Ника Никулина - Ничтожно маленькая Аэйровия

Пол устилали белоснежные и сияющие плиты, сделанные из известняка, стены в этой части замка были покрыты объемными панелями со стилизованными изображениями желтого светила, под которым происходила битва, и побеждали люди, окруженные ореолом света, в то время как побежденным были приделаны уродливые рога. Также над полом располагался навес, по которому струилась светло-зеленая лоза с ослепительно сверкающими цветами, которая держалась на изящных колоннах в виде очень худеньких девушек, сделанных из сияющего, с блеклыми прожилками, мрамора. Рядом с богатой дверью располагался не менее богатый стол со множеством блюд и закусок, но здешнюю искушенную публику это не удивляло. Также тут было пару не менее помпезных беседок с живой изгородью.

Гостей было не так уж много, опять же по меркам столицы, но в этот раз на них не было цветных накидок, как на Алейрэне, а все они были облачены в разнообразную строгую, но и в то же время богато украшенную одежду. Тогда это было модно. Принадлежность к тому или иному дому можно было определить по разнообразным цветным вставкам на одежде. Все что-то бурно обсуждали и веселились, а может даже и плели заговоры, но не показывали виду, и казалось, что никто не замечал рыжеволосого молодого человека, стоящего совсем на краю и размышляющего о чем-то с грустным лицом.

К нему тут же подбежал счастливый Арилэнке, и его белый плащ развевался на ветру подобно знамени, единственный человек, кто был на этом празднестве в накидке. И они начали говорить на севэронском.

– Аллар, ты почему ушел? Отец просил тебя найти.

– Просто… – лицо Аллариана все исказилось, и он прикусил губу, чтобы его голос не сорвался ненароком. – Я не люблю свадьбы. Ты же знаешь почему, – и он выбросил со всей злости стакан в море.

– Аллар… – тихо прошептал черноволосый, лукаво посматривая на всех. – Они же все узнают, что ты маг. Что ты творишь?

– Действительно, – обескураженно произнес Аллариан, оперившись о невидимый барьер, не дававший ему свалиться с обрыва, и который он частично убрал. – Низины погребите, я хотел держать себя в руках сегодня, – и он сжал ладони, сделал пару глубоких вздохов и вполне искренне улыбнулся. – Никто, надеюсь, не заподозрил? – он начал внимательно всматриваться в лица окружающих.

Арилэнке тут же со всей силы запустил свой стакан, примерно туда, куда бросил его старший брат, и емкость стремительно понеслась вниз, разливая драгоценную жидкость, отливающей в лучах светила драгоценным рубиновым цветом.

– Яг гхотел разхбить этгог дугацкий стахан об багьер, а онх улегтел! – тут же принялся на ломанном ашкватурионском жаловаться черноволосый, чем привлек все свое внимание к своей персоне. Тут же к этим двоим прибежал человек в белой мантии и равнодушно спросил:

– Что случилось?

Черноволосый просунул руку за барьер и громогласно заявил:

– Безогхазие кгагое-то! Вхы гто всег богваны! А есги кхто-нгибудь тхуда упаг?!

Маг провел рукой по барьеру и ответил без эмоций:

– Извините, я все исправлю, мой король.

Арилэнке поголосил для вида, пока он перестал быть кому-либо интересным, и они вместе с братом отошли от дыры в стене.

– Ты выставил себя не с самой лучшей стороны, – обеспокоенно сказал Аллариан.

– Да, но мне плевать на всех. Зато тебя никто не заподозрил. Наверное.

– Даже если бы все и узнали, что я маг, они бы все равно не посмели бы даже пикнуть об этом. У нас за спиной целая армия мертвецов, и мы имеем огромную власть. Но тебе все равно не следовало этого делать.

– «Тебе не следовало этого делать», – передразнил своего брата Арилэнке. – Бла-бла-бла, Аллар. Ты можешь хотя бы на минуту расслабиться? Кстати, сегодня вечером ты целый день со мной и Асей. И вечер тоже. И ты не посмеешь мне отказать. А то я тебя ущипну.

– Ари… – вздохнул Аллариан, – Ты уже взрослый, и под твоим началом целый Севэрон, теперь ты – король и тебе предстоит… – но договорить он не успел, как черноволосый схватил его за щеку и ущипнул. Рыжеволосый сделал вид, что не заметил этого, а продолжил, – и как… – затем последовал еще один неприятный щипок и старший сдался. – Ладно! Мы сегодня с тобой посидим и поболтаем вечером, только прекрати вести себя как ребенок, – сказал он на удивление спокойно. – Но не надейся, что я не буду читать тебе нотаций.

Арилэнке рассмеялся и весело ответил:

– Вот опять ты зудишь, – затем он резко помрачнел. – Низины меня погребите, я только сейчас понял, что мне будет не хватать твоего занудства.

– А мне человека, который всегда может поднять настроение, – ласково ответил Аллариан и потрепал малдшего брата по голове.

– И все же…почему ты отказался от трона? Я не понимаю, – младший брат добавил грустно. – К тому же мне завтра не хочется покидать ни тебя, ни Асю.

– Дело в том, что какой бы сильной не была моя ненависть к отцу, я не могу его оставить в Ашкватурионе. Он не знает так его, как я. Я же жил здесь три года. И знаю, с какими людьми стоит связываться, а с какими нет. К тому же местные лорды меня любят, а сейчас вдвойне, я же вроде как жертва и все такое. Но с другой стороны они попытаются использовать меня против отца. Но я не дамся им.

– Почему ты защищаешь этого ужасного человека, особенно после того, что он сделал?

– У него своя правда. Он думает, что поступил справедливо. Хотя это не так. А ты же знаешь девиз белого дома Алари: «От справедливости никто не уйдет.» Вот черный дом и не ушел. Кровная вражда нам всем только помешает. Особенно сейчас, когда наш дом – самый могучий из всех цветных. И вот тебе первый урок, как правителю. Забудь о своих чувствах. Они не имеют больше значения. Помни о долге.

– Как тебе удается толкать такие пафосные выраженьица? – слегка надулся черноволосый. – Я тоже так хочу.

– О, в этом нет ничего удивительного. Я просто говорю банальные вещи с умным видом, – пожал плечами Аллариан, и направился к столу, чтобы все же немного увлажнить горло, его брат увязался за ним.

К ним подошла весьма миловидная девушка в светлом пиджаке с золотистыми отворотами. Она улыбнулась и начала говорить:

– Прекрасная погода, не находите?

– Нгу, нихчего тагк, – растерянно ответил Арилэнке. – У нхас дхома кугда хогоднее.

– Я слышала, что у мужчин с крайнего севера невероятно горячие сердца, в которых кипит необузданная страсть, – томно она обвела взглядом обоих, и у черноволосого перехватило дыхание и он поперхнулся.

– Извините, леди, вы так ослепительны, что мужчины у ваших ног ложатся тотчас же, а мой брат даже устоять на ногах не может, – ответил самой лучезарной улыбкой рыжеволосый и отошел с братом в сторону.