Бетти Смит - Дерево растёт в Бруклине

Каждый раз, когда Фрэнси читала молитву «Аве, Мария, радуйся, благодати полная, Господь с тобою», она видела перед собой бабушкино лицо.

Сисси была старшей дочерью Томаса и Марии Ромли. Она родилась через три месяца после того, как они прибыли в Америку. Сисси ни дня не ходила в школу. Когда пришла пора отдавать ее учиться, Мария понятия не имела, что беднякам вроде них положено бесплатное образование. Закон, что все дети должны посещать школу, существовал, но никто не разыскивал тех родителей, которые не посылали детей в школу, чтобы заставить их исполнить закон. К тому времени, когда другие дочери достигли школьного возраста, Мария уже узнала про бесплатное образование. Но Сисси было поздно садиться за парту вместе с шестилетками. Она осталась дома и помогала матери.

В десять лет Сисси полностью оформилась, выглядела как зрелая женщина лет тридцати, и мальчики бегали за ней табуном, а она за ними. В двенадцать лет она начала постоянно встречаться с двадцатилетним парнем. Ее отец положил конец этому роману, отделав кавалера. В четырнадцать лет за ней стал ухаживать пожарный двадцати пяти лет. На этот раз кавалер отделал ее отца, поэтому роман закончился свадьбой – пожарный женился на Сисси.

Они явились в городской совет, где Сисси поклялась, что ей восемнадцать лет, и клерк зарегистрировал брак. Соседи изумились, но Мария понимала, что брак – наилучший выход для ее чересчур страстной дочери.

Джим, пожарный, был хорошим человеком. Считался образованным – окончил среднюю школу. Он много работал и неплохо зарабатывал. Идеальный муж. Молодые были очень счастливы. Сисси требовала от мужа одного – заниматься любовью как можно чаще, чему он совсем не противился. Иногда он немного стыдился того, что жена не умеет читать и писать. Но она была такая веселая, умная и добрая, умела превратить жизнь в сплошное удовольствие, и со временем он забыл про ее неграмотность. Сисси очень любила мать и младших сестер. Джим предоставил ей полную свободу в ведении хозяйства. Она вела его с большим умом и обычно умудрялась выкроить кое-какие деньги, чтобы помочь матери.

Она забеременела через месяц после свадьбы. Несмотря на статус замужней женщины, она оставалась четырнадцатилетней девчонкой с ветром в голове. Соседи с ужасом смотрели, как она во дворе прыгает через скакалку, не обращая внимания на свой необъятный живот, – его размер свидетельствовал, что ребенок вот-вот родится.

Время, не занятое готовкой, уборкой, занятиями любовью, прыганьем через скакалку и попытками поиграть с парнями в бейсбол, Сисси посвящала мечтам о будущем ребенке. Если родится девочка, она назовет ее Марией в честь матери. Если мальчик, то Джоном. Она стала и Джима звать Джоном. Заявила, что хочет переименовать его в честь ребенка. Сначала это было просто любовное прозвище, но вскоре все стали звать его так, и многие считали, что Джон – его настоящее имя.

Родился ребенок, девочка. Роды были легкие. Позвали повитуху из соседнего квартала. Все прошло просто прекрасно. Схватки продолжались двадцать пять минут. Образцовые роды, если не считать одного обстоятельства – ребенок родился мертвым. По воле случая это произошло в день рождения Сисси, когда ей исполнилось пятнадцать лет.

Сисси оплакивала свою дочь, и это горе изменило ее. Она больше занималась домом, содержала его в чистоте, без единой пылинки. Больше заботилась о своей матери. Перестала вести себя как сорванец. Она не сомневалась, что прыжки через скакалку стоили жизни ее ребенку. Когда горе улеглось, она стала выглядеть еще младше, совсем как девочка.

К двадцати годам у нее за плечами было четверо родов, и все дети рождались мертвыми. В конце концов она пришла к выводу, что в этом виноват ее муж. Разве она не перестала прыгать через скакалку после первых родов? Она сказала Джиму, что им не следует быть вместе, если из их занятий любовью не выходит ничего, кроме смерти. Она предложила расстаться. Он немного поспорил, потом согласился. Сначала посылал ей деньги время от времени. Порой, когда у Сисси возникала потребность в мужчине, она прогуливалась мимо пожарной станции, около нее на стуле, приставленном к кирпичной стене, обычно сидел Джим. Сисси шла медленно, улыбаясь и покачивая бедрами, и Джим отлучался без спросу, бежал домой, и они проводили вместе счастливые полчаса или около того.

Со временем Сисси встретила другого мужчину, который тоже захотел на ней жениться. Никто из членов ее семьи не знал его настоящего имени, потому что она сразу стала звать его Джоном. Церемония бракосочетания прошла очень скромно. Развод – сложная и дорогостоящая процедура. Кроме того, Сисси, как католичка, не верила в развод. К тому же их с Джимом брак зарегистрировал клерк в городском совете. Сисси рассудила, что раз они не венчались в церкви, то и брак у них ненастоящий, тогда зачем же разводиться? Она оставила себе фамилию первого мужа, но ничего не сказала в городском совете о предыдущем замужестве, и новый брак был зарегистрирован, только другим клерком.

Мария, мать Сисси, была огорчена тем, что дочь не венчалась в церкви. Это второе замужество стало причиной новых истязаний, которым Томас подверг свою жену. Он часто пугал ее, что сообщит в полицию и Сисси арестуют за двоемужество. Но пока он собирался сделать это, Сисси и ее второй Джон прожили четыре года, и она родила еще четверых детей, тоже мертвых, и решила, что второй Джон также не подходит ей.

Сисси положила конец своему замужеству, она просто заявила мужу-протестанту, что, поскольку католическая церковь не признает их брака, она, Сисси, его тоже не признает и отныне считает себя свободной.

Джон номер два охотно принял ее решение. Он любил Сисси и был, в общем, счастлив с ней. Но она живостью напоминала ртуть. Несмотря на ее пугающую искренность и безграничное простодушие, он, безусловно, понимал, что совершенно не знает ее, и устал жить с загадкой. Он расстался с ней без особого огорчения.

В свои двадцать пять лет Сисси родила восьмерых детей, ни один из которых не выжил. Она решила, что Бог против того, чтобы она выходила замуж. Она устроилась на фабрику резиновых изделий, где всем сказала, что она старая дева (никто этому не поверил), и вернулась жить домой, к матери. Между вторым и третьим замужеством вклинилась череда любовников, Сисси всех называла Джонами.

С каждыми несчастными родами ее любовь к детям росла. Ее посещали мрачные мысли, что она сойдет с ума, если у нее не будет ребенка, если она не отдаст ему свою любовь. Нерастраченные материнские чувства она обрушивала на мужчин, с которыми спала, на двух сестер, Эви и Кэти, и на их детей. Фрэнси обожала ее. Она слышала, как вокруг шепчутся, что Сисси ведет себя дурно, но все равно преданно любила ее. Эви и Кэти пытались сердиться на свою непутевую сестру, но она была так добра к ним, что их решимости хватало ненадолго.