Элизабет Бикон - Возвращенная любовь

– Кто эта Кейзиа? – спросила Фрея.

Ричу показалось, что ей удалось внятно произнести эти слова лишь благодаря упрямой решимости побороть страх и изнеможение.

– Не разговаривайте, – сурово произнес он, понимая, что придется раздеть ее. – Поднимитесь, – приказал он, будто разговаривал с Сэлли, и, веря, что может обмануть себя, вообразил, будто перед ним ребенок, а не зрелая и очень желанная женщина. Он пытался дольше сдерживать бушевавшие внутри страсти, чтобы без приключений уложить ее спать.

Фрея дулась и твердила себе, что все происходит так, будто она вернулась в детскую комнату, тем не менее поднялась на матрасе, набитом перьями, и тут же ощутила боль в лодыжке и волдыри на ногах. Она вздрогнула, когда Рич снял с нее пояс, расстегнул одежду, аккуратным и ловким движением стянул когда-то покрытое красивыми узорами платье. Фрея тут же вспомнила, что у хозяина дома наверху спит маленькая девочка, за которой он явно ухаживал сам.

– У вас есть другие раны, о которых вы умолчали? – спросил Рич, когда Фрея тяжело опустилась на удобную кровать.

– Нет, – ответила она, стараясь всеми силами побороть одолевавший ее сон.

– Тогда постарайтесь встать, чтобы я мог накрыть вас, – резко приказал он. – После этого можно будет спать спокойно.

– Да, папа, – строптиво пробормотала Фрея, но подчинилась, стараясь не обращать внимания на то, что на нее накатывается горячая волна, когда Рич коснулся ее скудно прикрытого тела.

– Поверьте мне, Утрата, сейчас я не испытываю к вам ни малейших отцовских чувств, – резко предупредил он.

И без всяких усилий переложил гостью на чистую хлопковую простыню, которой был застлан матрас, затем накрыл одеялами и подоткнул их, будто чувствовал себя спокойнее, когда она надежно устроена на ночь. Блаженно вздохнув от ощущения чистых простыней и уютной постели, она открыла глаза, пробормотала слова благодарности и тут же погрузилась в сон.

– Не за что, миледи, – прошептал Рич, видя, как напряжение покидает ее, а сон смягчает черты лица. Она теперь выглядела свежее, чем пока бодрствовала.

Дивясь превратностям судьбы, приведшей эту женщину к порогу его дома в таком состоянии, что он не смог отвергнуть ее, Рич поманил Атласа и вывел на улицу перед сном. Он не сомневался в том, что гостья не проснется, даже если солдаты Бони [5] Бони – такой кличкой англичане наградили Наполеона. нынешним вечером устроят маневры в его огороде. Он дожидался Атласа, пытаясь забыть о женщине в постели своей жилой комнаты. Вряд ли удастся избавиться от нее, пока она не поправится и не окажется в состоянии ходить.

Его мучила неведомая тоска, смущала животная страсть к женщине, которая ему вряд ли понравилась бы, если бы он, скромный обитатель леса, встретил ее в обличье особы королевских кровей и высокого положения. Дремлющий в мужчине зверь иногда дает о себе знать, и сегодня вечером он проснулся. Рич думал, что Аннабель укротила его и отбила вкус к другим женщинам.

«Влечение следует обуздывать, – подумал он, – а заблудившаяся гостья и так слишком много пережила, чтобы подвергать ее новым испытаниям, даже если я желаю ее». Рич предложил ей кров, еду и тепло, но потом с огромным чувством облегчения отправит восвояси. Неделя с желанной женщиной, которую он не мог любить, могла показаться целым годом. Рич тяжело вздохнул, свистнул Атласу, вошел в дом и тихо, точно вор, прокрался наверх. Плотно закрыв дверь своей узкой спальни, он пытался уснуть после долгого дня. Он занимался детьми и спас взбалмошную молодую леди от собственных глупостей. Рич метался в постели, пока усталость окончательно не овладела им. Все обитатели одинокого домика в лесу Лонгборо наконец-то уснули.

– Неужели она собирается проспать сто лет, точно принцесса в лесу? – спросил высокий голосок у самого уха Фреи; ей показалось, будто она плывет ему навстречу из бездонных глубин сна.

– Глупая, конечно нет. Так бывает только в сказках, – презрительно откликнулся другой юный, не столь резкий голос. – Видно, она умерла.

Фрее на мгновение показалось, что второй ребенок прав, пока она пыталась сообразить, как оказалась в чужой постели и почему не испытывала страха, когда заснула. От сильной боли в лодыжке и множества не очень чувствительных покалываний, неподвижности рук и ног казалось, будто она постарела на полвека, но зато поняла, что еще жива и страдает оттого, что совершила побег, после чего очутилась в этой ситуации.

– Это не так, она только что моргнула.

Фрея почувствовала на своей щеке дыхание второго ребенка. Почему-то подумала, что это мальчик.

Тот стоял на цыпочках и с любопытством глядел на нее, точно надеясь, что увидел первого мертвеца в своей жизни, а его сестре лишь показалось, будто она моргнула. Не без труда разомкнув веки, Фрея вблизи увидела ясные голубые глаза мальчика и подумала, не вознеслась ли она на небеса. С первого взгляда он показался ей херувимом, затем Фрея заметила озорство и живость в его ясных голубых глазах.

– Подвинься, – приказала крошка, стоявшая рядом с ним, и стукнула мальчика резным деревянным конем с такой силой, что Фрея вздрогнула, переживая за малыша. – Я ничего не вижу, – пояснила девочка, будто это оправдывало любые ее попытки занять более удобное положение.

– В следующий раз я брошу Пода в костер, и он сгорит, – пригрозил мальчик, потирая больное место и пытаясь схватить оружие малышки.

– Нет, ты этого не сделаешь, у тебя ничего не получится, – громко возразила рассерженная малышка и уже была готова разразиться слезами, испугавшись, что такое может произойти.

– Чертенята, я же велел вам не мешать леди спать, – раздался голос вчерашнего спасителя, что предвещало бурю, судя по тому, как малышка скривилась и, казалось, готовилась устроить нешуточную театральную сцену.

– Папочка, мы ей не мешали. – Девочка умышленно состроила обворожительную улыбку.

Фрея почувствовала, как у нее тает сердце от столь забавной выходки.

– Должен признаться, вы мешали целую минуту, пока я отвлекся, чтобы вытащить занозу из лапы Атласа, которая, как ты утверждала, расстроила тебя. В следующий раз я не стану этого делать, раз ты ведешь себя так, стоит мне только отвернуться.

– Не надо, папа, – молила девочка; подлинное волнение, отразившееся в ее зеленых глазах, говорило о том, какая она замечательная маленькая актриса.

– Конечно, я так не поступлю. Не могу же я допустить, чтобы такая добрая, порядочная собака, как Атлас, страдала из-за дурных поступков непослушной маленькой девочки и ее большого брата. Вам бы следовало знать это.

– Нам хотелось проверить, не мертва ли она, – серьезно оправдывался мальчишка.

– Вы разбудили ее и убедились, что она жива, значит, можно было поздороваться и попросить у леди прощения, – холодно сказал чисто выбритый и удивительно привлекательный Орландо.