Дэни Аткинс - Наша песня

Я уже представила себя сидящей на скамье подсудимых после предъявления мне обвинений. «Что вы, ваша честь, я не из тех жен, которые роются в почте своего мужа. Честно». Я даже улыбнулась.

Ну, может быть, всего один раз… но это было очень давно. Можно сказать, что это была другая жизнь, и в ней – другая я. Какие-то незначительные обрывки воспоминаний явились из ниоткуда, чтобы пронзить насквозь мое хорошее настроение, затаскивая меня назад, в ту самую ночь, а это уже было не так давно. Месяц или, может, два назад, когда невнятное бормотание мужа среди ночи разбудило меня. Я невольно напряглась и слегка дернулась, отчего маникюрша промахнулась и капнула ярко-красным лаком на кожу возле моего идеально овального ногтя.

– Простите, – пробурчала я.

Она лишь мельком взглянула на меня, умело пряча раздражение и быстро исправляя ошибку.

Мне повезло и в том, что меня смогли так быстро принять в салоне, поскольку я позвонила довольно поздно. Впрочем, я считалась постоянной клиенткой, так что они быстро поменяли местами кое-какие сеансы, и вот я уже здесь. К тому же мне даже не пришлось срываться с работы в рабочее время. Вот одно из преимуществ собственного бизнеса – босс всегда будет великодушен и лоялен в подобных случаях.

Я ничуть не сомневалась в том, что Дэвид заранее побеспокоился обо всех мелочах, касающихся нашего путешествия. Он был великим мастером в организации любого дела, за какое бы ни брался. Впрочем, учитывая его работу, по-другому и быть не могло. Вот почему у нас не будет никаких проблем с документами, никаких просроченных страховок или недействительных паспортов. И все же при всем при том он оставался типичным мужчиной. Он просто не понимал, что любая уважающая себя женщина, отправляясь в отпуск, непременно позаботится о том, чтобы сделать себе идеальный маникюр, педикюр и посетить солярий для получения золотистого «бразильского» загара.

Я, конечно, не собиралась показывать ему, что мне уже все известно о нашей поездке в Нью-Йорк сразу после Рождества. Он был бы очень расстроен, если бы я лишила его возможности сообщить о сюрпризе. Особенно если учесть, сколько всего ему пришлось проделать для того, чтобы устроить его для меня. И я, конечно, не собиралась портить этот драгоценный момент. Поэтому последние несколько дней провела немало времени перед зеркалом в ванной комнате, тренируя удивленное и одновременно восхищенное выражение лица. Это продолжалось до тех пор, пока я не убедилась в том, что достигла желаемого результата – идеального сочетания изумления и безумной радости.

Я почувствовала, что опять улыбаюсь, ожидая, когда подсохнет первый слой лака. Маникюрша была права: мне жутко повезло. Я счастливая девушка. Я взглянула на свое отражение в одном из многочисленных зеркал салона. То есть, конечно, надо поправиться – я счастливая женщина, а не девушка. Когда в свой день рождения ты понимаешь, что тебе уже не двадцать с хвостиком, ты, наверное, должна признать, что нельзя больше продолжать называть себя девушкой. Я снова взглянула на свое отражение и подумала, что Дэвид, вероятно, был прав, когда утверждал, что я не выгляжу на свой возраст. Я натуральная блондинка, у меня стильная стрижка, и волосы мягко обрамляют мое лицо, очерчивая скулы. Я сделала себе легкое мелирование, отчего теперь создается впечатление, будто я только что вернулась после двухнедельного отпуска где-то в солнечном местечке. У меня имелись и деньги, и время, чтобы тратить их на макияж, маникюр, автозагар и различные косметические процедуры для лица. Я знала, что смотрюсь намного моложе женщин, мимо которых прохожу на улице, причем тех, которые, очевидно, были моими ровесницами. Эти женщины, измученные жизнью, переживали всевозможные стрессы. Они толкали перед собой коляски, торопились или к няням, или в ясли. Или же тянули за собой ребятишек, у которых при этом полностью отсутствовало желание поторопиться. Везучая. Какая же я везучая!

Когда маникюрша начала наносить второй слой лака, усыпляющую музыку, нежно играющую в салоне, неожиданно прервал резкий рингтон, шедший откуда-то снизу, рядом с моими ногами. Я взглянула вниз и увидела, что моя рыжеватая кожаная сумочка чуть заметно вибрирует, словно в ней спряталось какое-то крохотное живое существо.

– Простите, – тут же извинилась я. – Я забыла отключить звук.

– Ничего страшного, – убедительно произнесла маникюрша, и ее рука с кисточкой зависла в воздухе. – Хотите ответить? – поинтересовалась она прежде, чем продолжить работу.

Я отрицательно замотала головой:

– Нет. Мне можно оставить сообщение на голосовую почту. Я не буду отвечать.

Но телефон не умолкал. Прошло несколько мгновений, в течение которых звонивший мог бы и в самом деле оставить свое сообщение, но телефон зазвонил снова. Я нахмурилась, глядя на сумочку, словно этого было достаточно для того, чтобы звонивший успокоился и перестал меня донимать.

– Вы уверены, что не хотите ответить? – снова поинтересовалась маникюрша.

Я посмотрела на свои сверкающие красные ногти, которые сейчас напоминали кончики крылышек какой-то экзотической бабочки. Мне нельзя было ни до чего дотрагиваться минут десять, иначе я непременно уничтожила бы всю эту красоту.

– Нет. Кто бы ни звонил, пусть подождет, – заявила я.

Но, скорее всего, ждать они не могли, потому что моя сумочка молчала всего с минуту, а потом телефон принялся звонить снова.

– Простите меня, мне так неудобно! – извинялась я.

Девушка перестала накручивать крышку на флакон с прозрачным лаком, который только что начала наносить мне на ногти.

– Не волнуйтесь. Такое часто случается. Может быть, вы хотите, чтобы я ответила за вас, пока ваши ногти не высохли?

Есть что-то неприятное и тревожное в тех секундах, когда ты наблюдаешь за посторонней женщиной, копающейся в твоей сумочке. Но я сразу же успокоилась, когда она наконец извлекла телефон, положила его себе на ладонь и уставилась на экран.

– Дэвид, – прочитала она. – Это ваш…

– Да, это мой муж, – сказала я и прикусила губу.

Он, наверное, думал, что я еще в офисе, потому что я не предупредила его о своем намерении провести несколько часов, готовясь к путешествию. Ведь предполагалось, что я вообще о нем ничего еще не знаю.

– Вы могли бы просто сказать ему, что я сейчас по горло загружена работой и перезвоню ему сама минут через двадцать?

Дэвид не знал всю мою команду, так что, если мне снова повезет, он подумает, что говорит с кем-то из моих младших помощниц.

– Разумеется, – ответила она и нажала на кнопку, чтобы принять вызов.

– Только ничего не говорите о том, где я сейчас нахожусь, – прошептала я в тот момент, когда она уже открывала рот, чтобы ответить. – И про Нью-Йорк ни слова, – в панике скороговоркой добавила я.