Френсис Фицджеральд - Цент на двоих. Сказки века джаза (сборник)

– Эй, Джим! – воскликнул он. – Иди к нам и помоги нам с этой бутылкой. Думаю, там немного осталось, но по глоточку хватит всем.

В дверях показались лениво перебрасывавшиеся шутками Нэнси, приезжий из Саванны, Мэрилин Уэйд и Джо Эвинг. Взгляды Джима и Нэнси встретились, она заговорщицки ему подмигнула.

Все подошли к столу и, усевшись, заказали имбирный эль. Джим в некотором смущении смотрел на Нэнси, которая переместилась за соседний столик и присоединилась к игравшим в кости парням.

– Зовем их сюда? – предложил Кларк.

Джим огляделся:

– Не надо привлекать толпу. Это не в правилах клуба.

– Да тут никого нет, – настаивал Кларк, – только мистер Тейлор. Он бегает туда-сюда как сумасшедший, пытаясь выяснить, кто слил весь бензин из его машины.

Все рассмеялись.

– Ставлю миллион, что здесь опять не обошлось без Нэнси. Не стоит парковать машину, если она где-то рядом.

– Эй, Нэнси, тебя ищет мистер Тейлор!

Щеки Нэнси разгорелись от азарта игры.

– Я его колымагу уже пару недель вообще не видела!

Внезапно повисла тишина. Джим обернулся и заметил остановившегося в дверном проеме человека неопределенного возраста.

Голос Кларка подчеркнул всеобщее замешательство:

– Не хотите ли присоединиться к нам, мистер Тейлор?

– Благодарю вас. – Нежданный мистер Тейлор уселся на стул. – Придется, видимо. Жду, пока мне достанут немного бензина. Кто-то сыграл шутку с моей машиной.

Его пристальный взгляд быстро скользнул по всем присутствовавшим. Джиму хотелось бы знать, что же мистер Тейлор успел услышать в дверях, и он попытался восстановить в памяти все, что было сказано.

– Сегодня я в игре , – запела Нэнси, – и выиграю я…

– Поддерживаю! – неожиданно выпалил Тейлор.

– О, мистер Тейлор, я и не знала, что вы играете в кости! – Нэнси явно обрадовалась, обнаружив, что он уселся за стол и мгновенно поставил против нее.

Они находились в откровенно натянутых отношениях с того самого вечера, когда она совершенно недвусмысленно отвергла целую серию знаков внимания с его стороны.

– Ну, детки, постарайтесь для мамочки. Всего лишь одна маленькая семерка! – заворковала Нэнси. Она с таинственным видом потрясла руками и бросила кости на стол. – У-ух! Я знала! И еще доллар сверху.

Она сделала еще пять бросков. Тейлору не везло, и она воспринимала это на личном уровне: после каждого удачного броска Джим видел триумф на ее лице. Каждый раз она удваивала ставки – конечно, такое везение не могло продолжаться долго.

– Лучше остановись, – робко предупредил он.

– Ох, только посмотри! – прошептала она. Выпало восемь, и она снова назвала число. – Восьмерочка, восьмерочка, давай скорей ко мне!

Восьмерка покатилась по столу. Нэнси покраснела, в ее лице появилось что-то истеричное, но ей продолжало везти. Она увеличивала ставки, не собираясь выходить из игры. Пальцы Тейлора нервно постукивали по крышке стола, но он тоже продолжал ставить.

Наконец Нэнси попыталась выбросить десять и потеряла ход. Тейлор алчно сгреб кости. Он бросал молча, и в напряженной тишине был слышен только стук костей о стол.

Ход снова перешел к Нэнси, но удача ее оставила. Прошел час. Фортуна поворачивалась то лицом, то спиной. Постепенно везти стало Тейлору. И наконец они сравняли счет: Нэнси проиграла свои последние пять долларов.

– Выписываю чек на пятьдесят и иду ва-банк! – быстро сказала она. Она говорила слегка неуверенно, ее рука дрожала.

Кларк и Джо Эвинг обменялись встревоженными взглядами. Тейлор снова бросил кости. Чек теперь перешел к нему.

– Может, сыграем еще разок? Вот еще чек! – отчаянно предложила она. – Банк другой, но это не важно – деньги везде одинаковые.

Джим все понял: «настоящая кукуруза», его угощение и другие эликсиры, которые она принимала после. Если бы только он отважился вмешаться… Ведь у девушки с таким социальным положением и в таком возрасте едва ли могло быть два банковских счета. Часы пробили два, и он решил себя больше не сдерживать.

– Простите… Позволь, я сделаю этот бросок вместо тебя? – предложил он; его обычно тихий, певучий голос прозвучал несколько натянуто.

Неожиданно почувствовав апатию и сонливость, Нэнси отбросила кости:

– Отлично, старик! Как сказала бы леди Диана Мэннерс: «Вперед, Лоботряс!» Мое везение кончилось.

– Мистер Тейлор, я ставлю наличные против одного из этих чеков, – нарочито беззаботно предложил Джим.

Полчаса спустя Нэнси подалась вперед и хлопнула его по спине:

– Это ты украл мою удачу! – И проницательно закивала головой.

Джим сгреб со стола последний чек и, сложив их все вместе, порвал на мелкие кусочки, бросив обрывки на пол. Кто-то запел, и Нэнси вскочила со стула.

– Леди и джентльмены, – объявила она, – говорит ваша Диана! Я хочу поведать миру весть о том, что мистер Джим Пауэлл, широко известный в этом городе лоботряс, является исключением из общего правила «везет в игре – не везет в любви». Ему везет в игре, и, кроме того, я люблю его! Леди и джентльмены, Нэнси Ламарр, всем известная красавица брюнетка, часто упоминаемая в «Герольд» как одна из наиболее популярных молодых особ местного общества, как и любая другая девушка в подобной ситуации… желает объявить… желает объявить, джентльмены… – Неожиданно она встала на цыпочки и покачнулась.

Кларк вовремя ухватил ее и помог удержать равновесие.

– Прошу прощения, – рассмеялась она, – так вот, она преклоняется… Преклоняется… Неважно. Так выпьем же за здоровье Лоботряса… мистера Джима Пауэлла, короля лоботрясов!

Несколько минут спустя, когда Джим со шляпой в руках уже поджидал Кларка в том самом темном углу крыльца, куда она выходила в поисках бензина, она опять неожиданно возникла рядом с ним.

– Лоботряс, – произнесла она, – ты здесь, Лоботряс? Я думаю… – ее не очень уверенный голос, казалось, доносился из сна, – что ты заслужил мой самый нежный поцелуй за то, что ты сделал, Лоботряс.

На мгновение ее руки обвились вокруг него, а губы прижались к его губам.

– Я живу в своем, свободном мире, Лоботряс, но ты показал мне, что есть и что-то иное.

И она убежала вниз с крыльца, на поле для гольфа. Джим увидел, как из двери вышел Меррит и что-то раздраженно ей сказал; увидел, что она рассмеялась и, отвернувшись, пошла к машине. За ней шли Мэрилин и Джо, напевая медленную песенку «Дитя джаза».

Вышел Кларк и остановился рядом с Джимом на крыльце.

– Все ясно как день, – зевнув, сообщил он. – Меррит разозлился. Нэнси ему больше не нужна.

Вдали на востоке, над полем для гольфа, небо стало серым, ночь потихоньку отступала. Двигатель машины заурчал, а пассажиры подхватили припев.

– Всем спокойной ночи, – крикнул Кларк.