «Не дам, ибо потеряю «руку», т.е. везение». Вот и таким бывал мой старший брат.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.