Уильям Моррис - Сказание о Доме Вольфингов (сборник)

Плугом Толпы да с помощью Вольфингов Тиодольф расчистил место вокруг себя. Сделав большой выпад вправо, он сразил высокого бургундца. И сразу же сверкающий клинок взмыл вверх, но прежде чем обрушить его, Тиодольф повернул запястье и направил кончик лезвия в горло командира, как раз туда, где его не прикрывала кольчуга, и командир упал замертво посреди своих воинов.

Теперь с римлянами, которым пришлось отступить, сражались, смешавшись с ними, все четыре рода. Бились римляне храбро, вряд ли кто другой хоть малое время выдержал бы натиск воинов Марки. Если бы римляне смогли растянуться, чтобы бросить свои копья, то многие готские женщины оплакивали бы своих сыновей. Ведь никто в пылу битвы не прикрывался щитом, полагаясь только на стремительность натиска, правда, быстрый меч часто оказывается лучше щита.

И вот те из римлян, кто не был убит или ранен, отступили в западную часть поляны, но не как трусы. Если бы Тиодольф по своему обыкновению не продолжал сражаться с ними, они смогли бы восстановить боевой порядок и растянулись бы по всей поляне от дуба к дубу. Но теперь они не смогли оторваться от преследования и выйти на открытое пространство. Воины Марки были быстры и хорошо знали лес, и многих чужаков убили в погоне или взяли в плен неопасно раненными или не раненными вовсе. Те из римлян, кто не был убит или взят в плен, ушли в чащу. С ними и несколько бургундцев. Там они бродят и сейчас, как изгнанники и нечестивцы, и будут убиты один за другим, как только попадутся нам.

Таковой была битва в Браниборе. Дайте мне рог с мёдом, чтобы я мог выпить за живых и мёртвых. За память погибших и за те подвиги, что ещё предстоит совершить живым!»

Юноше подали рог, он поднял его над головой, выпил и произнёс: «Шестьдесят и ещё три убитых римлянина по всей дубовой поляне были сочтены нами. Мы набросали на них землю, а тела трёх предателей-готов оставили на съедение волкам. Двадцать пять римлян мы взяли живыми заложниками на тот случай, если это понадобится. Их повёл обратно в вагенбург наш малый род Шильдингов. Дейлинги, довольно большой род, остались в лесу вместе с Тиодольфом, а меня Оттер отправил передать вам всё то, о чём я и поведал. Я шёл не задерживаясь».

Великая радость охватила людей в бражном зале. Все ухаживали за Гисли: его повели в ванну, одели в тонкую одежду (которую достали из сундука, открывавшегося очень редко, ведь хранившееся в нём было дорого Вольфингам), голову его украсили венком из свежесрезанных пшеничных колосьев. И тогда начался пир – все ели, пили и веселились.

Чтобы передать новости дальше, Солнце Крова послала двух женщин и двух мальчиков, всех верхом. Женщины должны были выучить то, что она им передала, а мальчики умели управлять лошадьми: провести их через брод, переплыть глубокое место или пробраться сквозь чащу. Гонцы отправились вдоль реки вниз по течению. Двое посланцев ехали по западному берегу, а другие двое пересекли Реку Бранибора по мелководью (была середина лета, и вода стояла низко) и поехали по восточному берегу. Так было сделано для того, чтобы все роды могли услышать добрую весть и возрадоваться.

Велико было веселье в бражном зале, хотя и не было воинов среди пирующих. Пели песни и лэ. На первой же песне вспомнили о старушке и захотели услышать от неё какую-нибудь историю древних времён, которые она так искусно сказывала. Её искали по всему дому, но не нашли, хотя никто не помнил, чтобы она выходила. Впрочем, этому не придали значения, и пир окончился тем же ликованием, что и начался.

Солнце Крова беспокоилась о старушке – ей показался странным как её приход, так и исчезновение. Девушка решила, что при следующей встрече она постарается разузнать, кто эта старушка на самом деле и к чему она стремится.

Следующей ночью множество невольников из числа тех, что не ушли с отрядом, уже пировали в бражном зале вместе со стариками, детьми и больными. Их всех привели туда последние вести. Гисли отправился назад, в вагенбург, где оставались его родичи, а большинство женщин сидели на женской половине: кто-то выполнял летнюю работу у ткацкого станка, но многие просто отдыхали, хорошо потрудившись на поле.

Из своей комнаты вышла Солнце Крова в блестящих одеждах, на этот раз она никого не созывала, а просто прошла на своё место на возвышении – под лампой, чьё имя носила. Какое-то время она, с бледным лицом, молча стояла там, приоткрыв рот и широко распахнув глаза. Девушка, не мигая, смотрела в одном направлении, словно не видела ничего вокруг себя.

Но вот по бражному залу, где сидели мужчины, и по женской половине разнеслась весть о том, что Солнце Крова вновь будет говорить с Вольфингами и расскажет она что-то важное. Все, кто был в доме, как невольники, так и свободные, поспешили на возвышение, и только они успели собраться, как Солнце Крова заговорила: