Паулина Петерс - Рубиновая комната

Перед объективом возник полицейский, державший в руках высоко поднятую дубинку. Она сфотографировала еще двоих полицейских, схвативших под мышки отчаянно отбивавшуюся женщину и потащивших ее по мостовой. От группы зубоскаливших мужчин отделились несколько человек, бросились в толпу, стали хватать и лапать женщин.

– Вот еще одна из тех баб!

Виктория слишком поздно заметила, что перед ней возник мужчина. Он грубо схватил ее за руку, заставив выронить «Кодак».

– Иди сюда, малышка, поцелуй меня!

По-английски он говорил как представитель низшей части среднего класса, в его улыбке чувствовалась неприязнь. В верхнем ряду не хватало многих зубов.

– Руки прочь!

Применив прием джиу-джитсу, Виктория заставила мужчину пошатнуться, затем он упал на землю.

«“Кодак”… Где же “Кодак”?»

Девушка торопливо оглядывалась по сторонам. Протиснувшись между двумя мужчинами, она уже подняла фотоаппарат с земли, когда ее снова схватили, на этот раз сзади. Горло сжал чей-то локоть.

– А ты совсем дикая. Ну что, оттрахать тебя как следует, прежде чем передать полиции?

В нос Виктории ударил запах лука и пива. Девушка смогла немного повернуть голову. Над ней нависло заросшее щетиной красное лицо. Смеясь, мужчина потащил ее прочь, пока она отчаянно пинала его, пытаясь высвободиться.

– Вы ведете себя совершенно неподобающим образом. Немедленно отпустите девушку! – услышала Виктория строгий мужской голос. Она увидела, что на пути у ее обидчика возник молодой мужчина.

– Отвали, франтик. Не то получишь в рожу, – прорычал тот.

– Что ж, если вы совершенно не воспринимаете человеческую речь…

Мимо Виктории просвистел кулак, обрушившись на лицо бородача. Тот попятился. Воспользовавшись возможностью, Виктория вырвалась и свернула на Парламент-стрит. На миг обернувшись, она увидела за спиной своего спасителя, бородача и нескольких его приятелей, следовавших за ним по пятам. В этот миг из-за угла одной из боковых улиц показался кеб.

– Идемте! – Молодой человек схватил Викторию за руку и вместе с ней бросился к карете.

– Куда угодно, лишь бы прочь отсюда! – крикнул кучеру ее спаситель, помогая ей взобраться на сиденье, а затем садясь рядом с ней.

– Как скажете, сэр! – поворачивая коней, кучер щелкнул плетью, обрушив ее на их преследователей, а затем лошади галопом бросились в сторону Ковент-Гардена.

– Иногда в жизни нужно просто немного везения. Мне бы действительно очень не хотелось драться с этим сбродом. К тому же я не совсем в форме, – и молодой человек пошевелил пальцами правой руки, а затем болезненно скривился.

Тут Виктория наконец смогла рассмотреть его. У него были короткие русые волосы и темно-карие глаза. Его нельзя было назвать красавцем, но черты лица у него были правильные. Одна бровь была немного выше другой, из-за чего казалось, что он постоянно над чем-то иронизирует. Небольшие складочки у широких губ заставляли предположить в нем человека с чувством юмора. Девушка решила, что ему уже больше двадцати лет и родом он из образованной семьи, поскольку в речи его слышался оксфордский или кембриджский акцент. Завершающим штрихом в его образе можно было считать коричневое пальто, хоть и немного поношенное, однако сшитое явно на заказ.

– Боже мой, – пробормотал он себе под нос, – никогда бы не подумал, что вывихну руку за сторонницу миссис Панкхёрст [1] Миссис Панкхёрст – борец за права женщин, лидер британского движения суфражисток, сыграла важную роль в борьбе за избирательные права женщин. ( Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное .) .

– Значит, вы против избирательного права для женщин? – вспыльчиво воскликнула Виктория.

– Я ничего не имею против…

– Как вы благородны.

– Что вы, не стоит… – Он великодушно махнул рукой. – Однако я имею кое-что против миссис Панкхёрст.

– Потому что она ведет себя не тихо и терпеливо, как того требует всеобщее представление о женщинах, а борется за свои права?

– Нет, потому что я считаю борца за избирательное право женщин ужасно догматичной и самоуверенной особой.

– Ах, вы что же, считаете, что избирательное право для женщин ни в коем случае нельзя вводить прежде общего избирательного права для мужчин? Потому что таким образом ваши собратья по полу останутся внакладе? Хотя вы… – Виктория бросила на него раздраженный взгляд, – …наверняка относитесь к числу мужчин, у которых есть дом или которые снимают квартиру, а значит, имеют право выбирать правительство.

– Признаю, я являюсь владельцем небольшого дома рядовой застройки, – он усмехнулся, вынул из кармана пальто льняной носовой платок и протянул его Виктории.

– Это еще зачем? – удивилась та. – Неужели вас смущают мои накрашенные губы?

– Нисколько. Напротив, я считаю вас весьма привлекательной. Но… если вы захотите почистить плечо…

– О…

Виктория оглядела себя. К пальто прилипли остатки гнилого апельсина. Девушка поспешно стряхнула их.

Только теперь Виктория заметила сложенную газету, торчавшую из кармана пальто молодого человека. В глаза ей бросилась дата под названием газеты «Спектейтор»: 13 февраля.

– Господи боже мой! – Она испуганно прикрыла ладошкой рот. – Который сейчас час?

Ее спаситель вынул из кармана часы.

– Чуть больше половины четвертого.

– Мне срочно нужно в «Риц».

– В «Риц»?

Виктория подавленно кивнула.

– Я совершенно забыла, что в три часа у меня там была назначена встреча.

– Вы преподносите сюрпризы. – Ее спутник выглянул из кеба и крикнул кучеру, куда ему следует направляться. – Кстати, на меня произвело впечатление, как вы уложили того молодчика. Похоже было на захват джиу-джитсу. Если позволите заметить, конечно.

– Это и было джиу-джитсу.

– Неужели? – вот теперь удивился он .

– Меня научил отец.

– Должно быть, он выдающийся человек.

– Да, так оно и было, – негромко ответила Виктория. Она все никак не могла смириться с тем, что ее отец вот уже год как мертв, и до сих пор скучала по нему. Ее мать умерла от лихорадки, когда Виктории было три с половиной года. Заметив сочувствие во взгляде попутчика, она поспешно добавила: – Кстати, как вас занесло к зданию парламента? Вряд ли вы принимали участие в демонстрации за избирательные права женщин.

– Нет, признаю, я был там не поэтому, а по долгу службы. Я работаю на «Спектейтор». Меня зовут Джереми Райдер.

Он извлек из внутреннего кармана пальто визитную карточку и протянул девушке.

– Не хочу быть излишне навязчивым, но, может быть, вы тоже назовете мне свое имя? – чуть помедлив, произнес он.

– О, конечно! – Виктория вынула из сумочки карточку. – Виктория Бредон.

– Бредон… Вы имеете отношение к известному судебно-медицинскому эксперту Бернарду Бредону? – Молодой человек взглянул на нее с удивлением.