Томас Бойс - Дети-одуванчики и дети-орхидеи

Мы полностью сформулировали эволюционную теорию особой чувствительности, выдвинули предсказательные гипотезы на основе этой теории и провели подтверждающий анализ ранее собранных данных.

Мы знаем, что адаптация к условиям происходит и у животных. Например, у гусениц развиваются совершенно разные типы тела, в зависимости от их питания в первые три дня жизни. Котята, которых рано отлучили от матери, чаще играют с предметами, а не со своими соплеменниками – это может быть изменением поведения с целью адаптации к условиям, где недостаточно пищи. Окраска бабочек павлиний глаз зависит от продолжительности светового дня в момент их появления из кокона.

Возможно, самым известным примером адаптации у человека служит тот факт, что психические расстройства матери приводят к раннему половому созреванию – это объясняется бурными семейными отношениями и частым отсутствием отца. Согласно теории эволюции, у детей (возможно, у девочек особенно), которые с раннего возраста растут в семье, где взрослые ненадежны, эгоистичны и корыстолюбивы или сама обстановка – непредсказуемая и пугающая, развивается репродуктивная «стратегия» и такие закономерности поведения, которые способствуют ускорению полового созревания. Они раньше вступают в половые отношения, скорее кратковременные, чем долгосрочные. В тех семьях, где нет порядка в первые месяцы или годы после рождения ребенка, дети могут бессознательно ускорять свое половое развитие в качестве биологической тактики для скорейшего распространения своих генов.

Подобным образом, особенно важным для развития детей – орхидей и одуванчиков, пластичность системы реакции на стресс и настройки на окружающие обстоятельства подтверждает, что эти системы способны также адаптироваться к условиям, в которых необходима высокая реактивность как в спокойной, так и в стрессовой обстановке в ранний период жизни. И в тех, и в других обстоятельствах способность к выживанию и репродуктивная «пригодность» могут усиливаться путем настраивания относительно высокого уровня реакции на стресс (и восприимчивости к окружению).

Джей Бельски также предположил, что, если будущее нестабильно, родители «страхуют свои ставки», рождая потомство разных типов. Консервативные дети, которые хуже приспосабливаются, получат репродуктивное преимущество в экологических нишах, более подходящих их генетической предрасположенности. В то же время более гибкие дети могут занимать широкий диапазон ниш в зависимости от условий жизни, с которыми они столкнулись на ранних этапах.

Таким образом, в пределах эволюционной схемы, столь любезно привнесенной в нашу работу Брюсом Эллисом, мы смогли дать объяснение, казалось бы, парадоксальному появлению и существованию в человеческой популяции этих рискованных высокореактивных фенотипов. Мы разработали гипотезу о том, как воздействует ранний стресс и преобладание реактивности, если происходит адаптация к условиям. Мы также хотели привести предварительное доказательство, которое подтверждает существование и форму этих отношений.

Совершенно неожиданно нам представилась возможность проверить эти идеи в условиях настоящей эволюции. Несколько лет назад благодаря счастливому предвидению мы со Стивом Суоми представили свою работу на общей научной конференции по раннему развитию. Стив – приматолог и специалист по сравнительной этологии, он исследует эволюцию поведения макак-резусов вида Macaca mulatta. Изначально он изучал биопсихологию в Стэнфордском университете у Сеймура Левина, а потом в Университете Висконсина у Гарри Харлоу. Доктор Харлоу в свое время проводил широко известные эксперименты в отношении материнского инстинкта у молодых обезьян. Благодаря исследованиям Стива мы узнали много нового о том, как происходит раннее развитие, как появляется индивидуальная разница в реакции на стресс и как социальное окружение в раннем возрасте влияет на возникновение этих различий.

На той конференции, где мы впервые представили нашу исследовательскую программу, Стив привел доказательства того, что высокореактивный фенотип появляется в небольшой группе молодых макак в естественном окружении и что более высокая пропорция этих реактивных особей обнаруживается, если группы молодых обезьян растут вместе, без влияния популяции, в которой они родились (см. фотографии ниже). Я представил данные, которые показались удивительно похожими: как высокореактивный профиль проявляется примерно у 15–20 % детей, как каждый пятый ребенок непропорционально часто страдает от инфекционных болезней и подвергается воздействию травм и насколько низкая заболеваемость наблюдается у них в доброжелательных, предсказуемых и благоприятных условиях. Оказалось даже, что мы со Стивом встречались, когда оба учились на первом курсе Стэнфордского университета. И после этого мы не пересекались почти тридцать лет!

Конечно, нам захотелось укрепить этот предопределенный союз и замечательное переплетение наших наработок за последние три десятилетия. Мы запланировали творческий отпуск, который я мог бы провести в лаборатории Национального института здоровья (NIH), где изучали приматов. Кампус NIH располагался в сельской местности неподалеку от города Вифезда, штат Мэриленд. В течение этого года мы со Стивом поставили интересный и информативный естественный эксперимент. Группа из тридцати или сорока макак проживала на закрытой территории в 2,5 гектара, воспроизводящей естественные условия. Здесь были деревья с приспособлениями для лазания, различные игрушки и большой бассейн с островом посередине и мостиком. Это был своего рода летний лагерь для обезьян, который в холодные летние месяцы превращался в ледяную игровую площадку. На этой территории также находился небольшой каменный домик, где обезьяны укрывались от непогоды, дождя и снега. Здание обветшало со временем, поэтому пришлось строить новое.

Почти все травмы были связаны с нападениями на высокореактивных, подобных орхидеям животных. Это явление аналогично издевательствам в человеческом обществе.

Два разных поведенческих и биологических фенотипа молодых макак-резусов. Обезьяны справа, как и 80 % или 85 % их сверстников, активно и агрессивно исследуют окружающую обстановку, энергично осваивая новое и неизвестное. И наоборот, около 15 % или 20 % молодых обезьян (их представитель на фотографии слева) с раннего возраста пугливы, сторонятся нового и проявляют чрезмерную биологическую реакцию на стресс.