Терри Гудкайнд - Огненная цепь

Никки не осталась ждать с молчаливыми мужчинами под кленом; она продралась сквозь путаницу молодой поросли и мокрых папоротников к березовой рощице на пригорке, ограждающем поляну с одной стороны. Узкие черные глазки следили за ней с белых стволов, пока Никки, переходя от дерева к дереву, не остановилась на самом краю обрыва. Опершись рукой на ствол одной из берез и ощутив шелковистую гладкость шелушащейся коры, она заметила, что из ствола торчит арбалетный болт. Из других деревьев тоже торчали стрелы и болты.

А внизу, у подножия пригорка, поляна была завалена мертвыми телами. От вони разложения Никки чуть не стошнило. Вороны улетели, но мухи, которым никакой меч не был страшен, продолжали пировать и размножаться вовсю. Да и первые партии червячков-личинок уже взялись за работу.

У многих тел были отсечены головы или конечности. Некоторые лежали в лужах. Вороны и дикие звери успели основательно попировать на трупах – а зияющие раны облегчали им задачу. Панцири из толстой кожи, пояса с металлическими бляхами, кольчуги и разнообразное оружие были теперь бесполезны для убитых. Здесь и там одежда на вздувшихся телах еще держалась на оставшихся пуговицах – как если бы они пытались сберечь свое достоинство там, где никакого достоинства быть не может.

Все это – и тела, и отчаянная вера этих людей, и их отвага – обречено было теперь лежать и гнить здесь, в глухой лесной чащобе.

Никки следила сверху, как Ричард ходит по поляне, бегло осматривая трупы.

В то утро он успел убить очень много вражеских солдат, прежде чем Виктор со своими людьми подоспел ему на помощь. Она не знала, сколько времени сражался Ричард со стрелой в груди – но такую рану даже он вряд ли мог вытерпеть долго.

Люди из отряда Виктора, их было около двух дюжин, сгрудились под пологом ветвей огромного клена. Поплотнее запахнувшись в плащи, они терпеливо ждали.

Повсюду в притихшем лесу мокрые ветви сосен и елей гнулись к земле, тихо роняя капли на разбухшую землю. Время от времени то тут, то там поникшие ветви клена, дуба или вяза теряли свою ношу от дуновения ветра и сразу же взлетали вверх – выглядело так, будто деревья приветственно машут кому-то. Влажный воздух проникал всюду, куда не затекал дождь, и всем было не по себе.

Ричард пересек стоячую лужу и снова согнулся, внимательно исследуя поверхность почвы. Никки даже придумать не могла, что он ищет.

Никто из людей, ожидающих под деревом, не выказывал никакого интереса к полю боя, где они недавно сражались; никто не хотел смотреть на мертвецов. Они предпочитали ждать, стоя на месте. Убийство казалось этим людям противоестественным и давалось с трудом. Они боролись за свои права и делали все, что для этого требовалось – но не находили наслаждения в войне. У них были иные ценности. Они похоронили своих троих убитых, но оставили без погребения почти сотню вражеских солдат – которые охотно убили бы их, если бы не Ричард.

Никки вспомнила, как утром в тот день была удивлена, обнаружив Ричарда с мечом в окружении груды мертвых тел и не понимая, кто изрубил их в таком количестве. Потом она увидела, как Ричард скользит между вражескими солдатами и меч его движется с текучей грацией, будто танцуя. Зрелище было завораживающее. С каждым рубящим или колющим ударом умирал еще один враг. Там было полно солдат, они роились как мухи; оторопь брала этих людей, когда они видели, что их товарищи один за другим падают наземь. В большинстве своем то были крепкие парни, всегда побеждавшие за счет силы мышц, из тех, кто любит запугивать более слабых. Они крутились, прыгали, замахиваясь и бросаясь на Ричарда с разных сторон – но их удары неизменно запаздывали на мгновение, и каждый раз он уходил от опасности. Его плавные движения не напоминали той грубой рубки, к которой они были привычны, и им начало казаться, что сами духи обрушились на них. В некотором смысле так оно и было.

И все же их приходилось слишком много на одного, даже если этот один являлся Ричардом с Мечом Истины. Достаточно было какому-то из этих невежественных и тяжело дышащих жилистых молодчиков удачно взмахнуть секирой – или одной-единственной стреле попасть в цель. Ричард не был ни непобедим, ни бессмертен.

Виктор и его ребята поспели очень вовремя – за несколько мгновений до того, как сама Никки тоже взялась за дело. Бойцы Виктора ввязались в схватку, отвлекая внимание противника от Ричарда – а Никки завершила эпизод, сразив слепящей вспышкой своей колдовской силы всех, кто еще стоял на ногах.

Опасаясь не только надвигающейся грозы, но и еще больше – возможной новой стычки с вражескими солдатами, которые могли обрушиться на них в любой момент, Никки велела отнести Ричарда в глубь леса, на заброшенную ферму. Во время этой ужасной гонки она смогла только подкрепить его силы ниточкой своего Хань, надеясь поддержать его жизнь, пока не сможет оказать ему настоящую помощь.

Никки сглотнула комок в горле, отгоняя тяжелые воспоминания. А Ричард тем временем все ходил кругами по поляне, почти не обращая внимания на мертвые тела, но дотошно осматривая почву, особенно на опушке. Что он надеялся там обнаружить? Вдруг он перестал кружить, двинулся вперед, вернулся на несколько шагов и вновь пошел в ту же сторону. Так, описывая все более широкие дуги, Ричард постепенно стал удаляться от поляны. Время от времени он опускался на четвереньки. И наконец – уже около полудня – Ричард скрылся в лесу.

Виктору надоело молчаливое бдение; он прошел, раздвигая перистые листья папоротника, чуть колышущиеся под тихим моросящим дождем, туда, где ждала Никки.

– Что происходит, ты можешь сказать? – поинтересовался он.

– Он что-то выискивает.

– Это я и сам вижу. Я спрашиваю про эту историю… насчет жены. Как это понимать?

Никки устало вздохнула.

– Не знаю.

– Но предположить можешь?

Никки мельком заметила Ричарда – но он тут же снова исчез за деревьями, уже довольно далеко от места битвы.

– Он был очень тяжело ранен. Люди в таком состоянии иногда испытывают приступы безумия.

– Но теперь-то он выздоровел! Никакой лихорадки не видно ни в словах, ни в делах. Кроме этой фантазии, во всем прочем он вполне нормально ведет себя. Но, видать, в нем это видение крепко засело. Никогда еще не видел Ричарда таким…

– Я тоже, – призналась Никки. Она знала, что Виктор ни за что не выказал бы тревоги по пустякам; значит, он был глубоко обеспокоен. – Но мы сейчас должны отнестись к этому со всем возможным пониманием и подождать – есть надежда, что вскоре он сам сумеет навести порядок в своих мыслях. Он пережил очень тяжелое испытание. Лежал в беспамятстве несколько дней. Он ведь и очнулся-то лишь сегодня утром. Дадим ему время на то, чтобы сознание прояснилось…