Бетти Смит - Дерево растёт в Бруклине

Кэти взглянула на нее, приоткрыв рот. Потом начала хохотать. Эви тоже рассмеялась, и Фрэнси тоже смеялась. Две сестры Ромли и Фрэнси, наполовину Ромли, стояли и хохотали: для них не составляло тайны то, что мужчина – существо слабое.

Таковы были женщины из рода Ромли: Мария, ее дочери, кроме Элизы-Урсулы, и ее внучка Фрэнси, которая тоже росла настоящей Ромли, хотя и носила фамилию Нолан. Все стройные, хрупкие, с внимательными глазами и нежными трепетными голосами.

Но сделаны из тонкой, невидимой глазу, стали.

В роду Ромли рождались сильные женщины с характером. В роду Ноланов рождались слабые мужчины с талантом. Род Ноланов вымирал. С каждым поколением мужчины Ноланы становились все красивее, притягательнее и нежизнеспособнее. Они имели обыкновение влюбляться по уши, но увиливали от женитьбы. Это была основная причина вымирания.

Рути Нолан приехала из Ирландии с молодым красивым мужем вскоре после свадьбы. У них родились четверо сыновей-погодков. Муж Мики умер в тридцать лет, и Рути осталась одна с детьми. Она сумела дотянуть сыновей Энди, Джорджа, Фрэнки и Джонни до шестого класса. Как только мальчику исполнялось двенадцать лет, он оставлял школу, чтобы заработать хоть несколько пенни.

Мальчики вырастали красавцами, могли играть на музыкальных инструментах, прекрасно пели и танцевали, и девушки сходили по ним с ума. Несмотря на то что беднее Ноланов в ирландском районе никого не было, одевались мальчики Ноланы элегантнее всех соседей. Гладильная доска прочно обосновалась на кухне. Кто-нибудь из братьев постоянно то отпаривал брюки, то разглаживал галстук, то утюжил рубашку. Они были гордостью Шэнтитауна – высокие блондины, красавчики Ноланы. На ловких ногах до блеска начищенные ботинки. Брюки сидят так, что загляденье, шляпа с небрежным изяществом сдвинута набок. И все умерли, не дожив до тридцати пяти лет – все как один, и только у Джонни были дети.

Энди был самым старшим и самым красивым из братьев. Вьющиеся золотые волосы, прекрасно вылепленное лицо. И еще туберкулез. Энди был помолвлен с девушкой по имени Фрэнси Мелани. Свадьбу откладывали, дожидаясь, когда ему станет лучше, но лучше ему так и не стало.

Молодые Ноланы работали официантами и пели. Они выступали квартетом, пока Энди не разболелся так, что не мог больше выходить на работу. Тогда квартет Ноланов превратился в трио. Зарабатывали они не очень много и почти все тратили на выпивку и скачки.

Когда Энди окончательно слег, братья купили ему подушку из чистого лебяжьего пуха за семь долларов. Хотели, чтобы Энди понежился перед смертью. Он нашел подушку изумительной. Пролежал на ней два дня, потом хлынула горлом кровь, в последний раз, и Энди умер. На новой подушке остались красно-коричневые пятна. Мать простояла на коленях возле тела три дня. Фрэнси Мелани поклялась, что никогда не выйдет замуж. Три оставшихся брата Нолана поклялись, что никогда не покинут мать.

Через шесть месяцев Джонни женился на Кэти. Рути возненавидела Кэти. Она надеялась удержать всех сыновей возле себя до тех пор, покуда либо ее, либо их не заберет смерть. До сих пор им удавалось избежать женитьбы. Но эта девчонка – эта девчонка, Кэти Ромли! Она добилась своего! Рути не сомневалась, что ее красавчика Джонни хитростью заманили под венец.

Джорджи и Фрэнки хорошо отнеслись к Кэти, но сочли свинством со стороны Джонни то, что он удирает из дома и скидывает заботы о матери на них двоих. Однако они проявили себя с лучшей стороны. Думали-гадали, что подарить на свадьбу, и решили подарить молодым прекрасную подушку, которая так недолго радовала Энди. Мать сшила новую наволочку, чтобы спрятать страшные пятна, – все, что осталось от Энди на этом свете. Так пуховая подушка перекочевала к Джонни и Кэти. Те сочли, что она слишком хороша для каждодневного употребления, и доставали ее, только если кто-нибудь заболевал. Фрэнси называла ее «болезная подушка». Ни Кэти, ни Фрэнси не знали, что это смертная подушка.

Примерно через год после того, как Джонни женился, Фрэнки – его многие считали даже красивее Энди, возвращался вечером домой после пирушки и споткнулся о проволоку – какой-то любитель природы оградил квадратный фут газона перед своим домом. Проволока была утыкана маленькими острыми колючками. Фрэнки упал, и одна из колючек проткнула ему живот. Фрэнки с трудом поднялся и кое-как добрел до дома. Умер он в ту же ночь. Даже не успели позвать священника, чтобы отпустил ему грехи. Его мать до конца своей жизни заказывала каждый месяц службу за упокой его души, которая, она знала, мается в Чистилище.

Немногим больше чем за год Рути Нолан потеряла троих сыновей: двое умерли, один женился. Она оплакивала всех троих. С ней остался только Джорджи, он умер через три года, в двадцать восемь лет. В живых оставался только Джонни, которому было в то время двадцать три.

Так обстояло дело с сыновьями у Ноланов. Все умерли в молодости. Все умерли внезапной и неестественной смертью из-за беспечности или беспутства. Джонни единственный дожил до своего тридцатого дня рождения.

Его дочь, Фрэнси Нолан, вобрала в себя кровь Ромли и кровь Ноланов. От беспутных Ноланов она унаследовала их покоряющую слабость и страсть к красоте. В ней смешались мистицизм бабушки Ромли, ее талант рассказчицы, ее великое доверие к жизни и сострадание к слабым. И несгибаемая сила воли досталась тоже от бабушки. От тети Эви достался актерский талант, а от Рути Нолан – властность. Фрэнси любила жизнь и детей, как тетя Сисси. Фрэнси была чувствительна, как Джонни, но без его красоты. Она в полной мере унаследовала сдержанность Кэти, но только частично ее невидимый стальной каркас. Фрэнси состояла из всех этих как хороших, так и плохих качеств.

Но это была не вся Фрэнси. Ей в душу западали книги, которые она брала из библиотеки. Цветы в коричневой вазочке. Раскидистое дерево во дворе, и отчаянные ссоры с братом, которого она очень любила, и мамин безнадежный плач украдкой – это тоже часть ее жизни и души. И стыд за отца, который, шатаясь, возвращается домой пьяным. Это все тоже она, Фрэнси.

Фрэнси состояла из всего этого и еще из чего-то особенного, что досталось ей не от Ромли и не от Ноланов, взялось не из чтения, не из наблюдений, не из ежедневного проживания жизни. Это особенное было при рождении вложено в нее – и только в нее, и оно отличало ее от всех членов двух семей. Это вкладывает Бог – или тот, кто его заменяет, – в каждую душу, вдыхая в нее жизнь, и потому все люди на земле отличаются, как отличаются отпечатки их пальцев.

Джонни с Кэти поженились и поселились в тихом переулке в Уильямсбурге, который назывался Богарт-стрит. Джонни выбрал эту улицу, потому что в названии ему чудилось что-то захватывающее дух. Первый год они были очень счастливы.