Энн Стюарт - Черный лед

– Леголас – это порода овец, – сказал он. – Персонально вас это не касается.

Кто-то в комнате тихонько хмыкнул – то ли посмеялся над тем, как ее хладнокровно осадили, то ли еще по какой причине.

– Не задавайте вопросов, мисс Андервуд, просто переводите, – вмешался Хаким. – Если вы к этому не способны, мы найдем кого-нибудь еще. Мы не желаем, чтобы чья-то некомпетентность мешала нашей работе.

Хлоя никогда не умела достойно отвечать на публичные выговоры и сейчас просто решила, что Хаким – отвратительный человек. К этому времени ей ничего так не хотелось, как вернуться в Париж, чтобы ее отвезли туда в этом их роскошном лимузине и чтобы она больше никогда не видела никого из этих людей.

Никого? Она старательно избегала глядеть на своего соседа, но прекрасно знала, что никуда раньше времени не уедет.

– Прошу прощения, месье, – сказала она по-французски. – Если мне не нужно знать значения некоторых слов, я, конечно, не буду спрашивать. Просто я думала, что было бы полезней, если бы я лучше разбиралась в предмете обсуждения.

– Будьте внимательней, Жиль. – Моника издала хриплый смешок. – Бастьену не понравится, если вы запугаете его маленькую игрушку.

Бастьен поднял взгляд от стола:

– Ревнуете, моя прелесть?

– Прекратите! – рявкнул Хаким. – У нас нет времени пререкаться из-за пустяков!

Бастьен повернулся к Хакиму, и тут уж у него не было выбора: он взглянул на Хлою. И с широкой улыбкой поднял руки в знак капитуляции.

– Простите меня, Жиль. Вы же знаете, что я всегда легко отвлекаюсь, когда рядом хорошенькая женщина.

– Я знаю, что вы отвлекаетесь только тогда, когда хотите этого. И то же самое касается остальных. Но на карту поставлено слишком много, чтобы тратить время на эти игры. Все это слишком серьезно.

Утки, куры и поросята – слишком серьезно? К счастью, Хлоя просто моргнула. Ну естественно, импортеры всегда считают, что их товар, какой бы он ни был, влияет на судьбы мира. Люди за столом, казалось, были абсолютно лишены чувства юмора, но финансовые вопросы имеют такое свойство – они делают людей до смерти серьезными. Ей бы надо поумерить свое порой неуправляемое легкомыслие.

Хаким поднялся:

– Перерыв на ленч. На этой стадии мы пока остановимся.

– Отлично, – заметил Бастьен. – Я проспал завтрак и хочу есть.

– Вы не пойдете есть. – Остальные по одному выходили из зала, и Хлоя почла бы за лучшее уйти с ними, но, по существу, оказалась в ловушке между двумя мужчинами. – Я хочу, чтобы вы оказали мне любезность, – сказал Хаким.

Они ее совсем зажали.

– Простите. – Хлоя попыталась проскользнуть между ними.

– Вы часть этой любезности, мисс Андервуд, – остановил ее Хаким, положив руку на ее запястье.

Мужчины во Франции любят касаться женщин. Собственно, мужчины в Северной Каролине солидарны с ними в этом вопросе, и дружеское прикосновение воспринимается как нечто само собой разумеющееся.

Вот только она не считала прикосновение Хакима дружеским. Ни на йоту.

– Разумеется, – немедленно откликнулся Бастьен, глядя на ее застывшее лицо и явно забавляясь. – Что вы хотите, чтобы мы сделали?

– У меня есть поручение для мисс Андервуд, и я буду признателен, если вы ее отвезете. Мне нужны книги.

– Книги? – эхом отозвалась Хлоя.

– Для моих гостей. Они не могут все время работать, им нужно что-нибудь, чем можно заняться в свободное время. Вы должны знать, что тут требуется. Я уверен в этом, учитывая ваш опыт в издательской работе. Просто подберите дюжину книг на самых распространенных языках. Французские, английские, итальянские и немецкие. Что-нибудь легкое и развлекательное – на ваш вкус.

– Но ведь есть же лимузин? – запинаясь, произнесла она. – Просто совестно заставлять месье Туссена тратить свое время на подобные поручения и отвлекать от работы.

– Месье Туссен будет более чем счастлив, имея возможность улизнуть хоть ненадолго, правда, Бастьен? Особенно в компании такой очаровательной юной дамы. А лимузина, увы, нет – он на техосмотре.

Почему, черт возьми, он ей лжет? У него нет причин лгать – ему незачем выдумывать повод, чтобы избавиться от нее. Он может просто дать ей пинка и на том покончить.

– А сегодняшняя работа? – Бастьен как будто все еще сомневался. – Мы не хотели бы что-нибудь пропустить.

– Не беспокойтесь, Бастьен. Я всегда учитываю ваши интересы, вы это прекрасно знаете. Мы поднимаемся и падаем вместе. А принять решение о том, кто станет новым главой, мы все равно никак не сможем, пока отсутствует мистер Кристополус. Сегодня днем все будут просто торговаться за позиции. Вы спокойно можете взять отпуск и доставить себе удовольствие. Возьмите мисс Андервуд и устройте роскошный и долгий ленч в Сен-Андре. Не торопитесь.

Хлоя ломала голову в поисках повода для отказа, пусть хоть самого непритязательного, – но в эту минуту ничего не могла придумать.

– Если вы уверены, месье Хаким…

Жиль Хаким благожелательно улыбнулся ей, и только ее воображение да случайная игра теней в ярко освещенной комнате могли придать этой улыбке потаенно зловещий оттенок.

– Я уверен , мадемуазель. Завтра утром пора будет возвращаться к работе. Пока же наслаждайтесь!

– Я прослежу за этим, – сказал Бастьен, прикоснувшись к ее руке. В отличие от Хакима, который сдавил ее руку, он лишь слегка дотронулся до нее, но Хлоя пошла за ним немедля.

Однако ощущение его руки на ее коже растревожило ее ничуть не меньше, думала она, позволяя ему вывести ее из комнаты. Соприкосновение с его кожей было тоже своего рода угрозой, опасно притягательной угрозой.

Сразу, как только они покинули комнату, рука ее освободилась точно сама собой.

– Если вы одолжите мне свою машину, я уверена, что сама смогу найти книжный магазин, – сказала она ровным голосом.

– Но тогда я упущу возможность провести время с вами, – улыбнулся он. – И кроме того, никто не может вести мою машину, только я сам. Я на этот счет привередлив. Почему бы вам не подняться и не сменить туфли на более удобные? Наверняка у вас что-то такое есть.

Она отдала бы десять лет жизни за более удобные туфли, но Сильвии и в голову не пришло, что это может оказаться необходимо, точно так же, как не пришло в голову, что у них существенно разные размеры. Хлое только чудом удавалось не хромать, но она ответила с ослепительной улыбкой:

– Эти туфли вполне удобны. Если вы готовы, я тоже. Чем скорее мы поедем, тем скорее вернемся.

– Ясно, – пробормотал он. – Хотя знаете что? Я не верю, что вы были настолько же честны, когда говорили о туфлях.

В середине его фразы было сделано слабое ударение, как будто он намекал на ее нечестность и в другом смысле. Или ее свихнувшееся воображение опять пустилось вскачь?