Мэри Пирсон - Сердце предательства

– Я что-то не так сказала, госпожа?

Опомнившись, я снова увидела перед собой Астер. Она ждала моего ответа, закусив губу.

Неожиданно прозвучавший голос заставил нас обеих вздрогнуть.

– Дверь у вас открыта нараспашку. Сколько, интересно, нужно времени на то, чтобы отдать пару башмаков?

Мы с Астер не заметили, как подошел Каден. Он остановился в дверях, сурово глядя на девочку.

– Немного, – выдохнула она, – но я только что пришла сюда. Правда. Я не болтала.

Она просочилась за спиной у Кадена, перепуганная, словно мышь, за которой гонится кошка, только эхо ее удаляющихся шагов в коридоре донеслось до нас. Каден улыбнулся.

– Ты ее спугнул. Тебе полагается быть таким грозным? – спросила я.

Удивленно подняв брови, он посмотрел на мои руки.

– Это не я держу меч.

Закрыв за собой дверь, Каден прошел по комнате, поставил на сундук фляжку и корзинку.

– Я принес поесть, так что тебе не придется спускаться в зал к общей трапезе. Поешь, оденься и пойдем. Комизар нас ожидает.

– Одеться? Во что?

Каден посмотрел на рубище из мешковины, скомканное на полу.

– Нет, – сказала я. – Я надену твою рубашку и твои штаны.

– Я переговорю с ним, Лия, обещаю. Но сейчас я просто делаю, что…

– Он сказал, что я должна заслужить такую роскошь, как одежда, но не сказал, как. Я сражусь с тобой за эти вещи, – дразня его, я помахала мечом, описав в воздухе несколько кругов.

Каден замотал головой.

– Нет, Лия. Это не игрушка. Ни к чему хорошему это не приведет, только поранишься. Положи, – он разговаривал со мной, будто я была Астер, дитя, не сознающее последствий. Нет, хуже, он разговаривал со мной, как с пустоголовой принцессой, которая вообще ничего не соображает. Его голос звучал властно, снисходительно, в нем было больше венданского, чем когда-либо раньше. У меня в висках застучала кровь.

– Мне и раньше доводилось махать палкой, – заявила я. – Что еще нужно уметь?

Сжав губы и широко раскрыв глаза, я посмотрела на меч удивленно, точно в первый раз.

– А это рукоять, верно? – продолжала я, трогая деревянное перекрестье. – Я играла таким со своими братьями, когда была маленькой.

Я оглянулась на него и с вызовом подняла голову.

– Струсил?

Каден усмехнулся.

– Я тебя предупредил. – Он потянулся за вторым прислоненным к стене мечом, но тут я сделала выпад, ударив его в икру.

– Что ты делаешь? – вскрикнул Каден, морщась. Он прыгал на одной ноге, поджав раненую. – Мы же еще не начали!

– Нет, начали! Ты первый начал, несколько месяцев тому назад! – И я снова сделала выпад, нанеся удар по той же ноге сбоку. Каден схватил второй меч и выставил вперед, защищаясь. Он прихрамывал, морщась от непритворной боли.

– Ты не можешь просто…

– Позволь мне кое-что объяснить тебе, Каден! – я кружила вокруг него. Он поворачивался неуклюже из-за больной ноги, пытаясь держать меня в поле зрения. – Будь у меня настоящий меч, ты уже истек бы кровью. Ты начал бы слабеть, да и вообще вряд ли еще держался бы на ногах, потому что своим вторым ударом я рассекла бы тебе икроножные мышцы и сухожилия и вскрыла крупные сосуды. Все, что мне нужно теперь делать, это заставлять тебя двигаться – и с каждым ударом сердца ты терял бы кровь, пока не упал без чувств. Это случилось бы примерно сейчас.

Каден, моргая, растирал икру и одновременно удерживал меч, готовый отразить другие мои удары.

– Проклятье, Лия!

– Видишь ли, Каден, я, возможно, приврала немного. Вероятно, я была не совсем уж ребенком, когда в последний раз держала такую палочку в руках, и, вероятно, я с ней не просто играла. Не исключено, что братья научили меня играть нечестно, добиваясь преимущества. Может, они научили меня понимать, в чем моя слабость и в чем сила. Я понимаю, что вряд ли одержу полную победу над таким, как ты, зато легко смогу побить тебя по-другому. И, кажется мне, уже побила.

– Пока нет, – и он рванулся вперед, нанося быстрые удары, от которых я умудрилась увертываться, пока он не загнал меня в угол. Схватив меня за руку, в которой я держала меч, он пригвоздил ее к стене и навис надо мной, тяжело дыша. – А теперь преимущество у меня. – Он смотрел на меня сверху вниз, и его дыхание постепенно выравнивалось.

– Нет, – я стояла на своем. – К этому времени ты уже истек кровью. Ты мертв.

Он вгрызался взглядом в мое лицо, губы. Его дыхание обжигало мне щеку.

– Пока еще нет, – прошептал он.

– Я надеваю твою рубаху и штаны или нет?

Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Потом выпустил мою руку и, хромая, побрел к стоящему в углу стулу.

– Не так уж сильно я тебя ударила, – заметила я.

– Несильно? – он сел и закатал штанину. Чуть повыше сапога уже образовалась шишка с куриное яйцо. Я присела и осмотрела ее. Вид у нее был нехороший. Мой удар оказался намного сильнее, чем я рассчитывала.

– Каден, я… – я вскинула голову и смотрела на него, не находя слов.

– Ты все объяснила, – вздохнул он.

И все же я не была до конца уверена, что он понял, почему я пришла в ярость или почему напала. Дело было не в одежде.

– Каден, я в плену в городе, где тысячи людей ненавидят меня и таких, как я. Вчера Комизар унизил меня перед всем вашим Советом. Но от тебя подобное отношение я вынести не могу. Ты так до сих пор ничего про меня и не понял? Да , принцессы кое-что умеют, не только хлопать ресницами. Ты – все, что у меня здесь есть. Мой единственный союзник.

Услыхав слово союзник , Каден прищурил глаза.

– А как же Рейф?

– Он-то тут при чем? Этот коварный сообщник принца, пожалуй, больше других хотел бы видеть меня мертвой – его принц предает мое государство, предлагая союз твоему, а Рейф, помогая устроить эту сделку, преследует собственную выгоду. Все, что, как мне казалось, между нами было, осталось там. В прошлом. Для меня он тоже временное развлечение, романчик – и уж никак не союзник. Если здраво рассудить, он для меня – только досадная помеха.

Каден долго изучал мое лицо и наконец улыбнулся.

– А ты судишь и впрямь на удивление здраво.

Я опустила глаза – опухоль на его ноге надувалась на глазах.

– Есть у вас в Санктуме ледник?

Каден фыркнул.

– Мы же не в таверне у Берди, Лия, – он доковылял до сундука, покопался в нем, извлек какие-то штаны и широкий кожаный ремень и бросил на койку. – Думаю, это подойдет.

Я предусмотрительно подхватила с пола рубище из мешковины и, распахнув ставни, выкинула его в окно.

– Jabavé! – буркнула я ему вслед, решительно отряхнула руки и повернулась к Кадену. По крайней мере, одна проблема решена – никогда больше я не обряжусь в эту колючую мерзость.

Я заглянула в корзинку, принесенную Каденом.

– Что за срочное дело заставляет Комизара встречаться с нами в такую рань? – спросила я, впиваясь зубами в круглую булку с сыром. На память мне невольно пришли публичные наказания в Морригане. Их всегда приводили в исполнение на рассвете. Что если Комизар все-таки не поверил в историю Рейфа?