Стивен Эриксон - Буря Жнеца. Том 2

– Знаю, – перебила Йан Товис и, отвернувшись от карги, окинула взглядом остальных ведьм и колдунов – поплечников, приверженцев Старых устоев.

В дымном мареве Сумрак видела только блестящие глаза шайхских старейшин да чуяла их запах: полуистлевшая сырая шерсть, заплаты из тюленьей шкуры, рыбий жир, пот и зловонное дыхание из ртов с больными деснами и гнилыми зубами.

Хозяина – или хозяйки – трактира нигде не видать. Собравшиеся сами открывали бочонки и наполняли чарки кисло пахнущим элем. На центральном очаге дымился огромный чан с ухой, а на столах всюду были разбросаны тыквенные плошки. По грязному полу разгуливали жирные крысы.

Ведьм куда больше колдунов, что бросалось в глаза. Частое явление среди отмеченных демонами: мальчиков с приемлемым набором черт, не походивших на чудовищ, рождалось все меньше. Итого две с лишним сотни поплечников. И все в одном месте.

– Королева, – вновь подала голос Пулли, склонив голову. – Нить прядется, все от шайхской крови знают, что ты правишь теперь. Кроме тех, кто на Острове, – тем ведомо только о смерти твоей матери.

– Так, значит, Бруллиг там, ждет…

– Истина, Сумрак, ждет, что быть ему Восходом, королем шайхов.

Странник меня побери…

– Нам нужно плыть на Остров.

Собравшиеся одобрительно загудели, прерываясь, чтобы опрокинуть очередную чарку эля.

– Этой ночью вы хотите устроить ритуал.

– Сказано, королева, мы ослабляем цепи. Ставим сети на течении мира и ждем улова.

– Нет.

– Что такое? – Черные глаза Пулли сузились.

– Я сказала: нет. Сегодня ритуала не будет. И завтра, и послезавтра тоже. Никаких ритуалов, пока не прибудем на Остров, да и после этого тоже.

Гомон в трактире тут же смолк.

Пулли похлопала ртом, затем заговорила снова:

– Королева, на берегу звучат голоса, и слова, ими сказанные, для нас. Так… таковы Старые устои, наши устои…

– Да, знаю. И моя мать смотрела на это сквозь пальцы. Но я не стану. – Йан Товис снова окинула лица собравшихся: неверие сменялось злобой и ненавистью. – Старые устои раз из раза подводили нас. Ваши устои, – жестко повторила она, – не дали ничего. Теперь я королева. Сумрак на Берегу. Рядом со мною Дозор и Восход. Станет ли им Бруллиг – увидим, но знайте, что ваше слово здесь веса не имеет, никакого. Восхода выбирают шайхи. Всем народом.

– Не унижай нас, королева.

Пулли больше не улыбалась. Ее взгляд и голос сочились ядом.

– Иначе что, старуха? – фыркнула Йан Товис. – Нашлешь на меня проклятье? Только посмей. Я желаю сохранить свой народ, провести его через все невзгоды. Ваше дело – исцелять и благословлять. Власти у вас больше нет. И не говори мне о матери! Мне лучше всех вас известно, как низко она пала. Теперь я королева. Вы должны подчиниться.

Никто не обрадовался. Истинная власть (если только жалкие проклятия, нашептанные в темных закоулках, можно считать властью) слишком долго была в их руках, и так просто они не уступят; придется вырывать ее силой. Шабаш пойдет на все, чтобы меня свергнуть. Можно не сомневаться.

Что ж, Йедан Дерриг, отныне придется тебе не Берег стеречь, а мою спину.

Вечерело. Скрипач открыл глаза и со стоном перекатился на спину. Слишком много лет ему приходилось спать на жесткой, холодной земле, укрывшись тонким шерстяным одеялом, вместо подстилки – изодранный дождевик. Теперь хотя бы можно спать днем, прогревая старые кости на солнце.

Сев, он оглядел поляну. Вокруг – свернувшиеся калачиком силуэты. У края на пне сидит Корик, чья вахта выпала последней. Стало быть, лесорубы тут все-таки водятся.

Вот только ни одного мы так и не увидели.

С высадки прошло три ночи. За это время их объединенный взвод немало продвинулся на восток, в глубь материка. Вот ведь странная империя. Дороги, тропинки, усадьбы да пара прибрежных городишек. Куда же подевались эти Худовы тисте эдур?

Скрипач поднялся на ноги, потянулся, чтобы размять затекшие мышцы и больные суставы. Он хотел начать сначала, стать простым «охотником за костями» по имени Смычок, никому не знакомым. Не вышло. Маскарад не сработал. Хуже того, Скрипач сам не верил, что смог начать с нуля, отбросить память о прошлых войнах. В жизни так не бывает. Проклятье. Он тяжело побрел к Корику.

Сэтиец-полукровка поднял взгляд.

– Ну разве это война, сержант? Я уже готов попросить Улыбку всадить мне кинжал в ногу, лишь бы кровь почуять. Может, Худ с ними, с этими эдурами, и пойдем убивать летерийцев?

– Землепашцев и свинопасов, что ли? Вообще-то, если не забыл, нам нужно склонить их на свою сторону.

– Из тех, что нам до сих пор попадались, даже завалящего взвода не сколотишь. Вот если бы мы как-то заявили о себе…

– Еще не время. К тому же, может, это просто нам так не везет. Бьюсь об заклад, другие взводы уже нарвались на разъезд-другой.

– Ха, как бы не так. Стоило хоть кому-то из наших разворошить это гнездо, леса вокруг уже кишели бы врагами. Ну, и где они?

Скрипач не нашелся, что ответить. Он почесался и отвернулся.

– Вздремни пока, солдат. К завтраку разбудим.

Ничего, Корик, жалуйся, пока можешь. Когда начнется свистопляска, мы будем вспоминать такие вечера с теплотой. Сколько еще раз он будет это обещать? Всё, что до сих пор случалось с «Охотниками за костями», мало походило на триумфальные гимны. Взять хоть И’гхатан, где они с песней на губах шли прямиком в ловушку. Воспоминания по-прежнему больно ранили душу. Он просто обязан был почуять неладное. Да и Геслер тоже. Да уж, подвели мы всех тогда… Здорово подвели.

А того хлеще – в Малазе. Пришлось браться за оружие. Даже стену из щитов выставили прикрывать морпехов. Подняли руку на толпу простых малазанцев, своих же соотечественников. Всё потому, что это войско позарез нуждалось в настоящей битве.

Адъюнкт выбросила их на берег, будто пригоршню клещей на спину собаке. Рано или поздно псина начнет чесаться.

Темнело, солдаты понемногу просыпались. Скрипач подошел к своему рюкзаку, замер над ним. Внутри лежала Колода и ждала, когда ее прочтут. Соблазн был велик: хотя бы просто узнать, что их ждет… Не дури, Скрип. Вспомни про Рваную Снасть и что с ней стало.

– Не стоит, сержант.

Скрипач оглянулся на голос и нахмурился.

– Флакон, хватит читать мои мысли. К тому же не так-то здорово у тебя это выходит.

– Вы напоминаете человека, который зарекся пить, но все равно носит в кармане фляжку.

– Хватит, солдат.

Флакон пожал плечами и огляделся.

– А куда подевался Геслер?

– Небось пошел удобрять местную растительность.

– Возможно, – согласился Флакон, но как-то неуверенно. – Но я просыпался и раньше, а его уже не было.

Нижние боги. Отмахиваясь от мошкары, Скрипач пересек поляну; на другом конце расположился второй взвод. Ураган, весь взъерошенный, с листьями и веточками, застрявшими в косматой шевелюре и бороде, напоминал разбуженного медведя. Нависнув над громко храпящим Курносом, капрал пинал подчиненного по ребрам.