Лука ди Фульвио - Корабль мечты

– У тебя инструменты с собой, доктор? – спросил капитан. Судя по его виду, он был уверен, что Исаак выполнит любой его приказ.

– Нет…

– Тогда возьмешь инструменты Канди, нашего фельдшера. Он умер два дня назад от лихорадки. Надеюсь, они не навлекут на тебя беду.

Исаак мотнул головой в сторону своей дочери.

– С ней все будет в порядке, – заверил его Ланцафам.

– Среди всех этих солдат? – обеспокоенно уточнил Исаак.

– Это мои солдаты. Я их командующий.

Исаак задумчиво посмотрел на него. Никто не умеет читать сердца человеческие лучше мошенника – иначе с таким ремеслом на белом свете не проживешь. По лицу капитана Ланцафама было видно, что он человек не только гордый, но и честный.

– Я вам верю, – кивнул Исаак.

– Она под моей защитой, – провозгласил Андре. – А теперь покажи, что умеешь. На телегах мои солдаты. И они хотят повидаться со своими семьями. – Он приставил ко рту ладони: – Доннола!

К нему подбежал низкорослый человечек с непропорционально маленькой головой и крошечными глазенками. Он и правда был похож на ласку – а именно это и означало на итальянском имя Доннола. Кожа у глаз морщинилась, точно кожура высушенного яблока, на щеках же была гладкой и слегка лоснилась. На верхней губе и подбородке едва-едва прорезалась рыжеватая юношеская поросль.

– Это доктор Негропонте. Дай ему инструменты Канди, – приказал капитан. – И позаботься о том, чтобы он плюнул на них перед больными, чтобы снять проклятье лихорадки, убившее фельдшера. Если откажется, то пни его под зад, тут я на тебя полагаюсь. Но как только он это сделает, ты будешь выполнять все его приказы. И без возражений. – Ланцафам повернулся к Исааку. – Мы разобьем здесь лагерь. Я хочу, чтобы ты приступил немедленно. Иди за Доннолой.

Исаак подошел к дочери.

– Спасибо, – шепнул он.

– Отец… – начала Джудитта.

Но он просто обнял ее.

– Следи за тем, чтобы не приподнимать юбку. И никогда больше не показывай ноги, когда сходишь с корабля или забираешься на повозку, – тихонько сказал он напоследок.

– Надеюсь, ты умеешь обращаться с пилой, – буркнул капитан.

Исаак пошел за Доннолой к первой тележке. Там сильно воняло гнилой плотью. «“Обращаться с пилой”, сказал капитан. Гангрена», – предположил Исаак.

– И я уже есть хочу! – рявкнул капитан.

Исаак услышал, как он говорит какому-то солдату:

– Девчонка наверняка тоже проголодалась. Принеси ужин и ей. И никакой свинины. Давай, поживей, разводи костер!

Глядя на людей, лежавших на повозке под рваными попонами, Исаак говорил себе, что все будет хорошо. Главное – до конца сыграть свою роль.

Он сел рядом с первым раненым солдатом. Это был молодой парень, ему еще не исполнилось и двадцати. Глаза мальчишки были широко распахнуты от ужаса. Исаак ощупал раздробленное ударом лошадиного копыта колено и осмотрел уже окрасившиеся желтым осколки кости и рваные края раны.

Он знал, что делать. Его отец был хорошим учителем. «Спасибо, мерзавец», – подумал он.

– Плюнь на инструменты, чтобы отогнать беду. – Доннола открыл огромную сумку из потрепанной кожи, полную хирургических инструментов.

Исаак, не раздумывая, плюнул.

– Теперь проклятье лихорадки, сразившей Канди, снято, – громко, чтобы все раненые в повозке слышали, сказал Исаак.

Доннола несколько опешил.

– Обычно врачи отказываются верить в правильность этого обычая, – недоверчиво пробормотал он. – Они считают, что это неприемлемо, поскольку порочит их науку.

– Так что, я теперь не лекарь? – осведомился Исаак.

Он смотрел на своего собеседника, не отводя взгляда. Жизнь мошенника научила его, что нужно всегда быть уверенным в себе.

Доннола молчал.

– Дай ему выпить чего покрепче, лучше водки, чем вина, свяжи его, чтобы не мог дернуться, и принеси мне одну прямую и одну изогнутую пилу, – приказал Исаак. – Конечно, после того как ты решишь, что я настоящий врач.

Встряхнувшись, Доннола достал из сумки с инструментами две пилы.

– Прямая и изогнутая. К вашим услугам, господин доктор.

Исаак взялся за дело. «Веди руки мои, Хава, если это то, чего ты хочешь», – молча взмолился он.

И в тот момент, когда капитан Ланцафам протянул Джудитте хлеб и солонину из говядины, над лагерем разнесся вопль молодого солдата. На мгновение все песни затихли, но тут же зазвучали с новой силой.

Отпиливая ногу парню, Исаак чувствовал, как по лицу текут слезы, как комок стоит в горле. «Помоги мне, возлюбленная моя», – мысленно говорил он жене.

Исаак полдня работал на первой повозке, затем перешел на вторую. Он осматривал раненых, резал плоть, пилил кости, смазывал лекарственной смесью и перевязывал кровоточащие культи, вправлял вывихи, зашивал открытые раны, удалял острия стрел, наносил мази. Часы тянулись мрачно и монотонно, и лишь иногда Исаак поднимал голову, услышав вдалеке печальный колокольный звон, созывавший верующих на молитву. Он работал до вечера не переставая, и лишь когда солнце уже склонилось к горизонту, закончил обходить больных во второй повозке.

Покачиваясь от усталости, Исаак выбрался наружу. Доннола, все это время подававший ему инструменты, последовал за ним. Стоя в забрызганной кровью одежде на свежем прохладном ветерке, Исаак потянулся, глядя на бледное вечернее солнце, скрытое легкой дымкой облаков. В пояснице у него ломило.

Доннола принес две миски горячего бульона, две сосиски и два ломтя черствого хлеба.

Исаак взял бульон и хлеб, а от сосисок отказался.

– Точно, ваша религия же запрещает вам есть свинину. – Доннола с аппетитом надкусил сосиску. – Эх, вы даже не знаете, чего лишаетесь.

Исаак рассеянно кивнул, размачивая хлеб в бульоне. Он привык к таким комментариям. Оба молча поели.

Исаак несколько раз глубоко вздохнул.

– Такое обычно не замечаешь… но воздух пахнет чудесно. – Он еще раз наполнил легкие, словно пытаясь запастись этим великолепным чистым воздухом, прежде чем вновь отправиться в смрад повозки. – Так, мне нужно сходить по нужде.

Доннола ничего не ответил на это. Заметив, что доктор не отводит взгляда, он пожал плечами.

– Ну так вперед!

– У вас тут нет отхожего места? – опешил Исаак.

Доннола развел руками.

– Весь мир – наше отхожее место, – рассмеялся он.

Исаак не двигался с места и все еще выжидательно смотрел на него.

– Вы что, стесняетесь, доктор?

Собравшись с духом, Исаак оглянулся. На приличном расстоянии от лагеря он приметил куст и направился в ту сторону.

Доннолу рассмешило его смущение.

– Срать нужно каждому, господин доктор, даже лучшим из нас. Тут стыдиться нечего! – громко крикнул он Исааку вслед.

Не удостоив его ответом, Негропонте пошел дальше.