Роберт Холдсток - Лес Мифаго. Лавондисс

Я совершенно отчетливо представляю себе Урскумуга. По форме он напоминает Сучковика, но древнее и намного больше. Покрыт шкурой, на верхушке – ветки и листья. Лицо покрывает маска из белой глины, под ней преувеличенные глаза, нос, рот; однако трудно отчетливо рассмотреть их. Маска на маске? Из спутанной массы жестких остроконечных волос торчат сучковатые ветки боярышника; в целом крайне странный вид. Мне кажется, он носит копье с широким каменным наконечником… очень неприятно выглядящее оружие, но опять очень трудно увидеть, он всегда на периферии зрения. Этот первоначальный образ настолько стар, что постепенно стирается из человеческого сознания. И он какой-то… беспорядочный. Точнее, на нем лежит слой представлений более поздней культуры… намек на бронзу, главным образом на руках (браслеты). Мне легенда об Урскумуге кажется очень древней; действительно, она проходит через весь неолит во второе тысячелетие до нашей эры, а может быть, и дальше. А Уинн-Джонс считает, что Урскумуг мог существовать даже до неолита.

Сейчас я провожу очень много времени в лесу, разрешая вихрю взаимодействовать со мной и порождать мифаго. На следующей неделе я опять собираюсь туда.

Я переворачивал лист за листом дневника и молча читал эти странные, сбивающие с толку записи, то одну, то другую.

Я ясно помнил осень 1933-го; отец собрал большой рюкзак и ушел в лес, провожаемый истерическими криками матери. Рядом с ним шел его крохотный друг, ученый – человек с кислым лицом, которого не знал никто, кроме отца, и который всегда смущался, приходя к нам. Весь остаток дня мама ничего не делала, только сидела в своей спальне и иногда плакала. Ее поведение так расстроило меня и Кристиана, что после полудня мы, зовя отца, проникли в лес так далеко, как только осмелились, и едва не заблудились в мрачной тишине, нарушаемой только внезапными громкими криками. Он вернулся спустя несколько недель, всклокоченный и воняющий, как бродяга. Спустя несколько дней он – коротко и горько – написал в дневнике, что потерпел поражение и ничего не добился. Мое внимание привлек только один отрывок, довольно беспорядочный.

Мифогенетический процесс не только сложен, он еще и сопротивляется изучению. А я так стар! Оборудование помогает, но, я уверен, более молодой мозг смог бы выполнить задачу без посторонней помощи. Я боюсь этой мысли! В любом случае душа у меня не на месте и, как объяснил Уинн-Джонс, скорее всего, мои человеческие беспокойства и заботы образуют прочный барьер между двумя мифопоэтическими потоками энергии, текущими в коре головного мозга – форма из правого полушария, реальность из левого. В результате зона предмифаго недостаточно обогащена моей жизненной силой и не может взаимодействовать с дубовым вихрем.

За последнее время, боюсь, из леса исчезло так много жизни, что он находится на грани. Хотя, я уверен, вепри еще там. Однако, возможно, их число достигло критической отметки. Я считаю, что осталось не больше сорока, двигающихся по спиралям вихря там, где ясени вторглись в круг дубов. Еще есть несколько оленей, немного волков и изобилие самых важных животных, зайцев. Но, возможно, исчезновение такого большого числа животных нарушило формулу баланса. И тем не менее, благодаря самому существованию этих лесов, жизнь изменяется. В тринадцатом столетии было так много растительной жизни, что имел место антагонизм между ней и лей матрицей [7] Линии лей – предположительно линии, по которым расположены многие места, представляющие географический и исторический интерес, такие как древние памятники и мегалиты, природные хребты, вершины и водные переправы. Их существование было предложено в 1921 году археологом-любителем Альфредом Уоткинсом. Уоткинсом позже разработана теория, что эти линии были созданы для удобства сухопутного перемещения и навигации во времена неолита и существовали на протяжении тысячелетий. В последнее время термин линии лей стал связан с духовными и мистическими теориями о форме земле, включая китайский фэн-шуй. ( Прим. перев. ) тех мест, где все еще образуются мифаго. Форма мифочеловека изменяется, приспосабливается, и эти формы – самые последние – генерируются намного легче.

Вернулся Гуд – большая неприятность, как и все Джеки-в-Зеленом, и я несколько раз видел его в зоне кряжа, рядом с выгнутой поляной. Он стрелял в меня, и я серьезно озабочен! Но, главное, я не могу достаточно обогатить предмифаго дубовым вихрем и вызвать Урскумуга. Что же делать? Попытаться войти еще глубже, найти дикий лес? Возможно, воспоминания ушли слишком далеко, в самые молчаливые зоны мозга, и деревья не могут коснуться их.

Кристиан увидел, как я хмурился, пытаясь пробиться через сумятицу слов и образов. Гуд? Робин Гуд? И кто-то – этот самый Гуд – стрелял в лесу в отца? Я поглядел на стрелу с железным наконечником, лежащую в узком стеклянном ящичке над стендом с лесными бабочками. Кристиан переворачивал страницы, наблюдая, как я почти час молча читал дневник. Он пристроился на столе; я сидел на отцовском стуле.

– Что все это означает, Крис? Неужели он действительно пытался создать копии легендарных героев?

– Не копии, Стив. Настоящих. Вот. Прочитай здесь, и потом я попробую все объяснить тебе.

Это была более ранняя запись, не датированная годом, только днем и месяцем, хотя, конечно, раньше 1933-го.

Я называю эти особые времена «культурными стыками»; они образуют зоны, ограниченные пределами не только страны, но и времени, буквально несколько лет, самое большее десятилетие, когда две культуры – захватчик и та, которую захватывают, – находятся в крайне мучительном состоянии. Мифаго растут от силы ненависти и страха и образуются в природных лесах, из которых они выходят – например, Артур или Артурианская форма, медведеподобный человек, харизматический лидер; или остаются в природном ландшафте, являя собой скрытое сосредоточение надежды – форма Робин Гуд, возможно, Хервард [8] Один из вождей англосаксонского народного движения против норманнских завоевателей. ( Прим. перев. ) , и, конечно, героическая форма, которую я называю Сучковик, нападавшая на римлян по всей стране. Я считаю, что появлению мифаго способствуют объединенные эмоции обеих рас, но он становится на сторону той, чьи корни глубже укоренились в том, что, согласен, может быть видом лей матрицы; например, формы Артура помогали бриттам против саксов, но впоследствии был создан Гуд, чтобы помочь уже самим саксам против норманнского завоевания.

Тряхнув головой, я отложил книгу. Фразы ошеломляли и смущали. Кристиан усмехнулся, взял том и взвесил его в руках.

– Годы его жизни, Стив, но он далеко не всегда делал подробные записи. Есть несколько лет, когда он вообще не писал, а иногда писал каждый день каждого месяца. И еще он спрятал – или уничтожил – несколько страниц, – сказал он и слегка нахмурился.