Филис Кристина Каст - Богиня роз

– Трудно свести мои предпочтения до стандартной десятки. Наверное, к Конрою я добавил бы Германа Вука.

– «Ветры войны», – кивнула Микки. – Прославленная книга!

– И не забудьте еще «Войну и воспоминание».

– Это невозможно забыть.

– Потом я бы вспомнил о Джеймсе Клавелле.

– «Король крыс», «Тай-Пен» и самое лучшее – «Сегун», – сказала Микки, едва кивнув Блэйру, принесшему вино и оливковый хлеб.

– Но мне не нравится мини-сериал по этой книге.

– Ричард Чемберлен в роли Блэкторна? Ох, умоляю! Нет и нет! Мне вообще противно, когда великую книгу превращают в дешевый сериал.

– Но есть и исключение. Это Лэрри Макмертри с «Одиноким голубем».

Микки остановилась, не донеся до рта кусочек оливкового хлеба.

– Мне очень нравится книга, и я обожаю этот сериал.

И они углубились в обсуждение экранизаций любимых книг, от романов Макмертри о старом Западе до книг Уилбура Смита об Африке. Каким-то чудом посреди разговора они умудрились заказать ужин и съесть его. Микки хотелось ущипнуть себя. Она припомнить не могла, когда ей случалось так отлично поговорить с мужчиной за ужином. С подругами-то она привыкла обсуждать разные интересные вещи. Но с мужчинами это казалось невозможным. И прежде чем Микки успела это осознать, она выпила три бокала кьянти, съела отличный ужин и только на десерт, спохватившись, заказала ирландский кофе вместо опасно соблазнительного шоколадного пирожного. У нее приятно гудело в голове, она прекрасно проводила время – и была удивлена до глубины души, когда, посмотрев на часы, обнаружила, что прошло уже почти два часа.

Она не спеша пила кофе, чувствуя на себе изучающий взгляд Арнольда. На лице доктора был так открыто написан вопрос, что Микки улыбнулась и сказала:

– Что?

– Все так удивительно.

– Вообще-то я думала то же самое, – чуть застенчиво призналась она.

– Я не могу поверить, что нашел женщину, которая действительно любит читать и способна оценить что-то, кроме пошленьких дамских романчиков.

Микки показалось, что ее окатили ледяной водой. Неужели он действительно сказал «пошленькие дамские романчики»? И это он о книгах прекрасной Норы Робертс, и всегда восхитительной Мэри Дэвидсон, и Сьюзен Грант, и Джины Шоуолтер, и Мерилин Лавлейс, и о множестве других прославленных писательниц, которые составляли ей компанию долгими вечерами и заставляли смеяться, плакать и счастливо вздыхать?

– Что вы имеете в виду?

Не заметив, как изменился ее тон, Арнольд с воодушевлением продолжил:

– Я имею в виду, весьма необычно, что интересная женщина читает и одобряет по-настоящему ценные книги.

– А я бы сказала, что важно читать разных авторов и книги разных жанров. Думаю, это заметно расширяет взгляды на жизнь, которые сужаются, если слишком уж ограничивать себя в выборе, – осторожно сказала Микки, стараясь говорить как можно более нейтральным голосом. – Я вот как раз хотела спросить, Арнольд, вы когда-нибудь читали сочинения Энн Тайлер?

– Тайлер? Нет, пожалуй.

– Знаете, она получила Пулицеровскую премию за «Уроки дыхания».

– В самом деле? Рад за нее.

Микки съежилась от его снисходительного тона.

– А вам знаком «Историк» Элизабет Костова?

– Нет.

– Я думала, вы любите историю, – пробормотала Микки.

– Да, люблю.

– Хм... Ну, тогда как насчет «Туманов Авалона» Мэрион Зиммер Брэдли?

– Мифы о короле Артуре, пересказанные с женской точки зрения? – Смех Арнольда прозвучал саркастично и высокомерно. – Я бы не назвал это историей.

– А вы это читали?

– Нет, конечно же нет.

Арнольд, не осознавая того, потер лоб, как будто от вопросов Микки у него разболелась голова.

– Я предпочитаю Теннисона и Уайта. Мне нравятся вещи проверенные и правдивые.

– Хорошо, но что вы скажете о книгах Норы Робертс? Я как-то заглянула в статистику, и там было сказано, что романы Норы Робертс покупают каждые шестьдесят секунд. Похоже, они достаточно проверены и правдивы. И по крайней мере, статистически вы вполне могли читать ее... ну, хотя бы случайно.

– Нора Робертс? Она пишет о всяких там страстях с разрыванием лифчиков, разве не так?

Возле их столика появился Блэйр.

– Я только оставлю вот тут счет.

Он положил листок рядом с рукой Арнольда.

– Но вам некуда спешить, так что...

Блэйр умолк на полуслове, увидев раздраженные, прищуренные глаза Микки. И нервно откашлялся.

– Я хотел сказать, что рад буду подойти, как только понадоблюсь вам.

И, бросив на Микки встревоженный взгляд, он отошел на свое обычное место, откуда наблюдал за официантами.

Поспешное отступление Блэйра напомнило Микки, что надо следить за выражением лица, но когда она посмотрела на Арнольда, то поняла, что тревожиться ей не о чем. Арнольд на нее не смотрел. Он, нахмурившись, изучал счет.

– Что-то не так? – спросила Микки.

Он придвинул к ней листок.

– Нет, никаких проблем. Я просто подсчитывал свою часть платы.

– Простите?..

– Ну, это ведь вы заказывали закуску. И вы выпили на один бокал вина больше, чем я, да и ирландский кофе определенно не дешевое удовольствие.

Не веря услышанному, Микки моргнула и поняла, что утратила дар речи.

Арнольд достал из бумажника купюру в двадцать долларов и две десятки.

– Это моя часть, вместе с чаевыми. Вы как обычно платите, наличными или кредиткой?

Микки внезапно расхохоталась.

– То есть вы хотите, чтобы я заплатила половину за ужин?

– Разумеется, – ответил он абсолютно спокойно. – Времена меняются. Нынче к женщинам положено относиться как к равным. И я всего лишь проявляю необходимое уважение.

– Отлично, – кивнула Микки, все еще смеясь.

Она чувствовала, как в груди вскипает гнев. Замечательно. Прелестно.

– Да, отлично. Итак, доктор Ашер... ведь к вам положено обращаться именно так, да?

Он кивнул с некоторым смущением.

– Хорошо. Я просто хотела удостовериться. Итак, доктор Ашер... Это вовсе не проявление уважения ко мне – рассуждать о том, что нынче женщины изменились. Как раз наоборот. Мне плевать, какой год стоит на дворе. И если это свидание – а мне именно так и показалось, – то дело чести и проявление хороших манер для мужчины – заплатить за ужин леди. Вот это уважительно. Но вам этого не понять, потому что абсолютно ясно: женщин вы не уважаете. И ваши слова о том, что якобы любят читать женщины, так же высокомерны, как и ваше откровенное пренебрежение женщинами-писательницами.

Микки сунула руку в сумочку, достала три двадцатидолларовые купюры и с размаху положила их на счет.

– А вот вам и новость: так называемые пошленькие романчики по продажам намного превосходят все остальные литературные жанры. И многие писательницы обладают и острой проницательностью, и отличным образованием. Они создают миры, полные сильных, страстных женщин и благородных героических мужчин. Вам бы прочесть хоть одну такую книгу. И эти авторы дамских романчиков, которых вы так презираете, могли бы научить вас, что значит быть настоящим мужчиной.