Андрия Уильямс - Самая долгая ночь

Однако машина была еще та! Практически новый купе-кабриолет «Кадиллак» перламутрового цвета – либо 1957-го, либо 1958 года выпуска. Автомобиль резко затормозил прямо перед сетчатыми воротами – норовистый и породистый, прямо как рысак паломино. Не похоже, чтобы Ричардс слишком уж убивался на работе.

– А мне казалось, что мы должны ездить на автобусе, – заметил Пол.

– Мы – да, – подтвердил Фрэнкс. – Но ничто не удержит мастер-сержанта Ричардса от того, чтобы кататься на своей тачке, когда ему приспичит. Он не стесняется. Сам видишь.

– Без шуток.

Фрэнкс подошел к воротам, готовясь пропустить машину. Когда Ричардс припарковался и выполз наконец из автомобиля, Пол постарался ничем не выдать своего любопытства. Сержант нахлобучил на голову фуражку. Самоуверенный взгляд голубых глаз и рано начавшие седеть волосы придавали ему куда более значительный вид, чем мог бы рассчитывать человек в его звании.

Ричардс подошел ближе, Пол и Фрэнкс чуть выпрямились и одновременно поздоровались:

– Доброе утро, мастер-сержант.

– Мастер-сержант.

– Доброе, – ответил Ричардс, глядя на пар, выбрасываемый реактором в прохладный утренний воздух. – Как прошла ночь, парни? Если я загляну в регистрационный журнал, меня ничего не огорчит?

– Нет, сержант. Ничего чрезвычайного, – сказал Фрэнкс.

– Рад слышать. А где ваш младший?

– Вебб? В уборной, думаю.

Дверь, как по сигналу, отворилась, и наружу вышел младший специалист Вебб, последний из их троицы. Это был высокий тщедушный молодой человек. С одной стороны у него не было зуба, поэтому щека казалась немного впалой. Увидев Ричардса, он вытянулся в струнку:

– Доброе утро, мастер-сержант.

– Припекло, сынок, горит? Ты выскочил оттуда, словно летучая мышь из ада.

– Никак нет, сержант. Ничего не горит, сержант. Я боялся опоздать на автобус.

Ричардс хихикнул:

– Не кипятись понапрасну.

– Да, сержант.

– Кстати, Кольер, – самодовольно изрек Ричардс. – Почему бы тебе не зайти ко мне? Мы ведь так и не побеседовали после твоего назначения.

Пол колебался. Большей частью из-за автобуса. Он уже заприметил маленькую голубую точку на горизонте, которая медленно приближалась. Сейчас восемь часов утра. Второй автобус приедет через восемь часов, после окончания следующей смены. Конечно, сержант это знает. Но это была их первая встреча, их знакомство, и Пол решил, что у него просто нет выбора.

– Да, сержант, – сказал он и направился следом за Ричардсом в административное здание.

Пожалуй, это было даже более уединенное место, чем собственно реактор. Сборно-разборное низенькое деревянное строение осталось здесь со времен Второй мировой. Окна в нем довольно высокие, но узкие. Коридор разделял два ряда тесных кабинетов с тонкими перегородками, по пять с каждой стороны. Фамилия и звание мастер-сержанта Ричардса были напечатаны на небольшом прямоугольнике плотной желтоватой бумаги, присобаченной к двери справа. Ричардс толкнул дверь. Скромный стол посреди комнаты был завален кипами растрепанных бумаг, позади стола возвышался шкафчик с картотекой, к которому был прислонен запыленный американский флаг. Ричардс уселся на невысокий скрипучий черный складной стул. Сложив пальцы в замок, мастер-сержант завел руки за голову, откинулся слегка назад и принялся разглядывать Пола, который уселся напротив на таком точно стуле.

– Ну наконец выпал шанс поговорить, – заявил Ричардс с таким видом, словно всю неделю только то и делал, что безуспешно гонялся за Полом. – Что ты думаешь об этом месте? CR-1 оправдал твои ожидания?

– Вроде того, – ответил Пол. – Пока все нормально. Спасибо, что интересуетесь.

– Хорошо. А как семья? Твоей жене здесь нравится?

– Кажется, да.

– Вот и отлично. Тебе следует сделать все, чтобы жена была счастлива. Понятно?

Пол неуверенно кивнул. Он обратил внимание на фотографию в рамке, стоявшую на столе. На ней была запечатлена элегантная рыжеволосая женщина с ребенком на руках – завитые волосы, жемчужные серьги, мягкая отрепетированная улыбка. Это могла бы быть фотография кинозвезды из журнала, если бы не рассеянное выражение лица и слишком нахмуренные брови младенца. Сразу видно – обычный ребенок.

– Ваша семья? – спросил Пол, указывая на фото.

Ричардс самодовольно улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках:

– Так и есть.

– Красивая фотография.

– Спасибо. – Сержант потянулся, не вставая со стула. – Значит, ты приедешь домой и похвастаешься жене, что работаешь на самом маленьком реакторе в армии?

– Мне, в общем-то, все равно, – пробормотал Пол, не понимая, с чего это Ричардс заводит разговор о его жене, с которой даже не знаком.

Размеры CR-1 его не волновали. Ему больше нравилось работать в спокойном тихом здании, нежели на каком-нибудь знаменитом реакторе, где полным-полно лаборантов и ученых, которые гоняют операторов за кофе и относятся к ним как к дворникам или швейцарам.

Ричардс всем телом подался вперед:

– А я бы не отказался от более престижного места, скажу я тебе…

Его рука змеей проскользнула в выдвижной ящик, и на столе материализовались бутылка бурбона и два высоких стакана. Ричардс аккуратно наполнил оба и один из них вручил Полу с обескураживающей улыбкой, расточающей дружелюбие и бросающей вызов одновременно.

– Чем любишь заниматься, Кольер? Может, кататься на лыжах? Условия для катания здесь что надо.

– Никогда не катался на лыжах, – признался Пол.

– Никогда… – недоверчиво протянул Ричардс и шлепнул себя по колену. – С чего бы это? Ну… Любишь рыбалку нахлыстом?

– Рыбу ловить люблю, но обычной удочкой.

– Так что нравится? Машины? Спорт?

Пол молча уставился на сержанта. Ничего. Ему ничего не интересно. А с какой стати? Он работает, возвращается домой, чинит вещи, а потом сидит рядом с женой, пока та слушает радио.

У него никогда не было ни свободного времени, ни денег. Озарение, похоже, одновременно посетило и Ричардса, и его гостя.

– Ты что, типа деревенщина, Кольер? – рассмеялся мастер-сержант, обнажая зубы, и тут же примирительно добавил: – Нет-нет, не волнуйся об этом.

– Я только…

– Ничего страшного. Ты спокойный, прилежный. Я понял это в ту самую минуту, как тебя увидел.

Он отвернулся, явно потеряв к Полу всякий интерес. Надо полагать, отсутствие свободного времени не является достаточным оправданием.

Пол заерзал на стуле и снова взглянул на фотографию женщины. Теперь она взирала на него снисходительно.

Ричардс со скучным лицом потягивал свой бурбон и вдруг оживился: видимо, в его голову забрела свежая мысль.

– Ладно, слушай, – сказал он миролюбиво и почти весело. – У нас тут установлен свой порядок вещей. Ты, должно быть, уже сообразил?