Филис Кристина Каст - Богиня роз

Микки встала и повесила сумку на плечо.

– Всего доброго, доктор Ашер.

Он хотел было подняться, пытаясь при этом что-то сказать, но Микки его остановила:

– Нет, прошу вас, не вставайте. Мне хочется запомнить вас именно таким: смущенным и бессловесным. Вам это очень к лицу; совершенно не видны ваши высокомерие и шовинизм.

Зловеще усмехнувшись, она повернулась и неторопливо пошла к выходу из полутемного зала.

Микки все еще продолжала улыбаться, шагая по улице. Черт, она так рада, что высказалась и ушла! Она никогда не была слабой и безвольной; у нее всегда были чертовски высокие мерки. Нет, ну кто бы мог подумать! Он ведь сначала показался таким интересным и сексуальным! Но как и с большинством мужчин, в итоге все кончилось полным разочарованием.

В тайниках ее ума при этом прозвучала мысль, что ни один мужчина никогда не сможет по-настоящему приблизиться к ней, потому что она никогда не сможет позволить себе поделиться тайной, что билась в ее крови... но эта мысль улетела, и Микки быстро задавила неприятную правду пьяненьким смехом и импровизированным пируэтом, который проделала в круге света уличного фонаря.

Ей прежде никогда не доводилось уходить со свидания пешком.

Это так возбуждало!

Микки замедлила шаг. Она в последнее время все больше и больше думала о том, что, возможно, не способна на длительные отношения. И может быть, сегодня она получила последний знак, в котором нуждалась. Нечто вроде предзнаменования. Она действительно была не такой, как все, и ей становилось все более и более ясно, что «правильного» мужчины для нее не может быть. Его просто не существует. Как ни странно, от этой мысли Микки не почувствовала себя печальной и одинокой. Вместо того она ощутила в себе мудрость, как будто наконец осознала, что ее подруги недостаточно зрелы для того, чтобы это понять. И Микки охватило огромное облегчение.

Она как раз проходила мимо популярной местной пивной «Мак-Джил» и решила, что вполне можно заглянуть туда и выпить еще немножко. Но тут дверь распахнулась, изнутри донесся шум, и она передумала. Она была не в том настроении, чтобы перекрикивать громкую музыку, заказывая спиртное. К тому же ей и без того уже хватило... и ничего в этом нет дурного. Она ведь не сидела за рулем – она летела! Микки рассмеялась и пошла дальше, вдыхая прохладный октябрьский воздух.

Она миновала деловой квартал; вместо модных магазинов и ресторанов Микки окружили старые обшарпанные особняки, что выстроились возле Вудворд-парка. Микки любила эту часть Талсы. Здесь ее охватывало желание жить в двадцатых годах. Она бы, наверное, была девушкой свободной морали и боролась бы за права женщин. Она бы коротко подстригла волосы, носила бы просторные платья, расшитые бусами, которые сверкают и позвякивают на ходу, много пила и танцевала ночи напролет. А уж между вечеринками можно было бы и вести крестовые походы за женское равноправие.

Вроде того, что она предприняла сегодня вечером, весело подумала Микки. Ну, минус короткая стрижка, просторное платье и танцы. А может, танцы и не в минусе. Почему бы завтра вечером не пойти в тот же ресторан, поужинать и узнать от Блэйра и музыкантов о том, что произошло после ее ухода.

Микки дошла до развилки. Здесь особняки уходили в сторону Вудворд-парка, и Микки обычно в этом месте переходила улицу и поворачивала к своему дому. Но на этот раз она остановилась, глядя на парк. Она не чувствовала ничего такого, что вызвало бы опасения. До этого момента она вообще не вспоминала о том непонятном, что вползло в ее жизнь вместе с недавно начавшимися снами.

– Просто пройдусь немного, чтобы развеяться и не думать о том, что меня беспокоит, – любезно сообщила она самой себе.

К тому же все вокруг выглядело абсолютно обычным. Разбросанные по Вудворд-парку старинные фонари расплескивали вокруг себя желтоватые лужицы света. Ветер шелестел в ветвях ухоженных дубов, негромко призывая осень, и водопады листьев кружились, словно маленькие торнадо. А в центре парка Микки увидела мягко освещенную сцену, готовую к началу спектаклей. До нее даже донесся издали голос актрисы, повторявшей свою роль...

Микки уже начала было переходить улицу, направляясь к дому, но заколебалась, с тоской глядя на парк, омытый светом и звуками. Он был так притягателен... Он выглядел как волшебный оазис посреди ночи – особый маленький городок, принадлежащий лишь ей одной. Дразнящий ветерок прилетал оттуда, кружа, соблазняя ее, подталкивая навстречу запахам корицы и осенних листьев.

А почему бы и нет?

Микки взглянула на часы. Всего девять. Парк и розовые сады закрываются только в одиннадцать. Нелли ведь особо напоминала ей, что нужно жить нормальной жизнью. А прогуляться по парку и навестить свои розы как раз и будет нормальным для нее поступком. Она может обойти сцену, где репетируют актеры, и быстренько дойти до розовых садов. Ей и правда надо проверить, как чувствуют себя кусты вокруг сценических конструкций. Она с самого начала тревожилась, как розы перенесут всю эту суету, ведь рядом с ними топтались рабочие в тяжелых башмаках, а розы этого не любят.

Микки посмотрела на темнеющее небо, напомнив себе, что сегодня новолуние. И если розы нуждаются в помощи, сейчас лучшее время для этого.

Она только пройдет по центральному ряду кустов, проверит, убрали ли рабочие за собой весь мусор и не попортили ли кусты. А потом вернется домой, нальет себе немножко вина и поуютнее устроится в постели с хорошей книгой... написанной женщиной!

Ох, а ведь она может и заснуть... и разве ей не хочется больше всего снова навестить своего возлюбленного, а не заниматься чем-то еще?

Микки миновала перекресток, отделявший парк от улицы, и пошла по тротуару, что тянулся мимо чудесных прудов с маленькими водопадами, которые обрамляли Вудворд-парк с севера. На следующей развилке она повернула от северной стороны улицы к центру парка, где пока еще не утихла суета вокруг сцены, возведенной лишь накануне вечером. Обрывки стихотворных строк звучали, дразня ее и соблазняя посмотреть спектакль.

Заинтересовавшись, Микки порылась в памяти, припоминая историю Медеи. Она смутно помнила, что это была древнегреческая трагедия, и что Медею обманул ее муж Ясон, и... Микки наморщила лоб, пытаясь разобраться во всем том мусоре, который вбивали ей в голову на уроках английского языка в колледже.