Татьяна Ширяева - Мудрость веков в языке бизнеса. Паремии в англоязычном научно-популярном деловом дискурсе. Когнитивно-дискурсивный аспект

Принимая во внимание тот факт, что каждому народу соответствует своя собственная ценностная система, которую он представляет в сознании, адаптирует, корректирует и сопоставляет с этническими константами в абсолютно индивидуальной и только ему присущей манере, логично предположить, что мировосприятие каждого человека будет делиться на «мы»-образ (представления в рамках одной национальной картины мира) и «они»-образ (восприятие представлений другой национальной картины мира).

Важно подчеркнуть, что при взаимодействии или столкновении разных национальных картин мира своя собственная картина мира неизменно воспринимается как apriori более упорядоченная, стройная и более верная, т. к. она прошла апробацию на протяжении всей истории этноса в процессе его адаптации. В данном случае этническая картина мира выступает в качестве некоего защитного механизма, помогающего через призму национальных ценностных доминант разграничить источники опасности/ угрозы и источники поддержания жизни социума и человека в нем. Таким же образом происходит разграничение «мы»-образа и «они»-образа. Итак, мы подходим к выведению еще одной функции производных картины мира – психологической защите этноса .

Обозначая такие маркированные функции, как «наличие ценностной доминанты» и «психологическая защита» (адаптивность), мы намеренно используем выражение «производные картины мира», т. к., на наш взгляд, данные элементы в полной мере относятся именно к этнической (национальной), а не к концептуальной картине мира как таковой. Последняя видится нам высшим уровнем абстракции, где основной единицей измерения являются концепты, представленные в их цельной, объемной, завершенной, а значит – идеальной форме. В данном случае под идеальной субстанцией мы понимаем предельно общую характеристику человеческого сознания в ее «чистом виде» [Кохановский и др., 2003, с. 406]; а уникальность и глобальный характер самой картины мира мы видим не в однообразии ее строения, но в том, как через ее всеобъемлющее многообразие проявляется ее единство.

Таким образом, концептуальная и национальная картины мира имеют гиперо-гипонимический характер взаимодействия, находясь на разных иерархических уровнях и, соответственно, представляя разные уровни абстракции. Именно поэтому их не стоит противопоставлять друг другу, т. к. наличие множественных этнических картин мира никоим образом не является препятствием для логического взаимопонимания между представителями различных народов. Этот факт объясняется тем, что глубинные механизмы когниции, выражающиеся в типах мышления, его логических законах и способах связи понятий между собой, являются универсальными для всего человечества. Что же касается различий в мировосприятии и мировидении, этому способствует вовсе не разница в мышлении, а то многообразие условий и предпосылок, в рамках которых протекают данные мыслительные процессы.

Подчеркивая главенство концептуальной картины мира как глобальной репрезентации мира в ее идеальной вариации, а также очерчивая то место, которое занимает этническая картина мира в этой системе координат, мы считаем необходимым рассмотреть ЯКМ, а также соотношение научной (НКМ) и обыденной/наивной (ОКМ) картин мира, что поспособствует более глубокому понимаю функционирования языковых единиц в рамках англоязычного научно-популярного делового дискурса.

Известно, что сознание человека представляет и осваивает окружающую его действительность двояко: концептуально (посредством необъективированных форм) и вербально (посредством объективированных форм) [Алефиренко, 2011, с. 11; Талапина, 2013, с. 46]. Результаты этой познавательной деятельности находят отражение и закрепляются в сознании индивида в виде комплекса знаний, навыков, умений, а также типов общения и поведения. Формирование познавательных процессов продиктовано изначальной потребностью индивида в целостном и наглядном представлении мира, т. е. для адекватного восприятия реальности человеку необходимы результаты процессов категоризации и концептуализации, которые «немыслимы без помощи языка» [Костюшина и др., 2006, с. 4].

Итак, концептуальная картина мира, будучи идеализированной нематериальной сущностью, находит свое выражение посредством различных форм и разнообразных средств, но язык, вне всякого сомнения, есть наиболее эффективный проводник в сознание индивида, т. к. именно с его помощью человеку удается понять, как объекты окружающей действительности воспринимаются, интерпретируются и классифицируются отдельным индивидом или же целым социумом.

Данная точка зрения подтверждается К. В. Ярцевой, по мнению которой язык является не столько инструментом трансляции сообщения, сколько организующим началом. В соответствии с этим все знания о мире, которые закреплены в единицах языка, или языковая картина мира не создает какой-то индивидуальный образ мира, который не соответствует действительности, а просто особенным образом окрашивает окружающий мир, воспринимающийся носителями языка [Ярцева, 2010, с. 89]. Так, язык становится вместилищем как общечеловеческого, так и национального общественно-исторического опыта.

Важно отметить, что даже обозначенные ранее унифицирующие характеристики различных ЯКМ всего лишь демонстрируют наличие единого исходного материала (в виде концептуальной картины мира и общих для всего человечества когнитивных процессов) и некоторых точек соприкосновения. При этом уникальность каждой отдельно взятой ЯКМ не подлежит сомнению. Так, даже наиболее прочно укорененный в коллективном бессознательном набор архетипов в каждой ЯКМ будет иметь свое специфическое выражение. Данная точка зрения подтверждается рассуждениями Р. Ладо, который считал, что бытует иллюзия, что значения во всех языках практически одинаковы, а языки отличаются друг от друга формой выражения данных значений. Однако по сути, значения, которые классифицируют наш опыт, являются культурно детерминированными , поэтому они от культуры к культуре существенно варьируются [Ладо, 1989, с. 34–35]. Именно благодаря специфическому характеру такого варьирования предопределяется своеобразие каждой отдельной взятой этноязыковой картины мира.

Приведенное выше высказывание подтверждается и одним из основных положений когнитивной лингвистики, в соответствии с которым «языковое знание – всегда знание разделенное, знание коллективное». Что же касается индивидуального знания каждого индивида, оно находит отражение в индивидуальном характере содержательного и количественного показателей уровня усвоения знания коллективного, в его интерпретации и индивидуальной оценке. Таким образом, индивидуальное знание является определенного рода конфигурацией знания коллективного в плане его содержания, объема и интерпретации [Болдырев, 2009, с. 41].