Анжелик Барбера - Бертран и Лола

Она скомкала золотистый чехол, бросила его в мусорное ведро, он зашуршал, попробовал развернуться-распрямиться, но в конце концов застыл пухлым холмиком. «Откуда это кольцо?» – «Подарок старика индейца из Монтаны. Я снял его на вершине крутого холма, в дедовском головном уборе, и получил украшение в знак благодарности. Оно рассказывает историю». – «Какую?» Лола остановилась под фонарем, чтобы разглядеть чеканку. «Историю владельца».

Молодая женщина как наяву услышала голос Бертрана и сделала медленный глубокий вдох. Я не совершаю ошибки. Я проживаю свою собственную историю. Замужество, дом, ребенок. Я люблю Франка, а он любит меня. Бертран… «Лола! Лола!»… уехал. «Иду!»

Будущая новобрачная – интеллигентно накрашенная, причесанная с искусной естественностью – босиком взбежала по лестнице, влезла в платье, и мать застегнула двадцать одну пуговичку из матового перламутра. Жеральдина поправила непослушную прядку и сказала дрожащим от волнения и счастья голосом:

– Пора.

– Я готова. Где мой букет?

– В холле. Давай сфотографируемся в саду.

– Мы опоздаем, мама.

– Два или три снимка, перед бамбуком, получится красиво.

Жеральдина поцеловала Лолу и уточнила:

– Ты, я, Франк и Эльза.

О да, Эльза… она уже пять лет не впадает в панику при виде фотографа, но снимать себя разрешает только со спины.

Бертран сидел в вагоне RER а и вспоминал, как выглядело уведомление о свадьбе Лолы и Франка, которое Дафна метнула ему в лицо. Он перехватил карточку и тут же послал назад, как бумеранг. Журналистка не потрудилась ее поймать, и она медленно спланировала на пол.

Слово «Нуазьель» блестело серебром. Бертран тогда подумал: «Это в восемнадцати километрах от моего дома…» – и почему-то запомнил время начала церемонии. А Дафна между тем впала в истерику. Кричала, что ей надоело вечно ждать, не зная, когда он вернется – если вернется, захочет ли переспать или в очередной раз попросит свести с полезным человеком! «Мне нужна настоящая жизнь, я хочу строить осмысленные отношения – как Лола, которой повезло встретить Франка. Он привлекательный и нормальный , пусть и не слишком милый».

Бертран не стал отвечать на страстный монолог подруги и просто сбежал.

Он поднял глаза на карту-план, висящую над дверями, и увидел на линии всего два города в центре развязок. Сложный маршрут. Много грузового и общественного транспорта, так что он правильно выбрал RER , чтобы не застрять и не потерять время.

Не доехав всего ничего до Лионского вокзала, Бертран посмотрел на часы. Подумал: «Нет!» – и схватил вещи, чтобы поступить прямо противоположным образом. Из любопытства. Один раз. Один масюсенький разочек. Последний раз. Разве можно не выяснить, как выглядит ее платье? Как оно облегает-обнимает ее тело? Ловчее моих рук?

Фотограф мчался, как заяц по полям, им овладело безумное желание схватить эту женщину за руку и сбежать с ней на другой конец света. Туда, где нет ничего, кроме Сейчас . Ни чувства вины, ни угрызений совести. Он понял, что выбрал не то направление, и мысленно чертыхнулся.

Черррт! Хочу увидеть платье.

Ему повезло: в последний момент он вскочил в автобус № 211 и через семь минут был у ратуши. Приехал заранее, так что пришлось ждать, присев на скамейку. На другом конце площади, на парковке перед восхитительным зданием мэрии из кремово-орехового кирпича, рядом с фургоном припозднившегося торговца, собралась небольшая толпа – человек тридцать. Люди смеялись, что-то оживленно обсуждали. Чуть ниже по обеим сторонам улицы росли две старые липы. С колотящимся от волнения сердцем Бертран спрятался за той, что стояла слева, в пятидесяти метрах от паперти, где кучковались самые пожилые гости. Мужчина лет сорока держался в сторонке, нетерпеливо меряя шагами площадку. Кто-то разговаривал по телефону, другие делали селфи с бабулькой-старейшиной. Бертран заметил, что детей в семействе немного, поэтому лейтмотивом торжества наверняка станет фраза: «Ну что, когда ждать крестин?»

О, он прекрасно знал свадебную церемонию, и Лолина не станет исключением. Яркие, веселых цветов наряды, некоторые – безвкусные, но никого это не смущает. Подготовка длится месяцами, но неизбежно случается что-то непредвиденное. Классика жанра. Один гость не приходит, другой опаздывает, тот или та слишком громко разговаривает, или напрочь лишен чувства юмора и не понимает шуток, или забыл подарок. Этот мужчина слишком застенчив, та дама ужас до чего некрасива. А еще есть фо-то-граф. Тот, кто разглядывает, ловит момент и – само собой – никогда не попадает в кадр. Я… Иначе говоря, сгусток общества, сценарий жизни, которую хочется прожить. Ту, что я выбрал.

Бертран доел первый апельсин, сложил кожуру у своих ног и начал чистить второй. Куда, к черту, подевалась Лола? Принимает ванну? Какой она окажется? Будет улыбаться, как все новобрачные?

Бертран огляделся по сторонам. «Что, если Лола придет пешком, появится у меня за спиной? Как она отреагирует? Улыбнется? Даст пощечину? Поцелует Франка и пообещает любить его больше, чем меня?»

Не бойся, идиот. Белый кабриолет «Форд Мустанг» посигналил и припарковался слева от мэрии. Все мысли улетучились. Бертран оглох. Весь обратился в зрение.

Франк Милан в костюме тускло-серого цвета обошел машину, открыл дверцу и подал руку. Ей. Она поцеловала X, Y и Z. Кружевное кремовое платье, доходившее до лодыжек, сидело идеально, фата отсутствовала. Рукава три четверти. Босоножки-балеринки. Будущий муж обнял ее за талию.

Бертран благоразумно остался в «засаде» за липой. На расстоянии пятидесяти метров он был в полной безопасности. Затерянный среди гостей. С фотоаппаратом на плече. Он хочет сделать снимок. Один-единственный. Первый и последний. Нет. Беги. Немедленно! Лола обернулась, три человека расступились, ветер растрепал ей волосы, и она пригладила их рукой. Бертран щелкнул затвором. Серьезное лицо. Обнаженные плечи. Сейчас. Щелк. Холодные пальцы, и сердце в огне.

За спиной Бертрана раздался детский голос:

– Привет-мсье-который-ест-апельсин!

Высокая девушка в шелковом бледно-розовом платье с темными косичками и взглядом пятилетнего ребенка улыбнулась, показала пальцем на оранжевую горку у подножия дерева и сразу убежала. Кто-то крикнул: «Ура новобрачной!» Лола взяла под руку седого мужчину, и они вошли в двери ратуши.

Бертран подхватил с земли сумки. Ура новобрачной! Она меня не видела. Он бежал, как будто по пятам гнались адские псы. На Тибете будет холодно, может, хоть там у него согреются руки… Поди знай. «Господи, пусть девушка в розовом расскажет, что видела мсье-с-фотоаппаратом-за-липой-который-ел-апельсин. Правда-правда. Кожура осталась на траве».