Барбара Уоллес - Снежинки на твоих губах

Но Арианна ничему не научилась и чувствовала себя идиоткой после неудачных попыток.

– Я не предполагала, что будет так сложно. – Клиенты делали заказы быстрым и небрежным тоном. – Я не привыкла к такому темпу.

– Проблема в том, что сейчас у нас самое оживленное время. И нам нужна расторопная официантка. У меня нет времени кого-то обучать.

– Я понимаю, – ответила Арианна, по-прежнему чувствуя себя обиженной. Несмотря на то что она в самом деле глупая и никчемная.

Казалось, последние недели она только и делает, что кого-нибудь подводит. Ее нижняя губа задрожала. Как ей удастся правильно воспитать своего ребенка?

– Я пойду за пальто. – Арианна встала и едва успела сделать шаг, как Макс схватил ее за руку.

– Стойте, – сказал он. – Не торопитесь.

Она не понимала, зачем ей оставаться в ресторане. Чтобы сложить больше салфеток?

– Ресторан скоро закроется, – произнес он. – Поужинайте, а потом я отвезу вас домой, и мы поговорим о вашей работе. Договорились?

Как она могла ему отказать, когда Макс смотрел на нее с таким беспокойством? Его добрый взгляд смягчил ее разочарование. Если ей придется вспоминать что-то хорошее о своем кратком пребывании в Нью-Йорке, она подумает о добрых, чувственных и красивых глазах Макса Брауна, которые сейчас пристально на нее смотрят.

Кроме того, глупо отказываться от первоклассного ужина. У нее засосало под ложечкой.

– Хорошо, – сказала она. – Я подожду.

– Отлично. – Он казался довольным. Хотя, может быть, она выдает желаемое за действительное. – Я попрошу Дарлин принести вам меню. – Эй, не вешайте нос! – Он обхватил пальцами ее подбородок, заставляя поднять голову. – У вас все получится. Вот увидите.

– Конечно, – прошептала она после того, как он ушел. – Поживем – увидим.

Оставив Арианну в баре, Макс удалился в свой кабинет. Ему вдруг захотелось с головой уйти в работу с документами и не думать о светлой коже и черных атласных платьях официанток.

Как он поступит? Офисное кресло скрипнуло под его весом. Арианна не может работать в ресторане; эта женщина – настоящая катастрофа. Хавьер десять минут разглагольствовал о ее неумелости и клялся жизнью своей матери, что больше не станет работать с «этой дурехой». Конечно, Хавьер слишком разошелся, но он один из лучших метрдотелей в городе. Макс не мог рисковать и ждать, когда он уволится.

И что Макс сделал? Он спасовал. Он подошел к бару, чтобы уволить Арианну, но не смог произнести ни слова, как только увидел ее проникновенные голубые глаза.

У его матери были карие глаза, под которыми частенько красовались фиолетовые синяки. Она тщетно пыталась замаскировать их косметикой. И как бы она ни старалась, ей не удавалось скрыть разбитые губы.

Не в первый раз Макс задавался вопросом: не убегает ли Арианна от такого же кошмара, от которого бежала его мать? Он нутром чуял, что нет. И потом, кажется, эту девушку вовсе никто не бил.

Его рассудок по-прежнему боролся с эмоциями через несколько часов, когда Дарий постучал в дверь его кабинета.

– Я хотел предупредить, что скоро уйдут последние клиенты.

– Спасибо. Я скоро выйду и закрою ресторан.

– Ладно. – Его друг продолжал стоять в дверях. – Это правда? – спросил он. – Неужели ты все-таки отпустил свою бедняжечку?

– Перестань так ее называть. – Макс ощетинился: Арианна не какая-нибудь шальная девица с улицы. – И кто тебе об этом сказал?

– Она сама. Когда Дарлин принесла ей бифштекс, она заявила, что ужинает в «Фокс-клубе» в последний раз.

– О-о. – Максу стало совестно. – Полагаю, она права.

– Так будет лучше.

– Я знаю. – Однако Максу было не по себе.

Зайдя в кабинет, бармен отодвинул медную лампу и уселся на край стола Макса.

– Слушай, парень, никто, кроме меня, не ценит того, что ты делаешь. Если ты все еще хочешь ей помочь, выпиши чек. Но если ты…

Макс прищурился:

– О чем ты?

– Ты говорил, что она горячая штучка.

– Я этого не говорил. Я сказал, что она будет отлично смотреться в униформе, и я оказался прав. – Дарий фыркнул, и Макс понял, что пытается скрыть очевидное.

Да, Арианна ему понравилась. Она отличается от женщин, которые попадались ему на пути. И не потому, что она дорого одета, хотя за счет этого она выделяется. В ней чувствовалась индивидуальность. Странное сочетание высокомерия и невинности. Она могла казаться ледяной и надменной, а через секунду становилась уязвимой и напуганной. Макс повидал немало женщин и читал их, как открытую книгу.

Но Арианна была для него загадкой. И поэтому она его интриговала.

И возбуждала. Никто, кроме нее, не выглядел настолько сексуально в униформе.

На губах Макса играла улыбка.

– О-о, брат, – сказал Дарий. – Просто признайся, что ты уже ее хочешь.

Макс не ответил. Повернувшись в кресле, он посмотрел в окно кабинета. Перед ним были аллея и аварийный выход из здания. У него за спиной, в зале ресторана, слышался только звук передвигаемых стульев. Внезапно послышалась тихая фортепианная музыка. Он не слышал эту мелодию прежде. Это было что-то похожее на рождественскую песенку.

– Когда ты включил радио? – спросил Макс. Он не был большим поклонником фортепианной музыки, но сейчас она ему понравилась.

– Я его не включал, – ответил Дарий. – Это пианино на сцене.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Макс нахмурился:

– Ширли? – Он знал, что его бывшая пианистка сидит за решеткой. – Ты думаешь, она сбежала?

– Сомневаюсь. К тому же она никогда так хорошо не играла.

Поднявшись, Макс вышел из кабинета. Дарий шел за ним следом. Они вдвоем вошли в зал ресторана, и Макс тихонько присвистнул.

За фортепиано, склонив голову над клавишами, сидела Арианна и играла с ловкостью профессионального музыканта.

После ужина Арианна не знала, чем ей заняться. Боссы ушли, а персонал явно не желал, чтобы она им помогала.

Арианна очень нервничала и не могла бездельничать. Через какое-то время Макс выйдет из своего кабинета, отвезет ее в отель, и на этом ее карьера в «Фокс-клубе» закончится. Она вернется к тому, с чего начала три дня назад: будет искать способ заработать денег и вернуться домой. Только на этот раз ей вряд ли придет на помощь еще один благородный рыцарь.

Оглядевшись, она увидела пианино на сцене и немного приободрилась. Вряд ли кто-то будет против, если она немного на нем поиграет.

Сколько Арианна себя помнила, пианино всегда было ее близким другом. Будучи маленькой девочкой, она сидела на скамейке рядом с матерью и время от времени тыкала пальцем в клавиши. Позже уроки музыки помогли ей пережить боль потери матери. И смерть невестки.

Ее преподаватели музыки сказали бы, что только в те времена она вела себя дисциплинированно, потому что почти всегда она предпочитала классике более легкую музыку.