Сара Райнер - Две недели ожидания

– Ммм… – тянет Лу. – Я нашла у себя опухоль в малом тазу, поэтому обратилась к врачу.

– И что он сказал?

– Ничего толком не сказал. – Она собирается рассказать подробности, но тут вспоминает, по какому поводу они собрались. – Короче, все нормально. Все со мной будет хорошо. Я тебе в другой день расскажу. Иди к гостям.

– Нет, нет, – говорит Карен, – я хочу знать.

Типичная Карен, думает Лу, другие интересуют ее больше, чем она сама. Раз уж начала – нужно заканчивать.

– Такое впечатление, что у меня какая-то опухоль в… – она проверяет, не слышит ли их кто-то еще, – в матке.

Карен хмурится.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Ты сказала, что доктор считает, что это, скорее всего… как это называется? Фиброма, – сообщает София.

– Или просто киста, – добавляет Лу. – Но мы пока не знаем.

Карен все равно кажется обеспокоенной. Лу же боится, что это может быть и что-то более серьезное, но не хочет привносить свое личное уныние в и без того нерадостное мероприятие.

– Не волнуйся. Что бы это ни было, он считает, что вряд ли опухоль злокачественная.

– Уже что-то!

– В понедельник я пойду на УЗИ.

– Бедняжка, – вздыхает Карен. – Веселого мало.

– Со мной все будет в порядке.

– Я делала УЗИ, когда была беременна, процедура немного пугающая.

– Да? – спрашивает Лу.

– Все зависит от того, как ты себя чувствуешь в больницах. – Карен судорожно сглатывает. Надо срочно сменить тему, думает Лу. – То есть врачи обычно хорошие, но порой – я уверена, не специально, – они могут быть немного бесцеремонными. Кроме того, трудно бывает запомнить все, что они говорят.

– Я должна поехать с тобой, – говорит София.

– Но у тебя же работа, – возражает Лу.

– Возьми ее с собой, – уговаривает Карен. – Она тоже послушает, вдруг ты что-то упустишь.

– Ну если вы настаиваете, – сдается Лу. Она привыкла консультировать других, но ей не совсем комфортно при мысли, что кто-то должен держать ее за руку. Но, похоже, это хороший совет. – Хватит обо мне. Вы знаете, что София получила повышение на прошлой неделе?

– Нет! София, молодец! – восклицает Анна. – И кто ты теперь?

– Партнер, – улыбается София.

– Ого! – Анна под впечатлением.

– Я буду меньше заниматься веб-дизайном и больше консультировать, – поясняет София.

Пока София продолжает рассказывать о своей работе, Лу осматривается. Квартира Карен разительно контрастирует с их маленькой мансардой, и Лу задумывается, будут ли они с Софией жить в нормальном доме типа этого, полном рождественских украшений и открыток от друзей. Тем не менее в их жилищах есть и кое-что общее – время постройки. На кухонных стенах – следы времени. Они так же отчаянно нуждаются в покраске, как и стены их с Софией квартирки. За окном садику в патио тоже требуется забота и уход, но это просто невозможно с такими маленькими детьми, да и не важно, по мнению Лу. Да пошли они к черту, эти девственно-чистые квартиры! У Карен был чудовищный год, и просто невероятно, что она не исчезла от этого напряжения, а все еще здесь, улыбается и здоровается с гостями. Пусть даже это лишь маска – Лу слишком часть видела Карен плачущей, чтобы понимать, что это именно так, – все равно достойно похвалы. Она на миг задается вопросом, а что поддерживает Карен на плаву? А потом вспоминает, как Карен вела себя с Молли, как она находила утешение в дочери. Хотя у Лу и нет детей, но она с ними работает. В этом плане ее жизнь эхом вторит жизни Карен. Дети выматывают ее, но и поддерживают.

После утра, наполненного свежим воздухом, сосредоточенностью и физическими упражнениями, Кэт проголодалась так сильно, что проглотила обед за считаные минуты. Обед был простеньким – багеты с сыром, больше похожим на каучук, или ветчиной, слишком пересушенные тосты, скользкие омлеты и жареная картошка, только горячий шоколад исключительно вкусный. Без сомнения, владельцы знают, что у их посетителей нет выбора, кафе расположено в самом центре горнолыжного курорта. Рич убегает на тренировку для продвинутых лыжников, а Кэт не торопится уходить. Терраса идеально расположена, чтобы любоваться альпийскими видами и наблюдать за людьми.

Слева от нее тянулся «красный» склон [6] Склоны с маркировкой «красные» – следующие по сложности после «синих». , «раз плюнуть», если верить Ричу, но Кэт страшно даже просто смотреть на него. Она наблюдает за группой молодых сноубордистов со смесью зависти и благоговения. Столько ловкости, уверенности и безрассудства. Кэт не может вспомнить, чтобы когда-либо была такой дерзкой. Они смеются и шутят, дразнят друг дружку и весь мир. В безумных головных уборах – шутовской колпак, черный котелок с дьявольскими рогами, шляпа Безумного шляпника, мохнатая шапка в виде свиного рыла – они напоминают Кэт бродячих артистов.

Справа от нее площадка, куда приезжают на подъемнике лыжники с «синего» склона, который и она покорила впервые на прошлой неделе. Снова и снова на снег высыпаются ярко одетые отдыхающие, словно конфетки с фабричного конвейера. Большинство тут же съезжают вниз, упорные и целеустремленные, но одной парочке не удалось справиться со скоростью, с которой их выкинули с подъемника, и они закружились, хихикая, выписывая безумные зигзаги.

Совсем рядом с Кэт расположен пологий детский склон, где десятки ребятишек катаются вместе с инструкторами – целые маленькие паровозики сосредоточенных голов в шлемах. Некоторые детки такие маленькие, что Кэт удивляется, что они вообще умеют ходить, не то что кататься на лыжах. И тем не менее они катятся в специальной защите с бесстрашием и энтузиазмом, которым могли бы позавидовать и взрослые. Кэт жалеет, что не начала учиться в юности, пока была открыта всему новому, ведь для детей падения – это ничто. Есть что-то милое в том, как они движутся чередой маленьких треугольников, вывернув лыжи плугом, чтобы замедлить скорость. Кэт вспоминает своих племянников – Альфи и Дома, им бы здесь ужасно понравилось, они спортивные мальчишки, но еще не в том возрасте, когда в душе поселяется цинизм, когда важно сразу быть крутым и нельзя, чтобы кто-то видел твои попытки научиться чему-то… И тут маленькая девочка в самом конце паровозика теряет равновесие и падает.

Кэт охает, а потом видит, как ребенок пытается встать, не снимая лыж, но поскальзывается и снова падает. Лишь через мгновение инструктор обращает внимание на случившееся и кричит с подножия склона:

– Ici, Angeline, lève-toi! [7] Давай, Анжелин, вставай! (фр.)

Анжелин снова пытается подняться, но безуспешно. Кэт чувствует ее обиду и страх, она и сама падала множество раз. А еще не знаешь, как двигать руками и ногами, как подняться на лыжах, когда сила тяжести тянет вниз.