Софи Кинселла - Я – твой должник

Такое у меня с детства. Это выше моих сил. Я знаю, что будет чистым сумасшествием приволочь ведро, лестницу и отмывать это пятно сейчас, когда вот-вот нагрянут гости. Знаю!

– Грег!

И едва Грег появляется из отдела посуды, вопль вырывается сам собой:

– Принеси лестницу, срочно! Надо отмыть то пятно!

Грег смотрит туда, куда я указываю, и подскакивает при виде банки.

– Это не я! – виновато восклицает он. – Точно не я.

И помолчав, добавляет:

– То есть если я, то не заметил…

Чего у Грега не отнимешь, так это того, что работает он на совесть и ему поневоле многое прощаешь.

– Неважно, кто, – отмахиваюсь я. – Надо это убрать, быстро.

– Ну да… – Грег обмозговывает услышанное. – Хорошо. А разве к нам сейчас не придут?

– Придут, потому и надо убрать как можно быстрее.

– Ладно, – говорит Грег, не шевельнув пальцем. – Понял. А где Джейк?

Очень хороший вопрос. Джейку первому принимать этих оливково-масляных. Видимо, в баре. Именно он устроил встречу. И его тут нет.

Но из верности семье вслух я ничего этого не говорю. Для меня это важно. Может, важнее всего остального. Некоторые люди вверяют себя Господу Богу, ну а папа мой, умирая, повторял со своим ист-эндским акцентом: «Семья, Фикси. От нее мы зависим. Семья – это все».

Верность семье – наша религия.

– С Джейком всегда так, – ворчит Грег. – Никогда не знаешь, когда он объявится. На него нельзя положиться. А нас еще мало сегодня, раз твоя мама взяла выходной.

Может, все это и справедливо, но в голове у меня папин голос: «Семья в первую очередь, Фикси. Всегда защищай семью на людях. Между собой потом разберетесь».

– Свои часы он отрабатывает, – напоминаю я Грегу. – Все согласовано.

В магазине работают все Фарры: мама, я, Джейк и моя сестра Николь, но только мы с мамой пашем полный день. Джейк именует себя нашим «консультантом». У него свой бизнес, он магистр делового администрирования и здесь бывает набегами. А Николь занимается йогой с понедельника по пятницу и сюда может приходить только по выходным. Что иногда и делает.

– Они, наверное, уже на подходе, – бросаю я. – Давай сюда лестницу поскорее!

Пока Грег волочит стремянку, я заскакиваю в подсобку и быстро набираю в ведро горячей воды. Надо только взлететь по ступенькам, смыть пятно, забрать банку, спуститься и убрать все до прихода гостей. Пара пустяков.

Отдел товаров для отдыха не очень удобный, все втиснуто между кухонными полотенцами и банками для варенья. Но так все устроил папа, и мы никогда ничего не меняем. Он очень любил настольные игры. Они, говорил, так же важны в хозяйстве, как ложки. Люди приходили к нам за чайником, а уходили еще и с «Монополией».

И со дня его смерти девять лет назад мы старались сохранить магазин таким, каким папа его создал. Мы по-прежнему продаем лакричные палочки. У нас есть скобяные товары. А в отделе для отдыха полно игр, мячей и водяных ружей.

Папин талант заключался в том, что он мог продать что угодно и кому угодно. Он умел очаровывать. Но очаровывать искренне, а не жульничать, вешая на уши лапшу. Он верил в каждый продукт, который продавал. Он хотел приносить людям счастье. Он создал маленький мирок в уголке Западного Лондона (себя, уроженца Ист-Энда, папа всегда называл эмигрантом), и его детище живет до сих пор. Пусть даже тех посетителей, которые знали папу лично, из года в год становится все меньше.

– Ладно, – бормочу я, торопясь с ведром обратно в зал. – Это всего секундочка!

Я взбираюсь по стремянке и принимаюсь за бурое пятно. Внизу Морэг показывает покупателю нож для чистки овощей: как хочется присоединиться к беседе! В ножах я толк знаю, курсы шеф-поваров проходила! Но нельзя быть всюду одновременно, и…

– Приехали! – возвещает Грег. – Паркуются.

Джейк настоял на том, чтобы мы зарезервировали место для этих оливковых. Они его спрашивали: «У вас есть где припарковаться?», а ему гордость не позволила сказать, что место только одно. Он и заявил на голубом глазу: «Да, конечно!», как будто у нас целый подземный гараж в хозяйстве.

– Пустяки, – выдыхаю я. – Готово. Все в порядке.

Я швыряю тряпку в ведро и начинаю спускаться, держа в руке банку от колы. Пожалуйста! Времени заняло почти ничего, и меня теперь ничто не будет тревожить, и…

– Осторожней со стремянкой!

Я слышу Грега, но он вечно изводит нас всякими советами по здоровью и технике безопасности, вычитанными в Интернете. И я продолжаю спускаться как ни в чем не бывало, пока он не орет с неподдельным испугом:

– Стой!

– Фикси! – вопит Стейси из-за кассы (еще одна из наших ассистентов, и ее пронзительный гундосый голос ни с чем не перепутаешь). – Берегись!

Я разворачиваюсь и сразу понимаю, что натворила. Я зацепила рукавом кольцо для нетбола, к которому прикреплена целая кадка с резиновыми мячиками. И теперь она балансирует на краю шкафа, и я уже ничего не могу поделать… Вот черт!

– О господи!

Я вскидываю свободную руку, загораживаясь от обрушившейся лавины резиновых мячей. Они барабанят по голове, по плечам, разлетаются по всему магазину. Откуда их столько взялось?!

Спустившись со стремянки, я с ужасом смотрю по сторонам. Каким-то чудом ничего не разбилось. Но весь пол покрыт ковром из резиновых мячиков.

– Быстро! – командую я Грегу и Стейси. – Работаем всей командой! Подберите их! А я пока встречу гостей.

Я кидаюсь к дверям. Грег и Стейси похожи не на команду, а на что-то прямо противоположное. Они то и дело сталкиваются друг с другом и ругаются на чем свет стоит. Грег торопливо пихает мячики за пазуху и в карманы.

– В кадку их убери! – ору я.

– Я даже не заметила этого пятна! – встревает Стейси, в обычной своей манере пожимая плечами, когда я прохожу мимо. – Надо было так оставить.

«И что толку теперь говорить?» – вертится на языке. Но я сдерживаюсь.

В первую очередь потому, что она хороший работник, лучше с ней отношения не портить. Просто надо приноровиться к тому, что мы с мамой называем ПМС: Проблематичные Моменты Стейси.

А главная причина, почему я молчу, – это то, что Стейси права. Надо было так и оставить. Но я не могу ничего не пофиксить, вот в чем беда. Натура у меня такая.

Гости навороченные. Следовало ожидать. Мой брат Джейк любит тусоваться в крутых компаниях. Амбиций у него хватало с детства. Началось все с футбольной команды. А потом, ближе к двадцатнику, его потянуло к богатым. И внезапно оказалось, что все-то его не устраивает: ни наш дом, ни то, как мы проводим каникулы, и дошло до того, что он наехал на папин акцент. Тогда разразился очередной скандал. Мама крепко психанула, и крик стоял такой, что я слышала его на другом этаже.

Года три назад, до того, как открыть собственное дело, Джейк работал в Фулхеме агентом по недвижимости, и страсть к внешнему лоску захватила его еще сильнее. Ему нравится компания парней в парадных туфлях, с прилизанными прическами и вальяжной манерой речи. Словом, он бесится из-за того, что родился не в Челси. Из-за того, что по телевизору его не показывают, и с королевской семьей он не ужинает, и отпуск у него не шесть раз в году. Но по крайней мере, он может торчать в пабах на Кингс-Роуд с типами, которых зовут Руперт.