Helene P. Scheglova - Герцог де Гарнье

– Рад это слышать! А сколько вы здесь собираетесь пробыть?

– Судя по всему, недолго, так как почти все вещи остались в нашем доме, в Лондоне, а сюда мы привезли только самое необходимое.… Мама хочет продать этот дом, и пока не найдётся покупатель, мы будем жить в нём.

– Жаль, очень жаль… я уж было понадеялся, что вы останетесь навсегда.

– Знаете, я бы сам тут остался, ведь это дом, где я родился, это дом моей матери… «И не только по этой причине», – мелькнуло у него в голове, когда он посмотрел на Элен.

– Вы уже познакомились? – спросила внезапно появившаяся Элен, держа в руках огромный букет роз.

– Ну что, – сказал Луи, – предоставляю в качестве собеседницы мою дочь. С этими словами он удалился. Элен и Мариэль остались одни.

– Элен, зачем вы нарезали столько цветов?

– Вам. За то, что вы помогли мне. Подарите их своей матери. Думаю, она будет рада.

– Матери – пожалуй, но Пончик не получит ни одной розочки. Спасибо, Элен. – И он как тогда взглянул на девушку.

– Позвольте вас спросить, Мариэль…

– Пожалуйста.

– Кого вы назвали?…

– Пончиком?

– Да.

– Свою младшую сестру Рози. Она у нас толстенькая и кругленькая, как пончик. Вот я и дразню её.

– Зачем же дразнить? Ваша сестра, наверное, ещё маленькая, а маленькие дети все полненькие…

– Да я бы и не делал бы этого, если бы она не обзывала меня «худым», ещё и говорит: «Лучше быть таким пончиком, как я, чем таким худым, как Мариэль».

– Вы вовсе не худой, а вполне нормальный человек.

– Ну, вот и мать моя мать так же считает, а сестра не известно почему, издевается надо мной.

– Бросьте, Мариэль, она делает это не нарочно, я уверена, что она просто шутит.

– Ага, если бы вы видели, с каким серьёзным лицом она это говорит… Может, мне действительно стать толстым, шириною с эту калитку? – пошутил он.

– Тогда, Мариэль, вы просто будете застревать в ней! – весело сказала Элен, и они оба засмеялись.

– Мариэль, если вы хотите, чтобы розы не увяли, их нужно поставить в воду. Сейчас очень жарко на улице, – внезапно посмотрев на цветы, сказала девушка.

– Пожалуй, вы правы, Элен. Я так и сделаю… Благодарю вас за цветы и хорошие слова, – говорил он, прощаясь.

– Мариэль, вы ещё зайдете к нам? – пытаясь скрыть грусть, спросила Элен.

– Конечно, я буду здесь вечером, часов в семь. Мои родители придут навестить вашу семью, а я останусь здесь, с вами.

Мариэль снова попрощался и стал уходить.

– Элен, дурочка, что ты там торчишь всё время! Иди на кухню и приготовь что-нибудь к чаю. – Внезапно послышался голос Андреа. – Ты слышишь меня, глупая?

– Иду, мама.

«Гм… мама! Нет! Мачеха! – размышлял Мариэль, приближаясь к дому. – У-у-у! как я вас ненавижу и презираю, госпожа Фурия!!! Ах, моя милая Элен, если бы я был совершеннолетним, я бы увёз тебе далеко-далеко, где бы эта бездушная женщина не кричала на тебя и не била…»

Он пришёл домой. Все ещё спали, та как прошло немного времени после его ухода. Мариэль взял цветы, поставил их в большую фарфоровую вазу и решил отнести их в комнату матери. Он тихонько открыл дверь и направился к тумбочке, стоявшей около кровати. Когда он ставил вазу, то нечаянно зацепил расстёгнутой манжетой маленькую бутылочку с духами – она упала и шумно покатилась по паркету. Луиза проснулась из-за грохота; она открыла глаза и увидела нарушителя спокойствия.

– Это ты, сынок?

– Матушка, извините, что я вас разбудил… Посмотрите, какие розы я вам принёс!

– Ах! Какие красивые! Где ты их взял?

– Потом расскажу. Мне их подарили.

– Мариэль! – в ужасе вскрикнула Луиза, бросив взгляд на одежду сына. – Нет, ты только посмотри на свой внешний вид! Боже мой, ворот расстёгнут, жилет тоже, а рукава… О, Боже! Ужас просто! Немедленно приведи себя в порядок!

Мариэль, который не преставал думать об Элен, совсем забыл о том, что мать не любит, когда перед ней появляются в том виде, в каком он пребывал сейчас. Молодой человек быстро поправил свою одежду.

– Извините, матушка, я забыл… – виновато проговорил он.

– Молодой человек, вы не должны забывать о таких вещах, – с мягким укором сказала мать. – Вот представьте, если вы в подобном виде предстанете перед девушкой. Что тогда? А то, что она будет иметь о вас самое дурное мнение…

«Боже мой! Что обо мне могла подумать Элен?!» – ужаснулся Мариэль.

– … она посчитает вас неряхой, – продолжала Луиза, – и ещё Бог знает кем! Так будьте же не столь забывчивы в следующий раз, молодой человек!

– А Элен мне ничего не сказала, – проговорился как наивное дитя, Мариэль, возражая матери. Он понял свою оплошность, но было поздно оправдываться.

– Кто такая Элен?

– Девушка, которая подарила мне эти розы, – ответил он, решив всё выложить начистоту именно сейчас. – Она живёт рядом с нами.

– Рядом, говоришь?

– Да.

– И к ним можно пройти через калитку в конце нашего сада?

– Можно… Семья Элен носит фамилию де ла Роуз. Однако, вы не рассказали, что у вашей подруги Андреа была дочь.

– Я и не знала. Дело в том, что когда я уезжала, у Андреа не было детей. Расскажи, какая Элен.

– Она добрая, милая и очень красивая…

– Элен тебе понравилась? – несколько лукаво спросила Луиза, обратив внимание на смутившегося сына.

Мариэль, который во время всего разговора стоял около окна, лицом к матери, сидевшей напротив него в кресле, вдруг покраснел и отвернулся, чтобы мама ничего не заметила.

– Так она тебе нравится? А-а? – переспросила она, а про себя подумала: «Милый мой Мариэль, неужели ты влюбился?»

– Мама, пожалуйста, не спрашивайте больше ни о чём… – еле выдавил из себя юноша.

– Хорошо, не буду тебя больше мучить, – засмеялась проницательная Луиза. – Да, вот ещё что, – добавила она, когда Мариэль стал уходить, – большое спасибо за цветы и не забудь, что мы вечером идём в гости к де ла Роуз и я поблагодарю маленькую Элен.

Луиза сказала, что они пойдут в гости к семье де ла Роуз после ужина, как и предполагал сам Мариэль. В продолжение почти пяти часов бедный молодой человек метался по комнате в ожидании, когда стрелка больших старинных часов остановится на цифре семь, но как назло она передвигалась очень медленно, и казалось, что от одного деления до другого пролегает целая вечность.

За час до ужина Луиза зашла к сыну, застав его совершенно обеспокоенным. И на вопрос «почему ты так нервничаешь» он невпопад ответил, что соскучился по математике (которую, впрочем, терпеть не мог); он так сказал потому, что в тот момент другой отговорки не нашёл, так как думал вовсе не о том, что он ответит на вопрос матери.

Луиза, конечно же, догадалась, в чём истинная причина. И в то же время знала, как Мариэль относится к предмету под названием «математика», но она не хотела, однако, чтобы он во время пребывания в Нанте совсем всё забыл, включая само название предмета. Недолго думая, она принесла учебник по геометрии и, найдя довольно-таки нелёгкую задачу, усадила за неё Мариэля. Таким образом Луиза хотела помочь сыну, думая, что он начнёт решать её и не заметит, как пролетит время.